Джулиан Монтэгю, услышав от мистера Кемптона вопрос о том, где в Рединге можно хорошо провести время, насторожился. С него хватит. Он и так уже наболтал лишнего в присутствии пожилых дам! Джулиан пустился было в пространный рассказ о достопримечательностях города, порекомендовав в первую очередь осмотреть старинную церковь Святой Марии XVI века на Кэстл-стрит и церковь святого Лаврентия. Изумительные сооружения. Просто дышат стариной! Особо он советовал бы мистеру Кемптону посетить старинное бенедиктинское аббатство, основанное Генрихом I в 1121 году, и замечательный местный музей в…

Но тут мистер Монтэгю был остановлен и прямо спрошен, где находится заведение мистера Торнби?

Монтэгю знал, с кем говорит. Арчибальд Кемптон возглавлял полицию в Уинчестере. Поняв, что ему не задали бы этого вопроса без весомых на то оснований, Джулиан вздохнул. Монтэгю не знал, миссис ли Холдейн или мисс Хилдербрандт поделились с ним своими соображениями на этот счёт, но то, что начальник полиции был осведомлён о том, что имело место в доме его матери, было очевидным. Они стояли друг напротив друга, смотрели в глаза друг другу, и под взглядом мистера Кемптона Джулиан в конце концов опустил голову. Уставившись в пол, на котором не было решительно ничего интересного, Джулиан продолжал разговор. В упомянутом заведении далеко не всё благополучно, попытался вразумить он мистера Кемптона. Порядочному человеку лучше подобные места не посещать. Там легко утратить здоровье и доброе имя.

Мистер Арчибальд Кемптон полностью разделял мнение собеседника и всё же упорно настаивал на своём желании узнать, где оно находится. Мистер Монтэгю, понимая, что мистер Кемптон считает его прекрасно осведомленным о местонахождении оного злачного места, счёл нужным ещё раз предостеречь мистера Кемптона. «Это просто неразумно, мистер Кемптон. Семейному человеку? Другое дело мы, бедные студенты, младшие сыновья, которым о женитьбе раньше тридцати и думать нечего… Плоть слаба. Того и гляди, угодишь в лапы порока, но имея семью? Как можно? Вспомните несчастного Родерика Шелдона…» Мистер Арчибальд, однако, заверил его, что направляется в Рединг как раз по поручению милорда Шелдона. Тот хотел бы узнать больше об обстоятельствах гибели Родерика. Как он понял, это нелегальный блудный дом?

Монтэгю вздохнул, поморщился и кивнул.

— Кто из имеющихся там девиц может знать больше остальных? Сколько могут стоить эти сведения? Сколько стоит вход? Что нужно, чтобы тебя приняли? Ведь, надо полагать, с улицы не войдешь?

— Разумеется. Только по рекомендации члена «клуба»…

Девицы там часто меняются. Мистер Монтэгю не знал, кто из прежних обитательниц на месте. Разве что Нелли Фолдер толковей остальных. Мистер Торнби возьмёт гинею. Сколько возьмёт за сведения проститутка — сказать невозможно, они жадны и вряд ли какая проговорится о подобном. Кто бы ни заразил Родерика — они будут молчать. Но фунтов за десять Нелли, если знает что-то о Родерике и если не она ему так удружила — скажет. Мистер Арчибальд молча смотрел, как Джулиан строчит записку мистеру Эдвину Торнби, рекомендуя ему своего близкого друга и сокурсника, выпускника Кембриджа, человека в высшей степени надежного, истинного джентльмена, мистера…

— Арчибальда Линдона из Уинчестера.

…Арчибальда Линдона из Уинчестера.

Мистер Кемптон закончил Оксфорд, но сейчас не счёл нужным уточнять это. Мистер Монтэгю запечатал письмо, протянул его мистеру Кемптону и сообщил, что дом леди Дорранс находится на Макбейн-стрит, под номером четырнадцать. Его тепло поблагодарили. Джулиан Монтэгю вяло пробормотал, что это не стоит благодарности и, пряча глаза, поспешил откланяться.

На следующее утро мистер Кемптон уехал из города.

Арчибальд уехал, предварительно повидавшись с мистером Девэриллом. Тот в последнее время перестал быть законченным пессимистом, заметив, что ситуация в его семье, если, конечно, то, что он имел, можно было назвать семьей, изменяется. Эдмонд неоднократно слышал рыдания миссис Девэрилл в её спальне по ночам, несколько раз она пыталась объясниться с ним. Эдмонда при этом охватывало странное для столь мягкого человека ощущение своей силы и власти. Мужской воли. Ощущение приятное… Деверилл уже не чувствовал себя униженным. Теперь его умоляли быть снисходительным, перед ним рассыпались в извинениях, его просили сжалиться. Он бы и снизошел, и извинил, и сжалился, но Арчибальд был непреклонен.

Кемптон уехал, ещё раз напомнив другу необходимое условие прощения. Скрепя сердце, Эдмонд Деверилл согласился.

