Оксана Алексеева - Боссов сын, или Я принимаю бой!

Стас, честно признаться, не мешал, а как-то даже наоборот – разбавлял обстановку шуточками, когда накатывала волновая сонливость. Громче всех хохотала Веста, я уж начала поглядывать на нее с подозрением – теперь казалось, что она не просто не в курсе характера Стаса, а очень не желает оказаться в курсе.

– Нужно больше секса. Секс всегда продается! – снова внес предложение Стас на стадии обсуждения концепции.

– Тебе ли не знать, главному покупателю, – буркнула я.

– Луговая, ну чё ты как эта? Нарисуйте бутылку в виде женской фигуры – и увидите, насколько я прав!

– Это уже у кого-то было, – ответила Ольга. – Мне все-таки больше нравятся рифмованные слоганы.

– А с чем рифмуется слово «секс»? – он все еще не сдавался.

И я с ходу запустила вариант:

– Не сексом единым жив человек, но секс вместе с пивом запомнишь вовек!

– Во, Полька, это шедевр!

– Я пошутила, Стас, угомонись. Низкопробная пошлятина, но тебе-то откуда вкусом обзавестись?

– Ты от голода всегда звереешь, уже не в первый раз замечаю.

– А-а, Стас! – с этим криком вскочила вся моя половина стола, кроме меня. – Ты зачем бутерброд кинул?!

Целился он точно, а я ловко увернулась. Вот, оказывается, в каком вопросе спортивные тренировки понадобились! Больше дзюдо пропускать не буду, пусть сегодняшнее отлынивание по уважительной причине будет единственным. Стаса промах не расстроил – его вообще фиг чем расстроишь:

– Полиночку накормить хотел. У меня в детстве пес был, он бутеры пастью в воздухе ловил. Не отвлекайся, не отвлекайся, Настя, ты все равно круче всех рисуешь, и я не позволю этим крикунам тебе мешать, – и гневно шикнул на нас всех.

После некоторых, беззлобных по сравнению с предыдущими, стычек и Веста на меня начала посматривать с подозрением. Интересно, а она меня в чем подозревает? Тоже в повышенном интересе к персоне, ничьего интереса не заслуживающей? Но никто не удивился, когда они вдвоем уже под утро поехали в круглосуточный фастфуд за очередной дозой вредных углеводов для всей трудовой компании.

И как раз когда они отчалили, Алиса задумчиво спросила:

– А Стас Весте про Машеньку-то рассказал? Или мне только показалось, что у них легкий флирт намечается?

– Не показалось, – неуверенно ответила Ольга. – Веста молодчина, идей-то сколько накидала! И это в свободное от флирта время. И про Машеньку она не знает, иначе глаза бы так не блестели. Надо как-то тактично намекнуть, жаль, если девушка просто в заблуждении окажется.

Никто и не обратил внимания на Евгения Михайловича, который с моего компьютера покупал одобренные большинством голосов шрифты. Хотя старик мог вообще нас не слышать или прощать за такую болтовню, если она помогает не уснуть сидя. Сплетни я не люблю, но всегда есть хотя бы одно исключение из правил – сплетни про Стаса мне придают утренней энергичности:

– А зачем он Весте будет сообщать? По привычке водит всех за нос, чтобы вышло смешнее. И плевать ему, что сердце кому-то разобьет.

Настя обернулась от монитора и потерла красные глаза – ей нужно хоть несколько минут передышки:

– А кому он сердце разбил? Вы же давно знакомы, расскажи.

И я всерьез задумалась:

– Вообще-то, никому… вроде бы. Или мне не докладывали. Эх, даже жаль, что хоть в этом грехе не обвинишь! Все, Насть, дуй в сонное кресло, я смогу контурную прорисовку закончить. Оль, садись рядом, будешь свежим взглядом помогать.

– Это у кого тут свежий взгляд? – Ольга зевнула, но, конечно же, к указанному месту поплелась.

А я только изможденно улыбнулась. Все-таки до чего замечательный у нас коллектив, с таким хоть в разведку, хоть на первую линию фронта в войне с конкурентами. И Веста вписалась, очень креативная, и даже Стас вносил посильный вклад, не торгуясь, кому по очередному поручению бежать. Мы слишком классные, чтобы проиграть каким-то выскочкам из «Рек-про». Я старалась не думать о том, что жизнь воздает дары не по справедливости, а в случайном порядке.

В полшестого утра Евгений Михайлович выдернул на работу начальника типографии, в полседьмого утра в офис прикатили генеральный и финансовый директора, в полдевятого утра дозвонились клиенту. При самом разговоре я, конечно, не присутствовала, но уже через двадцать минут стало известно: директор пивного завода больше не хочет иметь с нами ничего общего, и плевать ему, кто из конкурентов прав, – он просто не имеет финансовых возможностей быть замешанным в скандале.

Похвала Бориса Игнатьевича и отгул всему отделу никого не утешили. Нас просто раздавило. Не от сверхусилий, хотя и они роль сыграли, а от несправедливости. Стрельцовы возместят ущерб и выиграют суд, проект рекламы вышел настолько великолепным, что он обязательно потом продастся… но все это потребует времени, а как раз время и нужно «Рек-про» для перераспределения рынка. Специалисты у них тоже высококлассные; им до сих пор не хватало единственного – получить хотя бы часть нашей постоянной крупной клиентуры. Мы уже пострадали, заочно, даже если конкуренты больше таких подлостей не замышляют. Не надо быть экономистом, чтобы понять – война только набирает обороты, а со временем перейдет в битву цен. Сокращение издержек и дележка спроса отразится на каждом. Надвигающийся кризис придавил всех к полу похлеще бессонной ночи.

