Допив последнюю за вечер рюмку, Ник поставил ее на стойку бара. Обжигающий хмель воспламенил его кровь, влил в нее небывалую прежде решимость и окончательно смел все преграды, отделявшие Ника от истины.

Он хотел заняться любовью со своей женой.

Он желал обладать ею по-настоящему, пусть совсем ненадолго.

И к черту последствия!

Ник придушил в себе голос благоразумия, истошно увещевавший его отказаться от задуманного, подождать до утра и провести оставшиеся месяцы брака во взаимной учтивости.

Он через весь зал подошел к жене и положил руку ей на плечо.

Алекса резко обернулась. Ник крепко схватил ее за руку и прочитал на ее лице изумление, быстро, впрочем, исчезнувшее.

— Ты уже готов? — вежливо поинтересовалась Алекса.

— Да. Я готов на многие подвиги.

Она прикусила нижнюю губу, вероятно задаваясь вопросом, насколько пьян ее муж. Ник между тем решил, что в его интересах как можно скорее разлучить Алексу с графом.

— Майкл, не будете ли вы так любезны вызвать нам такси? Сам я не рискну сейчас сесть за руль, а завтра пришлю кого-нибудь за своей машиной.

— Разумеется, — учтиво поклонился Конте. — Я мигом.

Ник, не выпуская руки Алексы, направился с ней в гардероб: он не хотел ни на минуту выпускать жену из виду. Всего пара часов — и она окажется в таком месте, где ей уже не будет угрожать никакая опасность. И место это находится вовсе не за тридевять земель.

В его постели…

Алекса, казалось, не замечала в нем никакой перемены. Ник молча смотрел, как она надевает пальто, как прощается с новыми знакомыми, и ему казалось странным, что его жена даже не подозревает, что формально именно сегодня состоится ее первая брачная ночь. Это тайное знание только подстегивало в нем нетерпение поскорее выбраться из дома Конте и наконец-то соблазнить Алексу. Какой же он дурак, что тянул так долго! Любому известно, что секс — самый проверенный способ наладить отношения.

Такси прибыло, и они поехали домой. Алекса молча сидела рядом с мужем и глазела в окно, делая вид, что его здесь нет.

Ник расплатился с шофером и вошел за женой в прихожую. Она аккуратно повесила пальто в шкаф и стала подниматься по лестнице.

— Спокойной ночи, — бросила она.

Ник уже знал, как быстрее всего завладеть вниманием Алексы: разозлить ее не на шутку.

— Алекса!

— Да?

— Ты спала с ним?

Оборачиваясь, она резко дернула головой, напомнив Нику девчушку из «Изгоняющего дьявола».[19] Алекса ахнула и застыла с приоткрытым ртом. Такая реакция вызвала у Ника некое свирепое удовлетворение. Их воинственные взаимоотношения вспыхнули от малейшей искры и запылали с прежней силой.

— Что ты сказал?

Ник снял пиджак, бросил его на спинку дивана и встал перед женой, уперев руки в бока. Он прилагал все усилия, чтобы довести ее до бешенства, зная, что только в гневе Алекса будет честна с ним — горячая женщина, спрятавшаяся от него за смехотворным убеждением, что он не желает обладать ею.

— Ты прекрасно слышала! Мне только интересно, успели вы добежать до спальни или Конте просто притиснул тебя к стенке перед десертом?

Алекса, задохнувшись, сжала кулаки:

— Я не трахаюсь с другими мужчинами и не лижусь с ними на людях, потому что соблюдаю наш договор получше, чем ты! И Майкл тоже!

От поспешности, с которой Алекса бросилась защищать Конте, где-то в самой глубине у Ника заворочался плотный ком ярости, похожий на клубок ядовитых змей.

— Ты позволяешь ему лапать тебя на глазах моих деловых партнеров!

— Ты рехнулся! Он вел себя как истинный джентльмен. А ты сам-то разве не целовался с Габриэллой на общественной парковке?

— Там — другое дело. Я ведь ее оттолкнул.

— Вот-вот, после того как поцеловал взасос! Все, разговор окончен.

Ник сощурил глаза, и они превратились в узенькие щелки.

— Не совсем.

Алекса растерянно заморгала, попятилась, но потом взглянула мужу прямо в глаза и выпалила, будто ударила хлыстом:

— Я ложусь спать. Надзирай сколько угодно за теми, с кем я не сплю, но над моими фантазиями ты не властен!

Ее глумливые слова ничуть не вязались с тем безучастным тоном, которым были произнесены.

И Ник не выдержал.

Угрожающе медленно он двинулся прямо на нее, и Алекса невольно попятилась, пока не уперлась спиной в стену. Ник подошел и так же неторопливо уперся ладонями в стену по обе стороны ее головы, закрыв ее своим телом и обхватив широко раздвинутыми ногами. Склонившись к самым ее губам, он выдохнул:

— Если тебе так хочется секса, просто попроси.

— Ты мне не интересен, — напрягшись всем телом, отозвалась Алекса.

Но неистово бьющаяся на шее жилка опровергала ее слова.

— Вторая попытка.

— Иди и загадывай свои ребусы Габриэлле!

— Ты ведь меня хочешь. Почему бы наконец не признаться в этом?

— Не нужен ты мне! — брызжа слюной, зашлась Алекса. — Мне нужны только твои деньги!