* * *

Мисс Энн Гилмор, остававшаяся в гостиной Кемптонов до конца скандала и едва не лишившаяся чувств, когда окончательно поняла, что объект её привязанности — просто негодяй, мстительный и завистливый распутник, описала подруге слова, сказанные мистером Монтэгю и виконтом Шелдоном. Мисс Гилмор уже не оспаривала её утверждение, что это Тэлбот с её братцем погубили репутацию леди Радстон, хотя и не до конца соглашалась. Ведь мистер Лавертон и мистер Салливан утверждали, что застали леди Софи in flagranti! Как же это можно организовать-то? Она, безусловно, сама пришла ночью к Вивьену…

Кора не знала, что на это ответить, но чувствовала, что Вивьен Тэлбот стал ей просто омерзителен. Это снова возвысило в её глазах Раймонда Шелдона. Мистер же Монтэгю, сэр Чилтон был прав, ничем не лучше Вивьена. «Говорил же я вам, изобретение доктора Кондома нельзя игнорировать, это неумно. Осторожность, я слышал, дочь опыта, но она ещё и мать разума…» Хорош, нечего сказать… И этот-то негодяй уверял её в пылкой любви! Кора разозлилась, почувствовав, как закипела кровь. Почему он ей так отвратителен? Почему она не может даже думать о нём без гнева и отвращения? Кора только не понимала, что заставляет Раймонда Шелдона подавать руку мистеру Монтэгю и раскланиваться с ним.

Теперь ей стало ясно, что только Шелдон — человек подлинного достоинства, и только с таким человеком женщина может найти счастье. Но как добиться его внимания, если все женские уловки она уже перепробовала?

* * *

Тэлбот не мог не сожалеть теперь о затеянном в гостиной Кемптонов разговоре. Само упоминание притона потрясло его. Если бы он только сумел сразу овладеть собой и не показать, что знает, где это! Ужасно было и то, что ему пришло в голову посетить по старой памяти Грету…. При мысли, что он мог подцепить от неё тот же подарок, что и Родерик, ему стало совсем дурно. Вивьен Тэлбот торопливо отбыл в Лондон. Там он выяснил, что судьба оказалась милостива к нему: зараза его миновала. Он не был болен, но его ненависть к Шелдону становилась болезнью, душила и лишала покоя.

Но именно она неожиданно сделала то, что сам Шелдон считал невозможным.

Началом всему был пустой разговор вернувшегося из столицы Вивьена с мистером Лоренсом Иствудом, свидетелями которому были мистер Монтэгю и сэр мистер Остин Чилтон, собравшиеся за карточным столом в доме полковника Карбэри. Лоренс Иствуд, хоть и злился на Шелдона, до сих пор не выбравшего себе невесты, но был, однако, весьма обрадован тем, что мисс Энн Гилмор зачастила к его сестре и отвернулась от Тэлбота, а его собственная сестрица давно перестала заигрывать с Монтэгю, и потому пребывал в радужном настроении. Немало повеселил его и случай с леди Радстон.

Джулиан Монтэгю, с некоторой долей уверенности полагая, что Тэлбот не осведомлён о том, что мисс Кора рассказала ему тогда о подробностях их встречи с мистером Шелдоном в парке, старался вести себя с Вивьеном так, словно ничего не произошло, и своей возросшей неприязни Вивьену не показывал.

— Кстати, Иствуд, — лениво заметил за столом Вивьен, — вы, я слышал, заказали у Перкинса новый экипаж?

— Да. Но каретник сказал, что ещё не закончено новое ландо Шелдонов. Лорд Брайан хотел подарить его сыну к свадьбе и заказал ещё в мае.

— В мае? Странно… уж и Иоаннов день миновал, и Михайлов не за горами, а его дражайший сынок ни одну не выбрал… Вы утверждали, Монтэгю, что Шелдон чуть ли не девственник?

Монтэгю уже давно надоели дурацкие и издевательские вопросы Тэлбота и Иствуда. Он раздраженно ответил:

— Я ничего не утверждал, но Шелдон всегда говорил, что хочет сохранить чистоту — и души, и тела.

— Зачем? А, впрочем, да… Принципы. Но я не понимаю — ведь лорд Брайан хотел бы, чтобы он женился, невест — сколько угодно, Шелдон — послушный сын. Но вот — последнее время я не помню, чтобы он даже танцевал. Всё за картами…

— Не забывайте о смерти Родерика, — мистер Монтэгю зло и насмешливо ухмыльнулся в лицо Тэлботу. — В семье траур.

Вивьен Тэлбот болезненно поморщился, но продолжил:

— Но траур занимает сорок дней, он же игнорирует увеселения чуть ли не с третьего дня пребывания здесь.

— К чему вы ведёте, Тэлбот? — раздраженно спросил Монтэгю. — Это, в конце концов, его право — танцевать или играть, — Джулиан блеснул глазами, заметив рискованную комбинацию, которую проводил сэр Чилтон, бывший его партнером.

— Да, но подобное поведение наталкивает на мысль, что здесь что-то нечисто. Аскетика в годы учёбы — ну, это я готов понять, но равная аскетика в годы брачные заставляет думать, что род Шелдонов имеет не одну гнилую ветвь, а две, — Тэлбот просмотрел ход мистера Монтэгю, иронично глядя на собеседника.

Монтэгю без труда понял, как и все остальные за столом, на что намекает Тэлбот, ему и самому однажды пришло в голову схожее подозрение, но Джулиан питал такое отвращение к Тэлботу, что ответил резко и высокомерно:

— Я уже давно не француз, Вивьен, много поколений предков живут здесь, но у моей родни во Франции бытует любопытное определение: «Esprit mal tournИ» Это означает ум, направленный на дурное, во всём видящий только порочность да изъяны… — Джулиан тонко подыграл партнеру, добавив две парные карты и заставив мистера Лоренса Иствуда заскрипеть зубами.