Амелия Грей - Брачная ночь с графом

– Мужчины обычно не слишком искусно действуют иголкой, – заметила Кэтрин.

– Однако эти шрамы вовсе не уродливы, – продолжал Адам. – Они вообще едва заметны. По-моему, у вас прекрасная стройная ножка.

Кэтрин, давно уже не смотревшая на свои шрамы, мысленно признала, что они уже не выглядели так ужасно, как раньше.

– Да-да, Кэтрин, это чистейшая правда. И если усердно потрудиться, то ваша нога обязательно окрепнет – я абсолютно в этом уверен.

Ей казалось, что ласковые и ободряющие слова графа согревали ее, точно жаркий огонь в холодную ночь. На самом деле ей следовало бы испугаться, прийти в смятение или по меньшей мере почувствовать себя скомпрометированной. Ведь она показала мужчине свою обнаженную ногу и даже позволила ему прикасаться к ней столь интимным образом… Но Кэтрин совершенно не смущалась и чувствовала только желание и страсть. А прикосновения графа представлялись ей вполне естественными.

– У вас нежные руки, – прошептала она, наблюдая, как он разминал ее мышцы.

– С вами легко быть нежным, – ответил Адам, осторожно массируя ее ногу.

И все его движения были удивительно нежными и в то же время необыкновенно чувственными. А его прикосновения восхитительно согревали, и казалось, что это тепло, растекаясь по всему ее телу, то поднимается к грудям, наливая их приятной тяжестью, то устремляется вниз, к средоточию ее женственности.

А могучие мускулы Адама по-прежнему перекатывались под полотном рубашки. Он был очень крепким и сильным, но его прикосновения казались необычайно нежными. И, поглаживая ее ногу, он не спускал с ее лица глаз. Конечно же, Адам отлично знал, какие чувства она сейчас испытывала. Но что он об этом думал и что собирался с этим делать?..

Чуть подавшись вперед, Кэтрин спросила:

– Когда мы сможем встретиться снова?

Он продолжал поглаживать ее ногу. Немного помолчав, ответил:

– Не знаю. Не уверен, что нам следует это делать.

Напряженность в его глазах заставила ее отвести от него взгляд. А он тем временем продолжал:

– И вовсе не из-за вашей неудачи в танцах, Кэтрин.

Она уже и так это поняла, но все же спросила:

– Тогда почему же?

– Посмотрите на меня, – сказал Адам.

Она подчинилась, и он проговорил:

– Нам не следует встречаться из-за того, что я чувствую, находясь наедине с вами. Из-за того, что хочу сделать, но не могу.

Она судорожно сглотнула.

– И что же вам хочется сделать?

– Поцеловать вас, конечно, – ответил он, пристально глядя на нее.

Улыбнувшись, Кэтрин заметила:

– Но мне нравятся ваши поцелуи.

– А мне ваши, – ответил граф, коротко рассмеявшись. Подавшись вперед, он легонько поцеловал ее в губы и тут же отстранился.

– Это похоже на первый поцелуй, Адам. Но мы ведь уже миновали эту стадию, разве нет?

Он тяжело вздохнул.

– Не искушайте меня, Кэтрин. Я и так на пределе.

– Но я этого хочу! – Кэтрин придвинулась поближе к нему и обвила руками его шею. Заглянув ему в глаза, прошептала: – Ваши поцелуи дарят мне наслаждение, Адам.

– Мне тоже. – Он помолчал. – Мне стоит огромных усилий отказывать вам, но бывают моменты, когда я не в состоянии противостоять силе вашего очарования. Как, например, сейчас. Когда я целую вас так, как вам нравится… О, это пробуждает во мне желание прикасаться к вам вот так… – Его рука скользнула вверх, и он обхватил ладонью ее грудь.

А Кэтрин, не удержавшись, застонала – всепоглощающее наслаждение волнами разливалось по ее телу, а между ног словно вспыхнуло пламя.

Снова застонав, она прошептала:

– Но я ничего не имею против… Мне очень нравятся ваши прикосновения.

– Мне тоже, – сказал Адам. – Но когда я так прикасаюсь к вам, мне хочется поцеловать вас… вот так… – Он обнял ее за плечи, привлек к себе и, опустив голову, впился в ее губы страстным поцелуем.

Он целовал ее снова и снова, а она упивалась вкусом его губ и наслаждалась от прикосновения его пальцев, то гладивших, то сжимавших ее грудь.

Когда же Адам на мгновение прервал поцелуй, она прошептала:

– Нет-нет, целуйте меня, целуйте…

И они целовались долго и страстно. Целовались снова и снова. Наконец, Адам поднял голову и, задыхаясь, прошептал:

– Кэтрин, когда я целую вас так, когда касаюсь вас подобным образом, у меня возникает желание сделать также и это, – с этими словами он осторожно уложил девушку на плащ и тут же опустился поверх нее.

«О, как чудесно!..» – мысленно воскликнула Кэтрин, почувствовав на себе тяжесть мужского тела. Ощущение этой тяжести доставляло ей неописуемое наслаждение, и ноги ее словно сами собой раздвинулись. Когда же чресла Адама прижались к ее женскому естеству, она радостно вскрикнула – трудно было даже вообразить такие восхитительные ощущения!

