Тесса Дэр - Брачные узы

– Мне, сироте, сны были ни к чему, вот я и не научился видеть их. И мечтать не научился по той же причине. Даже если бы я очень постарался, то все равно не придумал бы, о чем мне помечтать.

– Говорят, учиться никогда не поздно, – сказала Мэдди и зачем-то сняла пылинку с обшлага его рукава. Словно хотела его погладить, а потом передумала. – Вам ни к чему лезть в капкан по своей воле. Под капканом я подразумеваю брак со мной. Не надо этого делать, если вы не хотите.

Маккензи неожиданно и резко привлек ее к себе. Прижал так, чтобы она почувствовала его всем телом.

– Вы знаете, чего я хочу, – процедил он.

– Да, я понимаю, о чем вы. Но хотение хотению рознь. Желание тела может не совпадать с желанием души.

Маккензи пренебрежительно хмыкнул.

– Что это такое – желание души?

– Желание души, – терпеливо принялась разъяснять ему Мэдди, – это то, чего вы хотите для своих боевых товарищей. Это уютный дом, где о вас заботятся и где вас любят. Это земля, которая откликается на вашу заботу. Это животные на пастбище… – Мэдди прикоснулась к его груди совсем рядом с тем местом, где билось его сердце. – Это жена, красивая и добрая, которая встречает вас каждый вечер, когда вы усталый возвращаетесь с полевых работ, которая согревает вас ночью, которая рожает вам детей… Может, вам так хочется наделить всем этим ваших друзей просто потому, что вы хотите этого для себя.

Логан с ходу отверг ее предположение.

– У вас слишком буйное воображение. Как вы, думаю, заметили, с моим появлением жизнь ваша не сильно улучшилась, верно?

– Пожалуй, в этом вы правы.

– Мои желания не имеют значения. А тем более мои мечты. И душе моей тоже слова никто не давал. Я пришел сюда жениться на вас только потому, что я в долгу перед своими товарищами. Мои товарищи – это мой клан. И интересы клана для горца превыше всего.

Лицо ее исказила гримаса боли.

И он сразу понял, что обидел ее.

И, причинив ей боль, Логан, как ни странно, не испытал никакого удовлетворения. Напротив, он сам себе показался мелочным и подлым. Он чувствовал себя мальчишкой, которого поймали за швырянием камней в певчих птах.

Мэдлин тихо вздохнула и, кивнув, сказала:

– Спасибо вам за это. Наблюдая за вами в деревне, я была в опасной близости от того, чтобы проникнуться к вам теплыми чувствами.

И она быстрым шагом пошла прочь от него, маня и дразня его слегка покачивающимися бедрами.

– Вам был нужен повод, чтобы меня презирать, вот я и постарался его предоставить.

– У вас прекрасно это получилось.

– Значит, я тебя расстроил, да?

– Да.

– И ты на меня обиделась. Разозлилась. Я тебя взбесил.

– Все верно.

– Превосходно.

Логан догнал ее, схватил за предплечье и, развернув к себе лицом, медленно скользнул взглядом по разгоряченным щекам, по горлу, по часто вздымавшейся груди, и вновь вернулся к глазам: темным, загадочным, искристым.

– Тогда наша следующая остановка будет в спальне, сердце мое. Готовься к тому, чтоб исполнить свой супружеский долг.

Мэдди тут же пожалела о своих впопыхах сказанных словах.

– Что за бред вы несете, – сказала она.

– Бред? Может, и бред. Зато зажигательный бред. Берегитесь пожара, Мэдлин.

Ей очень хотелось сказать в ответ что-то язвительное, что-то такое, что сразу поставит его на место и отобьет охоту дразнить ее цитатами из тех проклятых писем, но в голову ничего не приходило. И тут единым порывом налетел ветер, и юбки ее захлопали, словно паруса.

Не найдя остроумного ответа, Мэдлин подхватила юбки и побежала к замку.

Извилистая тропка вдоль русла ручья вдруг показалась ей слишком длинной. Ей не терпелось поскорее добежать до спальни, запереть дверь на ключ и выплакаться в подушку. И Мэдди свернула с тропинки, решив срезать путь через пустошь.

– Не ходите туда, – крикнул ей вслед Логан.

Мэдлин сделала вид, что не слышит его.

«Я буду ходить туда, куда захочу, и так, как мне нравится. Я не ваш солдат. И не вам мной командовать».

Земля чавкнула под ногами, и Мэдди чуть было не упала, запутавшись в подоле. Торопясь доказать свою независимость, она ступила на зыбкую почву. В буквальном смысле. Ботинок ее целиком погряз в черной жиже.

Когда Мэдди попыталась вытащить ногу, вторая нога по колено ушла в вязкую грязь. Что же это такое? Трясина затягивала ее глубже и глубже.

– Логан! – крикнула Мэдди. – Логан, пожалуйста, подойдите ко мне. У меня ноги увязли, я не могу выбраться!

Логан остановился в паре шагов от нее.

– Вы угодили в трясину. Такое частенько случается.

– Значит, и с вами такое бывало?

– Нет, со мной не бывало. Я же не глупец.

«Ну конечно, подумала Мэдди. Кто, кроме нее, мог угодить в болото?»

– Но мне не раз доводилось вызволять из болота коров и овец, – продолжал Логан.

