Милла, присевшая на корточки, не удержала равновесия и села на пол. Мысли ее спутались… Она не могла найти объяснения тому, что только что услышала.

«Что все это значит?.. Он хочет продать меня?! Куда? Кому? Разве такое возможно?.. Вполне! — Милла вспомнила, как однажды по телевидению в блоке новостей рассказывали о рабах из Польши. Их силой удерживали в Италии, заставляя работать на плантациях. — Если подобное возможно в центре Европы, то здесь… посреди океана… Господи, что же мне делать?.. Стукнуть эту сволочь по голове и по рации позвать на помощь!» — мгновенно созрело решение.

Она прокралась к бару, достала бутылку виски и притаилась у двери. Каждый шаг Рональда эхом отзывался в ее голове. Вот он вошел, какой-то нереально огромный… Милла замахнулась и ударила его. Удар вышел не очень точный, бутылка как-то неловко скользнула по затылку, но Рональд упал. Милла в растерянности заметалась из стороны в сторону. Ей хотелось броситься к рации, но, боясь, что Рональд очнется, она стала искать, чем бы связать ему руки и ноги. Кроме полотенец ничего найти не удалось. Кое-как связав Рональда, Милла выпрямилась и посмотрела на него.

«А не прибить ли мне его окончательно? Чтобы наверняка? — она кинулась к бару и схватила вторую бутылку. — Ну же! — цепко обхватив пальцами горлышко, убеждала она себя, стоя над Дженсоном. — Возьмись покрепче, да пристукни эту гадину! — И вдруг слово «убийство» стало почти осязаемым. «Убей! Убей!» — стучала кровь в висках, Милле стало трудно дышать. Из глубины сознания возникло: «Не убий!» Пальцы были готовы разжаться и выпустить бутылку. — Глупо! Глупо оставлять жизнь мерзавцу!» — завопило чувство самосохранения. Но тут же в мыслях возникли неприятные лица местных полицейских, которым будет трудно доказать, что она убила случайно, защищая свою жизнь.

Не выпуская бутылку, Милла бросилась к рации. Опешила, не в силах сразу сообразить, как ею пользоваться. Включив, схватила микрофон и стала кричать, что она, Милла Лиманова, певица с острова Синэ-Лёко, жива!

— Слышите! Я жива! Я не погибла во время шторма. Я нахожусь на острове у американца Рональда Дженсона. Спасите меня! Он хочет продать меня в рабство! Спасите! Кто-нибудь слышит?.. Помогите! Я жива! Я, Милла, певица с острова Синэ-Лёко!.. Я…

Голос ее пресекся, она тщетно пыталась вдохнуть воздух. Сильные жилистые пальцы Рональда сдавили ее шею. Потом его руки соскользнули ей на плечи. Он резко развернул ее, и она увидела совсем близко его прищуренные глаза.

— С чего это вы взяли, что я хочу продать вас в рабство? — спросил он, но не стал дожидаться ответа. — Вы все слышали?

Милла кивнула, поглаживая рукой шею.

— Что ж, вы узнали правду раньше, чем следовало. Тем хуже для вас. Я хотел, чтобы вы как можно дольше пребывали в неведении.

В глазах Миллы, несмотря на все услышанное, теплилась надежда.

— Рональд, это же… — она растерялась, не находя слов. — Это же ненормально! Вы не имеете права! Вы не можете!

Он усмехнулся и прошептал, наслаждаясь каждым словом:

— Я здесь все могу!

Милла попыталась вырваться, но пальцы Рональда впились так крепко, что она лишь беспомощно дернулась и скривилась от боли.

— Ну а теперь вернемся на берег. Я не намерен проводить ночь на яхте.

Он вынул из кармана наручники с длинной цепочкой, завел руки Миллы ей за спину и защелкнул браслеты.

Милла только хлопала глазами и задыхалась от возмущения. Ощущение скованных рук оказалось ужасным. Кровь ударила в голову, Милла зарычала, словно пойманный зверь.

— Немедленно сними с меня наручники! — лицо ее пылало, глаза горели ненавистью и запоздалой злобой на себя. — «Надо было убить эту гадину! Дура я! Рохля!..» — Сними! — кричала Милла, брызгая слюной. — Или я никуда не пойду!

Рональд рассмеялся, подхватил ее на руки и вынес на палубу.

— Подонок! Ты подонок! — орала Милла так, что жилы вздулись на шее.

Он, не обращая внимания на ее крик, подошел к борту, около которого на воде покачивалась лодка. Схватился одной рукой за веревку, другой крепко прижал к себе Миллу и спустился вниз. Милла только успела вскрикнуть и зажмурить глаза. Через пять минут Дженсон уже втянул лодку на берег.

— Выходи! — взявшись за цепочку от наручников, сказал он. — Я не намерен тащить тебя до дома.

Милла осталась недвижима. Тогда он с силой потянул за цепь, она вскрикнула от ужасной боли, будто ее хотели вздернуть на дыбу.

— Идиот! Мне же больно!

— Выходи! — заорал Рональд.

Милла выпрыгнула из лодки. Рональд освободил одну ее руку. Милла нацелилась вцепиться ему в лицо, но не успела, он в мгновение ока вновь защелкнул браслет. Теперь ее руки были скованы впереди.

— Ну?! — насмешливо бросил он. — Что стала? — и дернул за цепь.