Тут Адам снова стал целовать ее и ласкать, а его отвердевшая плоть крепко прижималась к ее лону. А Кэтрин, наслаждаясь его ласками, время от времени тихонько стонала – было так приятно сознавать, что Адам желал ее столь же отчаянно, как и она его.

Адам внезапно приподнял голову и, заглянув ей в глаза, прошептал:

– А когда вы лежите подо мной, как сейчас, мне хочется сделать вот это… – Протянув руку, он стащил платье с ее плеча, затем чуть оттянул вниз нижнюю рубашку и обнажил ее грудь. – Кэтрин, вы прекрасны. Ваша кожа безупречна, а грудь – необычайно соблазнительна. – Он склонил голову, и его губы коснулись ее соска.

Кэтрин ахнула и со стоном выгнула спину. Ее охватила дрожь возбуждения, а дыхание участилось. И теперь стоны один за другим вырывались из ее груди. Крепко обнимая графа, она восклицала:

– О, Адам, о, Адам!..

В какой-то момент она обхватила ладонями его твердые ягодицы, стараясь покрепче прижать к себе. Тут он тоже застонал и, заглянув ей в глаза, проговорил:

– Чувствуете, как отчаянно я хочу вас?

– Да, чувствую, – прошептала она.

– Но я не могу взять вас. Понимаете теперь, почему я не знаю, увидимся ли мы снова?

– Нет, не понимаю. Что-то чудесное и волнующее происходит между нами. Я не хочу, чтобы это прекратилось.

– Но это необходимо. Я боюсь, что с вами я сойду с ума от желания. Клянусь небом, я никогда не желал ни одну женщину так сильно, как вас, Кэтрин. Даже Энни. Ни одну. Но я не могу сделать вас своей. Мой страх за вас превосходит мое влечение к вам.

На глаза девушки навернулись слезы, и она прошептала:

– Но я все равно не понимаю… Какой страх? О чем вы говорите?

– Всегда есть опасность, что от нашей близости вы понесете ребенка. Я не могу этого допустить.

Кэтрин замерла. И внезапно ей стало холодно. Протянув руку, она натянула платье на грудь и на плечо. Немного помолчав, спросила:

– Вы говорите о том, что не хотите на мне жениться?

– Я ни на ком не могу жениться. – Адам скатился с нее и встал на колени. Затем протянул руку, чтобы помочь ей сесть.

Чувствуя себя совершенно опустошенной – словно только что лишилась чего-то очень для нее важного, – Кэтрин сказала:

– Я и сама могу подняться. Благодарю вас.

– Вы должны меня понять, Кэтрин. На этот раз я сумел остановиться, но боюсь, наступит день, когда не смогу, а это слишком опасно для вас.

Она видела, что граф говорил все это вполне серьезно, но все еще не понимала, что он имел в виду.

– Почему это может быть опасно?

– Кэтрин, это очень личный вопрос, и мы оба знаем, как вы относитесь к таким вопросам. Но поверьте на слово, у меня есть веские причины никогда больше не жениться.

– Значит, вы навсегда отказываете себе в удовольствии снова ощутить теплоту женщины в своей постели?

– Вы так невинны… – прошептал он. – Любовницы умеют избегать нежеланного бремени.

Эти его слова вонзились ей в сердце подобно кинжалу.

– У вас есть любовница?

– Нет. – Он покачал головой. – Сейчас нет.

– Но вы собираетесь ее завести, не так ли? Вы предпочитаете иметь любовницу, чем женщину, которая вас любит?

– Кэтрин, я не хочу говорить с вами о любовницах.

– Это вас смущает?

– Нет, это приводит меня в ярость. Поверьте, я хочу вас. И я очень хочу жениться. Но существуют причины, по которым я не могу на вас жениться. Повторяю, вы должны поверить мне на слово, потому что больше я ничего не скажу.

Граф поднялся и пошел за ее накидкой, шляпкой и тростью. Когда он повернулся к ней спиной, девушка привела в порядок платье и чулок, затем с некоторым усилием встала.

Когда Адам передавал ей одежду, она спросила:

– Я увижу вас снова до вашего отъезда?

Он со вздохом пожал плечами.

– Не знаю. Послушайте, Кэтрин, вам ведь уже давно известно, что я приехал в Лондон вовсе не для того, чтобы найти себе пару.

Страдая из-за того, что ее отвергли, девушка тихо ответила:

– Если вы помните, я уже как-то говорила вам, что не прошу вас жениться на мне. А теперь… Если вы соблаговолите отпереть дверь, милорд, я ухожу.

По ясному голубому небу плыли легкие белые облака, и дул свежий, но не слишком холодный ветер. Стоя в пробуждавшемся от зимнего сна саду, Кэтрин то и дело осматривалась в ожидании виконта Радьярда.

Все утро она упражнялась в ходьбе без трости, а также в танцевальных па, размышляя об Адаме и о том, что он сказал ей после их страстных поцелуев и объятий. Она никак не могла сообразить, что граф имел в виду, говоря, что она будет в опасности. А может, он хотел сказать, что не женится на ней, даже если она окажется в положении? Или за его словами скрывалось что-то более серьезное? Ведь было совершенно очевидно, что Адам – человек чести. Такой человек никогда бы не бросил беспомощную девушку и непременно женился бы на ней, если бы она забеременела – в этом не было ни малейших сомнений. Но что же тогда?.. Что он имел в виду?