Я бросился к ней. Она задыхалась и сжимала грудь.
— Кукла, ты в порядке?
— Люк, мое тело чувствуется разбитым, — воскликнула она.
Шаги отозвались эхом позади нас, откуда пришли мужчины, как и голоса.
— Мы должны выбраться отсюда.
Она встала, чтобы идти, но споткнулась. Я схватил ее, успокаивая.
— Ты можешь идти? — спросил я, осматривая ее. Она выглядела так, будто потеряла сознание от меня, и я не ждала ответа. Шаги и голоса приближались, и они звучали как нечто большее, с чем мы только что сразились.
Я схватил ее и взвалил на плечи, к ее большому раздражению, о котором я ничего не сказал.
— Люк, опусти меня. Я могу бежать.
— Нахрен это. Ты можешь побежать куда захочешь позже.
Я пробрался с ней в окно, и, к счастью, она держалась за меня. Я нашел пожарную лестницу и спустился вниз, но не раньше, чем у нас появилась компания.
Черт возьми, нас нашли.
Мне пришлось спрыгнуть с последних ступеней и помчаться через улицу в метро. Только когда мы вошли и были окружены множеством людей, я опустил ее на ноги.
— Ты в порядке? — спросил я. Я мог видеть, что она явно не была в порядке, но я все же спросил.
— Нет. Она вздохнула и поморщилась, снова хватаясь за грудь.
— Мы должны ехать в больницу.
— Нет, мне просто нужно отдохнуть. Она покачала головой.
— Амелия, если тебе больно, мы должны поехать в больницу.
Она посмотрела через мое плечо. — Парень только что спустился по ступенькам. Он похож на одного из них.
Вместо того чтобы оглядываться назад, я посмотрел на стекло над нашими головами, надеясь поймать отражение.
Я поймал, и она была права. Теперь два парня спустились по лестнице, и они были похожи на парней в клубе. Они осмотрели станцию.
— Давай спрячемся. Прикрытие должно последовать, — заикалась она.
Прикрытие? В самом деле?
По моему мнению, прикрытие должно было быть с нами, по крайней мере, десять минут назад, и не было никаких следов ни их, ни полицейских сирен, Джефферсона, Холлоуэя, никого — только мы.
— Давай, мы не можем спрятаться здесь. Я знаю место. Мое место.
Обняв ее, я повел ее налево, чтобы мы могли идти в противоположном направлении.
Мы прошли мимо билетных барьеров и успели сесть на поезд, когда он уже собирался отъезжать.
Поскольку сидений не было, мы встали, и, к моему удивлению, Амелия подошла ко мне ближе и положила голову мне на грудь. Этот жест отбросил меня на мгновение, пока я не заметил, что она дрожит.
— Амелия? Я обнял ее, а потом потянулся к одной из верхних ручек, чтобы поддержать нас.
Она схватила мою рубашку и резко вздохнула.
— Кукла, — подтолкнула я, проводя руками по ее спине. — Куда он попал?
— Моя грудь… мои ребра как будто сломанны.
Блядь. Если это так, нам действительно нужно отправиться в больницу. Я мог видеть, что она изо всех сил пыталась скрыть, как плохо она себя чувствовала, потому что ее глаза наполнились слезами. Мне не нравилось видеть, как женщины страдают в любой форме или в любом случае. Когда я видел это, меня пробирало.
— Я собираюсь попросить кого-нибудь встать. Я оглянулся на сидящих людей.
Пожилой мужчина с длинной бородой уже двигался, когда увидел, что происходит.
— Нет, я не хочу привлекать к себе внимание, — возразила Амелия. — Пожалуйста, просто обними меня.
Обними меня…
Я знал, что это не время, чтобы отвлекаться на нее, но я не мог ничего с этим поделать. Я отвлекся.
— Конечно, — ответил я, когда наконец нашел свой голос.
— Ей нужно присесть? — спросил мужчина.
— Нет, но спасибо. Она в порядке, хочет быть рядом со мной. Я ухмыльнулся, пытаясь преуменьшить это. Я подумал, что сказав это так вызову ее раздражение, и я мог оценить, насколько сильно ей было больно, но мой комментарий был утерян для нее. Это должно было означать, что ей действительно больно.
— Дайте мне знать, если вы передумаете, — ответил мужчина, успокаиваясь.
Было приятно видеть, что люди все еще заботятся.
— Спасибо. Я коротко кивнул ему, затем низко наклонился к уху Амелии, чтобы прошептать: «Я держу тебя».
Она прижала свои изящные руки к моей груди и прислонилась головой ко мне, когда я прижал ее к себе. Мы пойдем ко мне, где я смогу проверить ее травмы, а затем отправимся в ближайшую больницу, если нам понадобится.
Я потер ее спину, провел пальцами по мягкому черному хлопку ее рубашки, и двадцать минут спустя мы вышли на Соммервилль-Хайтс, а затем взяли такси оттуда. Я жил всего в нескольких минутах ходьбы, но она не выглядела так, словно могла справиться даже с этим. Только когда мы вошли в лифт, я увидел слезу, которая текла по ее щеке, когда она держала свою грудь.
— Эй, поговори со мной. Насколько плохо?
— Действительно плохо. Она вздохнула.
— Пойдем в больницу.
