— Кать, — в бокс на офисном кресле заехала Натаха с выпученными глазами. — Смотри.

В руках она держала прозрачный подарочный пакетик, перевязанный ленточкой. Крохотный — ровно такой, чтобы вместить три трюфеля.

— На моём столе лежало.

Эти три так аккуратно упакованные конфетки смотрелись почему-то очень трогательно. Гораздо-гораздо трогательнее, чем, к примеру, просто коробка конфет. Коробка — вещь официальная, её дарят на день рождения там, или на восьмое марта. А потом её кладут в холодильник, чтобы распечатать при особом случае — например, когда гости придут. А тут совсем другое. Эти три трюфеля — на раз. Это можно, вот прям сейчас — налить кофе и съесть.

— Нет, ну, что за фокусы?! — Натаха возмутилась, но было видно, что ей приятно. — Что ещё за три трюфеля на Плющихе?!

Она, конечно, догадывалась от кого. И Катя тоже догадывалась и даже знала, чья школа.

Оба диверсанта не заставили себя долго ждать — заявились в бокс с невозмутимыми лицами.

— Девочки, — начал Волконский. — Мы тут четыре билета в кино взяли. Фильм потрясающий. Говорят, зал рыдает. Каждый уважающий себя индивид просто обязан посмотреть.

Катя во время обеденного перерыва уже успела провести с Натахой подготовительную работу. Плюс помогло её ошарашенное после презента состояние. В общем, когда Катерина ответила:

— Хорошо, — подруга просто не успела собраться с мыслями, чтобы что-то возразить.

— Здо́рово, — просияла довольная физиономия Волконского. — Тогда ждём вас у входа в кинотеатр без пятнадцати семь.

Глава 27. Десятибалльный ураган, или Неожиданные посетители

Не зря Волконский считал вчерашний спокойный рабочий день затишьем перед бурей. Так и вышло. Сегодняшний стал даже не бурей — хуже, десятибалльным ураганом. Не то чтобы в офисной жизни что-то шло не так — нет. Просто Раздобудько почему-то решила: отсутствие Обабка означает, что она теперь за старшую. Видимо, не очень доверяла официальному заместителю главы компании. Тому худосочному очкарику, который не так давно умудрился своротить офисную пальму.

Возложив на себя такие высокие полномочия, и без того ответственная Изольда Эммануиловна стала ещё более ответственной и активной. Носилась по офису торпедой, таская за собой Волконского. Проверяла придирчиво, каждый ли винтик в её хозяйстве на своём месте, каждая ли шестерёнка крутится в нужном направлении, и нет ли случайно сбоя в работе отлаженного механизма. И горе тому винтику или шестерёнке, которые имели неосторожность замешкаться. Их ждали громы и молнии. В общем, в гневе Раздобудько страшна.

Больше всего досталось отделу снабжения. Изольда обнаружила, что в конференц-зале иссякает запас бутылочек с водой. А новую партию, о которой она напоминала ещё несколько дней назад, Крыжовников, ответственный за это дело, не заказал. Бедный снабженец краснел и бледнел под её напором и, в конце концов, отрапортовал, что сейчас сам лично на своём горбу доставит воду из ближайшего супермаркета. Вот как умеет работать с персоналом Раздобудько — провинившийся собственноручно назначил себе наказание.

Когда до конца рабочего дня оставалось около часа, Изольда, наконец-то решила устроить пятнадцатиминутный перерыв себе и Волконскому. Но Антон даже не успел кофе налить — Раздобудько материализовалась перед ним, разгорячённая и взбудораженная:

— Срочно за мной — у нас ЧП!!!

Катя с Натахой, конечно, не отказали себе в удовольствии — яблоко было оприходовано сразу, а под конец рабочего дня очередь дошла и до «трёх трюфелей на Плющихе». Наташа уплетала конфеты с довольной физиономией, хотя не переставала при этом высказывать:

— Это вожмутительное бежображие!

Что, собственно, её возмущало: конфеты как таковые, факт их появления на её столе или тот, кто этому поспособствовал, — она не уточняла.

Катя слушала подругу вполуха — взгляд непроизвольно соскальзывал на Волконского, который время от времени появлялся в поле зрения. Сегодня Раздобудько развернула особо активную деятельность и носилась по офису вместе с подопечным, пытаясь устранить любую проблему, ещё до того, как она возникнет. Антон успевал и Изольдины поручения выполнять и мимоходом посылать Катерине многозначительные улыбочки. Что он в них вкладывал, она даже угадывать не хотела — прятала глаза, но уже через секунду ловила себя на том, что снова смотрит на него.

— Кать, тебя внизу, в холле, парень с девушкой спрашивают, — Катерина не заметила, как сбоку к ней подошёл Серёжа, курьер.

— Кто?

— Не знаю, — пожал он плечами. — Просили тебя позвать.

— Спасибо. Иду.

Катя спускалась на первый этаж, гадая, кто бы это мог быть. Вышла из лифта, просканировала фойе и увидела парочку, примостившуюся на диванчике для посетителей: Валерия и Вениамин. Вот уж кого совершенно не ожидала увидеть.