– Кого подвезти? – спросил Стас, прикрывая зевок кулаком.

– Обойдусь, – я ответила первая и прошла мимо, не убедившись, адресовано ли было приглашение и мне в том числе.

Не хотелось случайно узнать, что от усталости кто-то и забыл о неприязни. Хотя после совместных подвигов о неприязни забывается особенно просто…

Я так распереживалась о проблемах на работе, что не сразу уснула. Зато когда все-таки удалось погрузиться в дремоту, меня разбудил звонок сотового.

– Добрый день, Полина. Дрыхнете?

– Стас, я тебя по голосу и лексикону узнаю. Чего надо?

Он вздохнул, но потом все же соизволил продолжить:

– Звоню тебе, поскольку только у тебя самый ближайший доступ…

– К чему? – Меня разрывало злостью от того, что выдернули из такого долгожданного отдыха мозгов. И кто бы такое мог сотворить? Если бы это была викторина, то даже четырех вариантов на выбор не смогли бы подобрать.

– К полезным связям! – огорошил он. – Дело настолько серьезное, что мне пришлось наступить на горло своей гордости и набрать твой номер. Ты чё, спала, что ли? А вот враги не дремлют!

– Это я заметила. У них бы еще кто-нибудь мой номер из списка контактов удалил.

– Я сейчас не про меня… К-хм, хотя это удивительно. Не так уж часто мне приходится говорить не про меня…

Поняла я только одно – вопросами и раздражением я только подвигну его на еще большее растягивание объяснений. Потому решила закатить глаза ввысь, попутно отмечая, что пора помыть плафоны, и ждать. Хотя чего здесь ждать? Отключила вызов, а потом и телефон. И аккумулятор вынула – суперспособность Стаса достать меня даже из бездны ада не вызывала сомнений. Вытянулась снова на постели и с удовольствием зажмурилась.

Через секунду подскочила от громкого стука в дверь. Подлетела и глянула в глазок. Прошипела сквозь сжатые зубы. Похоже, Стас звонил мне уже из подъезда, как будто точно предвидел, чем закончится телефонный разговор. Адрес ему в офисе могли дать. Вот он всех желающих развез и зачем-то заявился сюда, а теперь долбит оголтелым дятлом. Сам не выспался и мне не дает.

– Дипломом своим постучи! – посоветовала я.

– Ты же знаешь, что у меня его нет!

– То есть намек не очень ясен?

Он набрал больше воздуха и завопил еще громче:

– Открывай, Луговая, иначе я всех соседей перебужу!

– День на дворе. Буди, – пошла и я навстречу его желаниям.

– Открывай! Вопрос жизни и смерти! Ты думаешь, я бы к тебе без повода пришел? К тебе-то? Кого видеть могу только под успокоительным? К тебе, которая меня венерологией наградила? К тебе, у которой вместо совести только карьера? К тебе…

Все-таки некоторые подробности его монолога соседям лучше бы не слышать. Я вздохнула, окинула взглядом широкую футболку и растянутые шорты, поняла, что вообще без разницы, как я выгляжу, затем открыла дверь и пропустила утырка внутрь. Он ввалился, огляделся и нагло зашагал в единственную комнату. Еще наглее уселся на край кровати и уставился на меня.

– У тебя четыре минуты, Стас, – предупредила я. – А потом я буду спать.

– Выгонишь? Я сильнее и, что самое главное, хитрее.

– А я дзюдо занимаюсь! – пригрозила уверенно. – Целых пять тренировок посетила. Научилась делать захват!

– Сама-то поняла, что сказала? Но я тебя услышал: через четыре минуты ты берешь меня в захват, после чего спишь. Видимо, я тоже сплю, ведь из дзюдоистского захвата так запросто не выбраться. Потому, пока еще есть возможность говорить, я постараюсь успеть высказаться.

Он хоть и улыбался, но выглядел бледным. Да весь наш отдел в эту минуту выглядит бледным, за исключением тех, у кого нет таких «товарищей», которые в горе и в радости, болезни и здравии готовы тратить личное время, чтобы вывести из себя. Я пододвинула ногой табурет и села напротив, сложив руки на груди. Пусть уж говорит, раз так надо. И Стас наконец-то созрел, правда, до какого-то абсурда:

– Я к тебе как к дочке декана обращаюсь, не сочти за личное. Нам надо срочно влюбить Нину Александровну в моего отца.

Изумление я выразила лишь приподнятой бровью.

– Стас, помнишь, я тебя неадекватным придурком называла? Так вот, сейчас выяснилось, что тогда ты еще был адекватным.

– Да послушай ты! – Он поморщился. – Давай я с самого начала… У нас все на ушах стоят, отец с братом очень переживают из-за настолько отмороженных конкурентов. Да и я переживаю, чего уж скрывать. Будем честны друг с другом, хотя это тайна, мне же все блага с детства на голову сыплются, а откуда они будут сыпаться, если рог изобилия иссякнет?