Тесса Дэр - Брачные узы

– Десять лет вы спали на полу?

– На полу в сарае или на земле на пастбище. До того как викарий приютил меня, я, круглый сирота, был предоставлен самому себе. Вернее, я жил у людей, которые готовы были меня приютить и накормить. А кров и пищу мне давали те, кому нужен был помощник. Я ухаживал за овцами, пас их, был с ними круглые сутки. За это меня кормили овсянкой по утрам и хлебом по вечерам.

О, только не это! Чем больше они общались, тем сложнее было оставаться к нему равнодушной. Что называется, шаг вперед, два шага назад. Заявив, что ему лучше спать на полу, чем с ней, Логан нанес ей оскорбление, пусть и не очень сильное, что с точки зрения задачи, которую Мэдди перед собой поставила, было хорошо. Но то, что она узнала о его детстве, все разом перечеркнуло. Как могла она заставить себя презирать капитана Маккензи или даже остаться равнодушной к нему, когда воображение уже услужливо рисовало голодного худосочного мальчишку с неопрятной копной рыжевато-каштановых волос, зябко ежащегося от холода и лежавшего, свернувшись калачиком, на покрытой инеем земле?

Мэдди захотелось зажать уши руками и закричать, заставить замолчать свое глупое сердце. Но вместо этого она хорошенько взбила подушку, словно для того, чтобы сделать ее мягче.

– Добрых вам снов, капитан Маккензи.

Что же она наделала? Как раз в тот момент, когда глупая выдумка ее юности, казалось, исчерпала свой потенциал и почила в бозе, случилось то, что случилось. Мэдди согласилась выйти замуж за совершенно чужого ей мужчину, которому нет до нее дела. Не велика ли цена за ошибку юности? Но нет, судьбе, видно, показалось этого мало – она еще и прониклась симпатией к этому чужаку.

Впрочем, не поздно все переиграть. Брак еще можно признать фиктивным. И, если повезет, ей, возможно, и не придется быть его женой.

Логан не рассчитывал на то, что ему удастся хорошо выспаться в первую брачную ночь.

Точно так же он не ожидал, что ему придется провести первую брачную ночь на полу.

Вообще-то, Логан привык спать в любых условиях, но этой ночью ему не спалось из-за непривычной тишины. Он не солгал Мэдлин ни единым словом. В детстве он спал в сарае на голой земле, а иногда и под открытым небом в окружении горных овец и баранов. Он спал под их умиротворяющее блеяние. А потом, в армии, он спал на земле в окружении своих собратьев по несчастью – таких же, как он, шотландских парней. Особой разницы между спящими вокруг него овцами и спящими солдатами, по правде говоря, не было, и дружный храп товарищей по оружию действовал на него так же умиротворяюще, как и сонное блеяние овец. Однако, при том что Логан провел немало приятных часов в женском обществе, спать рядом с женщиной он не привык. Спать в обнимку? Это не про него. Ему было как-то не по себе оттого, что Мэдлин находилась в той же комнате. Она все так же представляла собой неразрешенную, если не неразрешимую загадку. Она не храпела во сне, она искушала его и манила. И сладковатый запах лаванды мешал ему уснуть, щекотал ноздри.

Как только за окном рассвело, Логан встал, свернул свою походную постель, опоясался килтом и, выйдя из замка, направился к озеру, любуясь тем, как новый день крадется по голубой глади, прогоняя прочь туман.

– Ну, капитан, как самочувствие этим славным утром?

Логан оторвал взгляд от воды и повернулся лицом к Каллуму и Рабби, на лицах которых читался живейший интерес.

Рабби положил руку Каллуму на плечо.

– Ты как считаешь, приятель?

– Думаю, что да, хотя точно не знаю.

Рабби рассмеялся.

– А я вот думаю, что нет.

Логан нахмурился.

– О чем это вы, дьявол вас побери?

Рабби прищелкнул языком.

– Я же говорю, нет. Раздражительность – плохой знак.

– Но он не выглядит отдохнувшим, – заметил Каллум.

– Еще одно очко в мою пользу.

Логан оставил попытки понять, о чем они толкуют. Этим утром ему было не до солдатских шуток.

– Если вам не спится, так могли бы и поработать, – сказал Логан.

После завтрака все они выехали осматривать долину. Неподалеку от озера они увидели пастбище, огороженное наполовину разрушенной каменной стеной. Стена эта лежала в руинах уже лет сто, не меньше, и смысла ее восстанавливать не было никакого. Но камни могли сгодиться на постройку домов для солдат, которых не так давно Логан вел в бой и которых теперь привел в эти места.

Логан решил проверить прочность одного из сохранившихся участков стены толчком, и довольно увесистый камень упал прямо ему на ногу, вернее, на большой палец ноги. Логан подскочил на одной ноге, ругаясь на чем свет стоит. И тут он заметил, что Рабби протянул Каллуму руку ладонью вверх.

– Я готов забрать выигрыш, – сказал Рабби, и Каллум неохотно полез в сумку и, достав оттуда монету, положил Рабби на ладонь.

– Что тут происходит? – спросил Логан.

– Мы заключили с Каллумом пари, и я выиграл, – сказал Рабби.

– Что за пари? – гаркнул Логан.

