Эдуард захлопнул тяжелую дубовую дверь, задвинул засов и повернулся к Элеоноре. У него захватило дух. Перевидав множество женщин, он мог с уверенностью сказать, что никогда не встречал такой прелести. Шелковистые локоны Элеоноры доходили до бедер, огромные миндалевидные глаза и смуглая кожа придавали ей особое, экзотическое очарование. Но больше всего привлекали в ней невинность и необычайная свежесть.

У Эдуарда сердце перевернулось. Он порывисто протянул руки:

— Элеонора… Нора… иди ко мне.

Какое-то кратчайшее мгновение она колебалась, и Эдуард понял, что она боится. Но Элеонора все же шагнула к нему и доверчиво вложила в его ладони свои. Неистовое желание защитить, уберечь ее охватило принца. Ни одна женщина до этого момента не пробуждала в нем столь нежных чувств.

— Моя радость, не бойся! Я никогда, никогда не причиню тебе боли! И всегда буду любить и лелеять, — истово поклялся он, целуя ее руки.

Элеонора вскинула голову, дивясь, какой крошечной кажется рядом с этим златовласым великаном. Его мужественность, сила и мощь резко контрастировали с ее нежной женственностью. Эдуард тоже заметил это и ощутил новый порыв посвятить ей всю свою жизнь.

Изящные ручки принцессы дрожали, и Эдуард, испугавшись, что ей холодно, прошептал:

— Пойдем, я тебя согрею, любимая.

Они подошли к огню и уселись на скамью. Эдуард властно обнял ее за талию и начал говорить в надежде развеять ее страхи. Он неожиданно осознал, что его рост и положение могут пугать юную девушку, никогда не остававшуюся наедине с мужчиной. Поэтому он, поцеловав Элеонору в лоб, стал говорить о том, как она прекрасна. Она смотрела на него с обожанием, и Эдуард понял, что боги были милостивы к нему, одарив столь драгоценным сокровищем. Короли редко женятся по любви, но он был очарован ею с первого взгляда… вернее, со второго — во время венчания он едва рассмотрел десятилетнюю девочку.

Элеонора расслабилась; голова опустилась на его плечо, веки смежились: очевидно, усталость взяла верх.

Сердце Эдуарда переполнилось нежностью. Теперь Элеонора под его попечительством, и он сделает все для ее счастья.

Принц осторожно поднял жену, прижал к груди, отнес в постель и укрыл одеялом.

А тем временем Розамонд призналась мужу, снимавшему дублет:

— Если бы ты знал, что я пережила! Век бы мне не видеть королеву! Узнав, кто я, она пришла в бешенство. Особенно же разъярилась, когда ей стало ясно, что я воспитанница четы де Монфор. Почему она так ненавидит леди Элеонору?

Род тяжело вздохнул.

— Когда молодой король Генрих женился на Элеоноре Прованской, у ее семьи не было ни единого су. Увидев принцессу Элеонору, увешанную драгоценностями, одетую по последней моде, королева едва не сгорела от зависти. Принцесса была избалована и привыкла считать себя первой дамой в королевстве. Неудивительно, что обе дамы невзлюбили друг друга.

— Нет, это не просто неприязнь, — покачала головой Розамонд. — Она ненавидит леди де Монфор. Узнав о побеге Элеоноры, королева обвинила в ее похищении графа и графиню. Я попыталась разубедить ее, объяснив, что Эдуард увез жену в Виндзор, а я им помогла.

Роджер затаил дыхание. Упомянула ли королева о ссоре Эдуарда с графом Симоном?

— И королева дала мне пощечину.

— Эта сука посмела ударить тебя? — разгневался Род. — Тебе следовало сказать, что теперь твое имя — де Лейберн.

— Я так и поступила. Но она назвала тебя развратником и закричала, что твоя плохая репутация общеизвестна. Королева считает, ты плохо влияешь на Эдуарда, а теперь еще взял в жены потаскуху.

— Не могу передать, как мне жаль, что она набросилась на тебя, Розамонд.

— Не это меня волнует, а ее злобные угрозы, — призналась Розамонд, крепко сжимая руку Рода, — Королева пообещала, что вот-вот начнется война и они уничтожат всех де Монфоров и нас заодно.

Роджер крепко обнял ее, и Розамонд умоляюще взглянула на него:

— Война и вправду будет?

Он прижал ее к себе, и глаза его затуманились.

— К несчастью, вероятно, до этого дойдет, Розамонд.

— Но мы победим, верно? Как мы можем проиграть, если на стороне графа Симона лорд Эдуард и мой кузен Ричард Глостер?

Сейчас самый подходящий момент признаться ей… Нет, лучше не сегодня. Ему так хочется ее ласк!

«Никаких разговоров о войне», — эгоистично решил он.

— Пойдем в постель, Розамонд, и потолкуем о вещах более приятных.

Глава 18

— Для этой кампании нужно набрать новых солдат, — заявил Эдуард Роджеру.

— В Виндзоре может разместиться целое войско, но наша казна пуста. Нужны деньги, мы даже гасконцев не удержим, если они не получат жалованья.

— Ты прав, ничто так не укрепляет верности, как деньги. Мы должны раздобыть их как можно скорее. Я учился воинскому искусству у самого Симона де Монфора, а он наставлял, что скорость и яростный натиск всегда помогают выиграть сражение.

— Единственное место, где водятся денежки, — это Нью-Темпл, но что вы дадите в залог?