— Нет, давай… Где мы?
— У меня.
Она посмотрела на кнопку лифта и увидела, что я выбрал пентхаус. Даже сквозь боль она выглядела впечатленной.
— Ты живешь здесь?
— Да, живу, кукла. Я решил порадовать ее своей обычной дерзостью. — Впечатлена?
— Нет, и перестань называть меня куклой. Она вздохнула. — Я похожа на чертову куклу?
Сегодня вечером я впервые так ее назвал, и я не знал, что вызвало это.
— Да, — улыбнулся я.
Она покачала головой на меня и откинулась на зеркальную стену.
— Не мог бы ты не раздражать меня сегодня вечером?
— Я не раздража. Ты задала вопрос, а я ответил.
Она сжала свои красивые розовые губы вместе.
Мы добрались до моего этажа, и я вывел ее. Ее глаза расширились, когда она увидела, что лифт открылся в мою гостиную. У меня тоже была входная дверь, но я ее никогда не использовал. С этой стороны, вы могли использовать главный лифт, которым пользовались все остальные.
Она огляделась, осматривая декор.
— Люк, ты на самом деле живешь здесь? — она посмотрела на люстру и сосредоточилась на множестве осколков в форме лепестков, которые соединялись друг с другом.
— Я живу. Я положил руку ей на спину и повел к дивану.
— Тут прекрасно, — сказала она, больше для себя, чем для меня.
Она вздрогнула, когда села, привлекая мое внимание к ее травме.
— Мы должны позвонить другим, — предложила она, тяжело дыша.
— Они могут подождать. Мне нужно проверить тебя. Я пытался держать край моего голоса. Что-то подозрительное здесь определенно было в работе, и это меня очень бесило. Ночью должно было быть серьезное ограбление, а она попала в засаду.
Она попала в засаду, и никто не пришел, чтобы помочь ей. Разве ребята не слышали выстрелы?
Я схватил несколько подушек, чтобы она могла опереться на свою хорошую сторону, что, казалось, помогло. У меня было достаточно сломанных ребер в моей жизни, и я видел достаточно травм, чтобы понять, что делать. Иногда в моей рабочей сфере, мы должны были держать вещи в тайне, пока мы не могли добраться до нашего собственного медицинского персонала.
Мой папа договорился о том, чтобы кто-то с нами проходил медицинскую подготовку в большинстве случаев, особенно когда нам приходилось напоминать определенным клиентам, с кем они имеют дело, или бороться за поддержание порядка на нашей территории. В других случаях нам самим приходилось иметь дело с травмами.
Она ослабила хвост, позволяя ее длинным шелковистым прядям пролиться через ее плечи. С ее блестящими волосами, лежащими на золотом оттенке ее кожи, она напомнила мне произведение искусства.
Я опустился на колени рядом с ней, чтобы приблизиться. — Подними свой верх, чтобы я смог посмотреть.
Она сделала, как я просил, обнажив сильный синяк, бегущий по ее правой стороне к краю ее черного кружевного лифчика. Он уже стал черным и синим, и казалось, что продолжал простираться мимо ее правой груди.
Чувство вины за то, что не смог защитить ее, накрыло меня.
— Насколько плохо? Она пыталась посмотреть.
Чтобы ответить на это, мне нужно было снять ее руташку, и мне нужно было почувствовать область, чтобы понять, не сломаны ли ее ребра.
— Попробуй сделать несколько глубоких вдохов.
Она сделала это, но остановилась на полпути, хватаясь за грудь.
— Ты можешь покашлять для меня? — попросил я. Если она не могла справиться с этим или чувствовала себя хуже, я знал, что это плохо.
Она кивнула и попыталась кашлять, но не смогла. Это был тот момент, когда я начал паниковать.
— Я не могу кашлять. Я едва могу дышать. Она задохнулась и выпрямилась.
— Можешь ли ты снять верх, чтобы я лучше осмотрел?
— Ты серьезно?
— У тебя болит грудь, и ты едва дышишь. Мне нужно проверить тебя должным образом. Я начал все серьезно, но затем ухмыльнулся, увидев обеспокоенное выражение ее лица. — Расслабься, я буду идеальным джентльменом. Клянусь, я не буду смотреть на твои сиськи.
Она закатила глаза. — Я не знаю тебя достаточно хорошо, чтобы классифицировать как джентльмена.
— Я такой.
— Точно?
Нет, был далеко не джентльмен. — Я буду для тебя. Просто притворись, что я твой доверенный практикант.
— Не мог бы ты просто дать теплую тряпку или что-то в этом роде?
— Теплая тряпка не поможет. Я нахмурился. — Кроме того, если у тебя сломано ребро, я отвезу тебя прямо в больницу.
— Нет, никаких больниц, Люк. Последнее, что мне нужно, это быть на кровати, когда мы находимся в середине расследования.
— Итак, если ребро сломано, ты проигнорируешь его и пойдешь на работу? Что было с этой женщиной? Она просто шла, шла и шла.
Её брови сжались, и она ответила, сняв рубашку, показывая то прекрасное тело, которое я наколдовал, когда впервые увидел её.
"Босс Мафии" отзывы
Отзывы читателей о книге "Босс Мафии". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Босс Мафии" друзьям в соцсетях.