– Насчет того, переспишь ли ты, капитан, со своей англичанкой или нет в первую брачную ночь, – с ухмылкой сообщил Рабби. – Я сказал, что ты с ней не переспишь, и оказался прав.

Вот проклятие. Неужели так очевидно, что он встал с постели неудовлетворенным?

Логан вспомнил, как он только что выругался из-за камня, и решил, что да, очевидно.

Они слишком долго прожили бок о бок, чтобы с одного взгляда не понять, кто с какой ноги сегодня встал. Логан по походке Каллума мог определить, когда у того особенно сильно ныла культя или когда Файфу предстоит особенно тяжелая ночь. Он знал своих солдат, и они тоже знали своего командира. Стоит ли удивляться, что по его виду они догадались, что этой ночью ему так и не пришлось утолить похоть.

И, как бы Логан ни относился к этому пари, он понимал, что интерес к его личной жизни у солдат отнюдь не праздный. От того, будет ли брак Логана с хозяйкой замка признан действительным, зависит судьба его друзей. Для того чтобы эта земля стала их домом, он должен был как можно скорее консумировать брак.

И пока Логану нечем было порадовать своих друзей.

Пока он не оправдал их надежд.

Логану не нравилось то, что он чувствовал сейчас. На войне он ощущал себя куда увереннее.

Каллум, верный своей роли миротворца, попытался извиниться.

– Мы просто решили немного пошутить над тобой, капитан. Должно быть, она сильно устала к вечеру, да и ты только вчера вернулся к ней. Свалился как снег на голову. Неудивительно, что девушка растерялась. Нет ничего стыдного в том, что ты решил дать ей время привыкнуть к тому, что теперь ты всегда будешь рядом. Скажу больше, я уверен, что твоя женушка благодарна тебе за твою чуткость.

Чуткость? Да будь вы все неладны. Сначала Мэдлин предлагает ему полежать в обнимку, а теперь еще его солдаты обвиняют его в «чуткости».

– Больше никаких пари, а не то не сносить вам головы. Вам что, больше заняться нечем? Вычистили бы, к примеру, замковые конюшни.

– Помилосердствуй, капитан, – огорченно воскликнул Каллум, демонстрируя Логану обрубок руки.

– От меня жалости не дождетесь.

Итак, пока Логана не одолели сомнения, он будет делать то, что делал каждый день на протяжении последних лет: стараться загрузить своих солдат работой под завязку, чтобы не было дурных мыслей. А разговоры вести только о светлом будущем. Под руководством Логана бывшие воины камнями пометили участки под строительство домов и под посадки. Затем он повел их осматривать склоны холма на предмет пригодности для пастбища, потом потащил на вершину, чтобы получше осмотреть местность и провести рекогносцировку.

– Нельзя терять ни одного дня, – говорил Логан. – Если мы хотим собрать осенью урожай, до Белтейна[1] надо отсеяться.

– Будем надеяться, что к маю земли уже точно будут твоими, – сказал Рабби.

– Они уже мои. Я на ней женат.

– Женат-то женат, но только на словах. Англичане слова не держат, сам знаешь, особенно здесь, в Шотландских горах.

– Хочу напомнить, что ты сейчас о моей жене говоришь, – с угрозой в голосе напомнил Логан.

Рабби с насмешкой смотрел на него.

– Правда?

– Да, – с убийственной решимостью ответил Логан.

Мэдди станет его женой, законной женой, женой на всю жизнь, и случится это скоро. Логан дал ей отсрочку по тем самым причинам, о которых говорил Каллум. Логан принял во внимание пережитое ею потрясение. Но он знал, что Мэдди любопытна, и помнил вкус ее поцелуя. И, принимая во внимание ее реакцию, Логан мог смело предположить, что они не дадут друг другу замерзнуть в постели. И даже больше: ночи у них, скорее всего, будут жаркими. Очень даже жаркими. И было бы большой ошибкой загубить все на корню излишней настойчивостью.

Уж Логан позаботится о том, чтобы все случилось по обоюдному желанию. Мэдлин еще сама будет его упрашивать поскорее исполнить супружеский долг! Он все сделает, как надо. Чтобы, после того как все закончится, у нее совсем не осталось сил и даже мысли не возникло о том, чтобы обниматься.

– Эй, капитан, – Каллум кивнул на замок. – Похоже, к тебе гости пожаловали.

Логан приложил ладонь козырьком к глазам. Действительно, к замку подъехала карета. Логан смотрел, как из кареты вышел элегантный господин в щегольском костюме и, не успел он выйти, как его, Логана, жена, в своем сереньком платье выбежала из замка навстречу разодетому хлыщу. Кажется, Мэдлин ждала этого прохвоста.

– Хотя, если подумать, гости не у тебя, а у твоей жены.

Наступило неловкое молчание.

– Думаю, этот господин приехал по делам, – сказал Монро. – Как вы думаете, англичанки ведут дела сами или у них для этого есть специальные люди?

– Ты видел эту четверку вороных? – сказал Файф. – В таких каретах ездят только бездельники-аристократы.

Логан промолчал. Он не знал, кем был мужчина, прибывший с визитом к его жене. Но Логан был намерен это выяснить.

– Лорд Варли, – вежливо присев в реверансе, поздоровалась с гостем Мэдди, – добро пожаловать. Всегда рада вас видеть.