— Они уже заграбастали все, что было у матери, и даже некоторые драгоценности короны, которые та отдала в обмен на золото за последние два года… — рассеянно пробормотал Эдуард, поднимая голову.

Неистовый блеск голубых глаз мгновенно открыл Роджеру намерения принца.

— Тебе нужны будут помощники, — ухмыльнулся он, увлеченный дерзким планом. — Позовем Гарри — у него такое честное лицо.

Они не успели послать за Гарри — он сам появился в Виндзоре со своим отрядом.

— Помяни черта — и он тут, — заметил Роду Эдуард и, решив посыпать солью раны кузена, добавил: — И где ты обретался с тех пор, как перебежал в другой лагерь?

Гарри вспыхнул.

— Места себе не нахожу! Я был связан словом чести с Симоном, но отец, брат Глостер, а потом и ты ополчились на него, и я понял, что мой долг — защищать семью. — Он кисло поморщился. — Кроме того, я сделал ошибку, отправившись в Вестминстер.

— Ошибку? — резко переспросил Эдуард.

Гарри покраснел еще гуще. !

— Там оказалась Алиса де Клар, она уговорила проводить ее в Виндзор.

— Кровь Христова, Гарри! У тебя не больше мозгов, чем у вши, — взорвался Род.

— Я сказал ей, что Розамонд здесь, с тобой, но она обещала быть осмотрительной и благоразумной, — промямлил Гарри.

— Боюсь, благоразумие не относится к ее достоинствам, — сухо заметил Род. — Я пойду к дамам и попытаюсь предотвратить беду. Лорд Эдуард, постарайтесь пока убедить Гарри, что нам необходима его помощь.

Роджер нашел женщин в соляре. Алиса была облачена в платье королевского пурпура, а Элеонора надела сиреневое платье, расшитое речным жемчугом. Род невольно подумал, что они похожи на злую ведьму и волшебную принцессу из сказки.

— Род, сколько лет, сколько зим! — промурлыкала Алиса, окидывая его манящим взглядом. — Дорогой, я хочу как следует рассмотреть тебя!

Бросив торжествующий взор на Розамонд, она встала на носочки, чтобы поцеловать де Лейберна.

— Алиса, чем вызван твой визит? Есть какие-то новости? — вкрадчиво осведомился Род.

— Ах, милый, ты ведь знаешь, как меня обхаживали, чтобы выпытать все, когда вы с Эдуардом явились в Вестминстер.

Сообразив, что она вышла из себя, увидев красавицу Элеонору, Род остерег:

— Чрезмерная болтливость может быть опасной.

Алиса торжествующе улыбнулась:

— Но я обожаю опасные игры, Род, и ты тоже любишь поиграть со мной!

Розамонд уже была готова вцепиться ей в волосы, но когда Роджер многозначительно посмотрел ей в глаза, все поняла. Это представление не имело никакого отношения к Роду. Алиса де Клар просто умирала от нетерпения дать Элеоноре знать о том, что именно она — любовница Эдуарда.

— Нэн, не отведешь ли леди Алису в мою спальню? Помоги ей привести себя в порядок — краска вокруг глаз размазалась.

Алиса схватилась за щеки и одарила Розамонд взглядом, от которого кровь стыла в жилах, но все же покинула комнату в сопровождении невозмутимой Нэн.

Розамонд же обратилась к принцессе:

— Алиса не может не флиртовать с любым мужчиной, который имеет несчастье приблизиться к ней, — это для нее действительно всего лишь игра. На самом деле она явилась в Виндзор, чтобы увидеть вас, Элеонора.

— Леди Алиса так прекрасна! Королева сказала мне, что король Генрих очень любит ее, — улыбнулась принцесса.

Розамонд переглянулась с мужем.

— Не стоит волноваться, господин, я вполне способна потушить любой пожар, который устроит Алиса.

Роджер кивнул и уже повернулся к двери, но тут в комнате вновь появилась Алиса.

— Что за умница твоя жена, Род! Пользуется драконовым семенем, чтобы предотвратить зачатие! Не поделишься своими травами со мной, Розамонд?

В комнате стало тихо. Розамонд побледнела, слишком поздно сообразив, что оставила драконово семя на столе. Только человек, хорошо знающий свойства трав, мог открыть секрет Розамонд. Даже Нэн считала, что она выводит веснушки. Розамонд ощутила осуждающие взгляды присутствующих. Элеонора была шокирована, Нэн — возмущена, но она видела только сэра Роджера, глаза которого загорелись яростью.

— Я очищаю настойкой кожу, леди Алиса. А вы что применяете? У вас кожа как лепестки роз.

— Мне кажется, измельченные семена морозника лучше, но, как и драконово семя, он может стать смертельным ядом, не так ли? — пропела Алиса.

Роджер сухо поклонился.

— Увидимся вечером, мадам.

Кажется, ей не удалось его одурачить! Черт возьми, он слишком хорошо знает женщин!

Не успел Роджер уйти, как Алиса обратилась к принцессе:

— Мне хотелось бы посмотреть покои, которые король Генрих обставил для вас, Элеонора, а вы должны побывать в моих, в Вестминстерском дворце. — И, повернувшись к Розамонд, добавила: — Мы могли бы поехать в Лондон вместе.

— Спасибо, но я поеду в Лондон со своей подругой, Демуазель де Монфор, — холодно уведомила Розамонд.