Милла словно остолбенела. Она понимала, что бывают обстоятельства, которым необходимо подчиниться, но то, что какой-то Дженсон сковал ее и тянет за собой, точно скотину, было вне ее понимания. Он нетерпеливо дергал за цепь, но Милла стояла, не шелохнувшись. Рональд выругался и потянул с такой силой, что она упала на песок.

— Дрянь! Ты что это выделываешь?! — подошел он к ней и, озверев от гнева, хотел ударить ее ногой в живот, но в последнее мгновение опомнился. Опять выругался и топнул ногой. — Вставай, гадина!

— Сволочь! — выкрикнула Милла. — Сними наручники! Я пойду! Но без них! — скрипя зубами от ненависти, прохрипела она.

Дженсон потянул цепь, но Милла не встала, а, сжав зубы, приготовилась терпеть боль. Он медленно пошел, волоча ее за собой по песку.

«Господи! Что это? Неужели это происходит со мной?..» — в ужасе вопрошала она. Все казалось сном.

У Рональда от ярости пересохло в горле. Он готов был убить Миллу. С каким наслаждением он бы всадил ей в живот нож. Вот из-за таких, как она, много мнящих о себе женщин, он был вынужден покинуть Штаты. Он!..

Рональд остановился и, чуть раскачиваясь из стороны в сторону, тихо зарычал.

— Я могу ее убить! Это в моей власти! Могу! — он прикрыл глаза, упиваясь своим всесилием. — Но! Она слишком дорого стоит. Я не какой-нибудь сумасшедший богач, чтобы за миг удовольствия платить такие деньги. Черт с ней! Она свое получит! Она будет помнить и проклинать меня до последнего своего вздоха. У… шлюха!

Джонсон подошел к Милле, присел на корточки и снял с нее наручники.

— Вставай!

Она медленно приподнялась на руках. Ошалелыми глазами посмотрела вокруг. И ее охватило неистовое желание: вскочить, кинуться в океан… и плыть, плыть, пока ее не заметят с какого-нибудь судна… Но… она лишь помотала головой и поднялась. Рональд слегка подталкивал ее в спину, направляя в сторону дома.

Злоба на самое себя раздирала Миллу на куски: «Почему я оставила его в живых?! Когда можно было убить тысячу раз. Дура! Какая же я дура! Что теперь делать?..»

Они вошли в дом. Рональд зажег свет. Милла направилась в кухню.

— Куда? — крикнул Рональд.

— Да пошел ты! — огрызнулась Милла. — Пить хочу!

На несколько секунд Дженсон позабыл, что Милла отныне пленница. Когда спохватился, влетел в кухню. Милла, прислонившись к холодильнику, жадно пила воду из бутылки. Допив, бросила бутылку на пол. С вызовом взглянула на Рональда и прошла мимо него. Милла успела взять из ящика стола нож, и ей не терпелось всадить его в Дженсона, но она боялась его молниеносной реакции. Только замахнется, как он выбьет нож из руки.

«Надо собраться с силами и мыслями!» — увещевала она себя.

— Иди в спальню! — приказным тоном обратился к Лимановой Рональд и последовал за ней.

При мысли, что он хочет изнасиловать ее, она зловеще улыбнулась. Это будет самый подходящий момент, чтобы вонзить ему нож в горло. Но Рональд, как только она вошла в спальню, закрыл за ней дверь на замок.

Миллу разочаровало его поведение.

— Расчетливый скупец! — заходясь от гнева, заорала она. — Скотина! Дрянь! — выкрикивала, что было силы.

Измерив шагами комнату вдоль и поперек, она немного остыла. «Может, стоит попытаться с ним поговорить?.. Предложить выкуп?..» — стала прикидывать варианты. Нож не давал ей покоя, словно просился в дело. Покусывая от нетерпения ногти, Милла внимательно оглядела комнату. Взгляд ее остановился на полу.

— Ага!.. — в глазах зажегся огонек.

Она потушила свет и, стараясь произвести побольше шума, с размаху бросилась на кровать. Немного полежав, соскользнула на пол и принялась кончиком ножа расковыривать замазку между половицами. Спальня располагалась как раз над кабинетом Дженсона.

Припав жадным глазом к узенькому отверстию, она увидела Рональда, сидевшего за письменным столом и читавшего книгу. Но, по всей видимости, он не был расположен к чтению. Сбой в четко разработанном плане разозлил его. Он намеревался без осложнений, оставаясь в глазах Миллы гостеприимным хозяином, передать ее купцу, выдав того за своего знакомого, получить деньги и вежливо помахать на прощание рукой с берега.

«Чертова кукла! Видно, я чем-то выдал себя. Иначе она ни за что бы ни полезла в неспокойный океан».

Он отшвырнул книгу. Вышел в гостиную, вернулся с бокалом бренди. Присел на край стола и, не спеша, выпил. Затем подошел к высокому стеллажу, уставленному всевозможными сувенирами, и перестал быть виден Милле. Она зло выругалась и, пренебрегая осторожностью, расковыряла замазку еще сильнее, увеличив щель.

«Заметит, так заметит, плевать!»

Рональд поднял крышку большой железной шкатулки, засунул руку вовнутрь, что-то повернул и опустил ее стенки. Лицо Миллы от напряжения покрылось потом. Задняя стенка шкатулки оказалась дверцей вмонтированного в стену сейфа. Набрав шифр, Рональд открыл его. Вынул несколько пачек денег, вернулся к столу, пересчитал их и, заведя руки за голову, откинулся на спинку кресла.