Сестра тут же бросилась обниматься:

— Катенька, привет! Мы опять проездом. Совсем ненадолго. Через четыре часа самолёт. Хотели предупредить, что заскочим к тебе в офис, звонили, звонили на мобильный — молчок.

— Да, телефон разрядился.

Вчерашний вечер выдался у Кати сумасшедшим и совершенно выбил из колеи. Не сам вечер, конечно, выбил, а Волконский со своими поцелуями. Она забыла поставить мобильный на зарядку и утром сорвалась на работу, даже не проверив, сколько чёрточек светится на значке батареи. В общем, только после обеда обнаружила, что аккумулятор сел.

Сестра утянула на диван и начала возбуждённо рассказывать:

— Кать, мы чего заехали-то — новость у нас. Вениамин сделал мне предложение.

— Ух ты! Поздравляю!

— Вот, — Валерия выставила вперёд левую руку.

На безымянном пальце красовалось кольцо. Катя не сомневалась — очень дорогое. Но Лера, на всякий случай, чтобы быть уверенной, что сестра поняла — это тут не хухры-мухры, шепнула:

— Сиреневое золото и бриллиант.

— Красиво, — заверила Катя.

Она была рада за сестру. Вот, правда — рада. Несмотря на это вечное соревнование, у кого игрушка лучше. Теперь-то Лерка счастлива. Вон как светится! Теперь забудет о глупой детской привычке мериться крутизной.

Только бы пусть они уже шли. Катерина побаивалась, вдруг Волконскому придёт в голову спуститься на первый этаж.

— Мы тебе пригласительный на свадьбу привезли. Вениамин, достань, — скомандовала Лера жениху.

Тот порылся в кейсе и извлёк яркую открытку с цветочками, кольцами и голубями.

— Там всё написано: и дата, и время, и место.

— Спасибо.

— Это на двоих. Тебе и Антону. Он же придёт?

— Ээээ…

— А, кстати, как у вас продвигается? Может, тоже всё идёт к этому, — Лера кивнула на открытку.

Кате не понравилось, в какую сторону зарулил разговор.

— Пока нет.

— Знаешь, — сестра снизила голос. — И не удивительно. Ты не обижайся, Кать, но по Волконскому сразу видно, что он не серьёзный. Не такой, как мой Вениамин, — она с гордостью взглянула на жениха. — Нет, Антон, он, конечно, привлекательный, язык подвешен, должность, и всё такое. Но у таких: сегодня одна, завтра — другая. Не мужчина — ветер, сквознячок.

Катя почувствовала, что в груди закипает. Жжёт так, что аж больно дышать. И дело даже не в том, что сестра опять сравнивает. Опять соревнуется. Опять хвастает. Дело в том, что стало страшно обидно за Антона. Это он-то сквознячок???!!!

— Хватит соревнований! Сколько можно, Лера?! Да Волконский — самый глубокий и интересный мужчина, которого мне до сих пор удавалось встретить! Умный, добрый и преданный! — слова вырвались сами. Прозвучали громко, эхом раскатились по холлу. И тут же, следом, вдруг звук бьющегося стекла.

Они все трое развернули головы.

— Твою мать! — посреди холла стоял снабженец Крыжовников и вытаращенными глазами смотрел на лопнувший по шву пластиковый пакет, из которого на пол вывалились стеклянные бутылочки с водой. Пару штук раскололись вдребезги, остальным каким-то чудом повезло.

Боковым зрением Катя видела, как охранник достаёт из кармана мобильный:

— Изольда Эммануиловна, у нас ЧП.

Кровь прилила к лицу. Что делать? Сейчас сюда явится Раздобудько и не одна.

— Мне уже надо идти работать, — Катя попыталась поскорее свернуть разговор.

— Ну, хорошо, — сестра после пламенной тирады Катерины дула губы. — Вениамин, достань, пожалуйста, пригласительный для тёти Светы и дяди Андрея. — Она посмотрела на Катю: — Ты же передашь его родителям? Мы уже не успеваем к ним заехать.

Вениамин снова полез в кейс, вынул стопку открыток и начал просматривать, ища нужную. Кате казалось, что он еле шевелит пальцами.

— Может, выйдем на улицу? Там свежее, — предложила она.

— Там пекло, — неожиданно встрял, проходивший мимо охранник.

Ну, конечно же, Раздобудько оказалась гораздо расторопнее Лериного кролика. Тот ещё не перебрал и половины стопки, когда голос Изольды сотряс холл:

— Ну, Крыжовников, убью! Волконский, вперёд!

Антон с щёткой и совком ринулся в центр событий и принялся собирать битое стекло. Валерию с Вениамином он даже и не заметил. Зато они его, конечно, не могли не взять в фокус.

Лера пару секунд молчала — не сразу даже поняла, что к чему, а потом расплылась в ехидной улыбке:

— О! А вот и он, мужчина мечты, гендиректор по веникам! Глубокий, и умный, и… каким ты там его ещё назвала?

— Преданным, — Катя держала удар. Пусть Антон и не гендиректор, но всё остальное, что она про него сказала — правда. — Бабушке пока не говори — ей нельзя волноваться.