– Замечательно. Я рада, что у вас имеется опыт. Так не окажете ли вы и мне услугу? Вы не могли бы вытащить меня отсюда? Чем быстрее, тем лучше.

Глаза его насмешливо блеснули, и Мэдди поняла, что ничего хорошего этот взгляд не обещал. Впрочем, почему ничего хорошего? Логан вытащит ее из болота, но перед этим хорошенько потешится, наслаждаясь ее унижением и страхом.

Мэдди попыталась вытащить хоть одну ногу, но все ее усилия оказались тщетными. И тогда ей стало по-настоящему страшно. Сердце забилось часто-часто.

Логан прищелкнул языком.

– Первое правило поведения на болоте: не паниковать.

– А второе какое? С первым вышла промашка.

– Второе правило: не дергаться, – наставительно сообщил Логан. – Так вы быстро устанете, и все. Успокойтесь, расслабьтесь и попытайтесь найти равновесие.

Легко сказать.

Болото крепко удерживало ее. Она погрязла в нем по бедра.

– Логан, – закричала Мэдди. – Плохи мои дела!

– Это из-за того, что вы дергаетесь.

– А как же мне не дергаться! Трясина пожирает меня заживо. А вы стоите и ничего не делаете!

Логан присел так, что глаза их оказались на одном уровне.

– Все будет хорошо. Не бойтесь. Как правило, топь не бывает слишком глубокой. Выше пояса не засосет.

– Мне нравится эта оговорка: «как правило». Отсюда можно сделать вывод, что есть и более глубокие трясины. И кто знает…

– Как правило, никто не погибает из-за того, что его засосало.

– Как правило! Если вы пытаетесь меня приободрить, у вас это плохо получается.

– Расслабьтесь, – сказал Логан. – Как правило, угодившие в трясину гибнут не от того, что их засосало с головой. Они умирают от жажды или от холода. Или летом от жары.

– То есть вы хотите сказать…

– Я хочу сказать, что вам ничто не угрожает. Мы выстроим крышу у вас над головой и дважды в день будем приносить вам лепешки и воду. Вы вполне можете прожить так год или два, а то и дольше.

Мэдди стиснула зубы, чтобы не рассмеяться. Всякий раз, как она придумывала, за что бы его возненавидеть, Логан обезоруживал ее какой-нибудь шуткой. Но нет, не дождется. Она не станет смеяться, и все!

– Беспокоиться не о чем, – продолжил между тем Логан. – Для того чтобы кровь в ногах перестала циркулировать, должны пройти часы.

Мэдди застонала от бессилия и ушла еще глубже. Теперь она была уже по пояс в трясине.

И ей стало не до смеха. Одно дело – провалиться в болото по колено. Может, со стороны это и выглядит смешно. Может, она и сама могла бы над собой посмеяться. Но когда ты торчишь по пояс в трясине и не можешь шевельнуться, тебе совсем не до смеха. И в голову приходят самые неприятные мысли. Например, о том, что тебе придется встретить смерть прямо здесь и болото станет твоей могилой.

Логан, казалось, совсем не разделял ее пессимизма. Устав стоять, он присел на валун неподалеку.

– Помнишь, как ты угодила в болото? – сказал Логан и сам засмеялся своей шутке. – Славный выдался денек! По такому случаю мы прямо на месте устроили пикник. Потом пели песни час или два. Потом решили посчитать все облака в небе. А потом ты проголодалась и велела мне сходить за бутербродами и…

Мэдди послала ему взгляд, полный ужаса и мольбы.

Логан опустил взгляд на засасывающую Мэдди трясину.

– Если я вас вытащу, вы обещаете со мной переспать? Расплатиться за мои труды?

– Вот что я вам обещаю, Логан Маккензи. Если вы меня не вытащите отсюда, я встану из могилы и буду приходить к вам каждую ночь. Я буду преследовать вас до самой смерти. Вашей смерти.

– Для робкой, пугливой, болезненно застенчивой англичанки вы ведете себя как-то необычно агрессивно. Оказывается, в вас живет настоящая воительница. Должен признаться, мне нравится ваш огненный темперамент.

Мэдди обхватила себя руками.

– Логан, прошу вас, хватит меня дразнить. Вытащите меня. Я замерзла.

– Посмотрите на меня.

И она посмотрела ему в глаза.

Взгляд его был твердым, серьезным и без тени насмешки. И в голосе его тоже не было ни тени насмешки.

– Я вас не брошу. За десять лет в британской армии я ни одного человека в беде не бросил. Я вас вытащу.

Мэдлин, кажется, начала понимать, почему его солдаты готовы были идти за ним на край света и почему она не заметила ни тени недоверия к нему со стороны живших на ее земле крестьян. Если уж Маккензи брал кого-то под свою защиту, то за этого человека можно не бояться. Но главный вопрос оставался открытым: могла ли Мэдди положа руку на сердце сказать, что находится под защитой капитана Маккензи? Он собирался использовать ее и ее земли, чтобы осчастливить своих боевых друзей. Ее благополучие волновало Маккензи меньше всего. Но, с другой стороны, она нужна ему живой, по крайней мере, до той поры, пока не будет консумирован их брак. А значит, он не даст ей помереть.

– А теперь сделайте глубокий вдох, – приказал ей Логан. – Хорошо. Выдыхайте. Медленно. Еще раз. Медленнее. Еще.

– Я не хочу напрасно терять время на вдохи и выдохи. Вы что, не можете меня просто взять и вытащить?