Раньше ее уловка всегда срабатывала, но сегодня Нику почему-то было совершенно все равно.

Он придвинулся ближе — вплотную к ней, тесно прижавшись к ее грудям. Отвердевшие соски Алексы выпирали из алого шелка, словно просились наружу. Она прерывисто дышала, и ее духи дурманили Нику голову. У него встал член, и Алекса изумленно округлила глаза, ощутив, как ей в ногу требовательно уперся его пульсирующий напряженный пенис.

— Детка, тебе меня не обдурить.

Алекса с явным смятением наблюдала, как Ник неторопливо убирает руку со стены, словно бы невзначай расстегивает на себе рубашку и ослабляет галстук.

— Ну-ка, докажи, — сказал он, беря ее за подбородок.

Ник приник к ее губам, не дав Алексе возможности ни подумать, ни увильнуть, ни оттолкнуть его. Он вторгся в глянцевитую шелковистую пещеру, проник в нее языком, еще крепче прижал губы к ее рту и принялся с наслаждением сосать.

Алекса схватила его за плечи, и глубоко в ее горле зародился едва слышный стон.

Наконец она сдалась.

* * *

Алекса подняла руки и запустила пальцы в волосы Ника, стискивая его голову и сторицей возвращая ему подаренные поцелуи. Она приподнимала бедра и терлась ими о Ника, а его вкус и запах опьяняли ее подобно наркотику.

Кожа ее горела, словно давно удерживаемое внутри желание вдруг высвободилось и хлынуло наружу волной жара. Она не могла насытиться Ником, ей страстно хотелось, чтобы он содрал с нее одежду и овладел ею прямо здесь, у стенки. Ее будоражил его пылкий отклик, столь непохожий на обычное для него строгое самообладание…

Самообладание!

В голове Алексы отчетливо прозвучал сигнал тревоги, хотя и едва слышный сквозь чувственный туман. Ник много выпил. Если бы им сейчас помешали, он вполне мог со спокойной душой все прекратить, очень подробно растолковав ей, почему секс для них не самое лучшее решение.

Мысль, что он уже дважды так поступал, проскользнула где-то с краю ее сознания, и Алекса, сделав над собой усилие, отлепила свои губы от губ Ника и сильно дернула его за волосы на затылке.

Он вздрогнул и, заморгав, посмотрел на Алексу так, словно пробудился от долгого сна. Она прочитала в его глазах немой вопрос и еле смогла выдавить из себя ненавистное ей самой объяснение:

— Кажется, мы затеяли что-то не то.

Затаив дыхание, она ждала, что он сейчас отстранится, ждала, пока выветрится из его головы дурман, ждала, что он согласится… Но он вторично за этот вечер изумил ее тем, что улыбнулся — опасной, присущей истинному самцу улыбкой, обещавшей несказанные наслаждения и разнузданный, неукротимый секс, — и сказал:

— Мне плевать.

А потом легко закинул Алексу себе на плечо, словно она была не воинственной амазонкой, а тряпичной куклой, проворно вскарабкался по лестнице и направился в ее спальню. Груди Алексы стукались о спину Ника, в ее живот упиралось его острое плечо, но она так и не подыскала слов напомнить ему, что так поступают с женщинами питекантропы, а не современные мужчины.

Ведь она не помнила себя от восторга!

Он повалил ее на постель и продолжил стриптиз. Снял рубашку и бросил ее на пол. Расстегнул пряжку на ремне, а за ней и молнию. Быстро сдернул брюки. Алекса, лежа посередине кровати, взирала на Ника с таким выражением, словно он был ее личным танцором из «Чиппендейлз».[20]

Хотя нет, Ник затмил бы любого стриптизера.

Жилистое худощавое тело с золотистой порослью. Стройные бедра, крепкие ляжки и гордо стоящий между ними член, скрытый под черными трусами. Алекса пощекотала себе пальцами ладони, а ее фантазия тем временем опустилась на постель и пристроилась сбоку.

— Твоя очередь.

Его голос — грубоватый и ласковый одновременно — царапал ей слух, словно наждачная бумага. Ник нащупал на ее спине молнию и расстегнул. Алекса задрожала всем телом, когда его пальцы взялись за тоненькие бретельки ее платья и замерли. В томительном ожидании она едва дышала, а Ник все не спешил убирать ладони. Сердце Алексы колотилось с такой силой, что он наверняка слышал его биение. Предвкушение заводило обоих, и Алекса едва не вскрикнула. Наконец Ник просунул под бретельку указательный палец и тихонько потянул вниз.

О боже!..

На Алексу повеяло прохладой, но взгляд Ника, который буквально упивался открывшейся ему наготой, опалил ее жаром. Шелковая ткань на миг задержалась на ее затвердевших сосках, затем стала медленно спадать все ниже. Ник аккуратно помог Алексе выпростать руки из пройм и спустил платье до самых бедер. Он задержался ненадолго, пристально рассматривая каждый дюйм ее тела, и его молчаливость обескураживала Алексу, побуждала сказать что-нибудь, но все слова умирали, так и не сорвавшись с языка.

Затем он положил руки ей на бедра, сгреб в горсти нежную шелковую ткань и начал потихоньку стягивать платье через бедра, ноги, босоножки, пока не сорвал его окончательно и не бросил на пол.