— Говори, что хочешь, но я знаю, что ты не можешь быть в порядке после возможной смерти. Посмотри на Синклера. Джиджи покачала головой. — Как ты думаешь, он в порядке с этим? Ее взгляд стал острым.

— Нет, я так не думаю.

— Я даже не могу сказать тебе быть осторожной, потому что я знаю, что ты и так пытаешься быть осторожной.

Я протянула руку через стол и взяла ее руки в свои. — Но я могу обещать быть очень осторожной.

На что она улыбнулась. — Ты лучшая, Амелия Тейлор. Ты мой лучший друг. Никто не получит меня так, как ты — никто. Никто не поймет, если я скажу что-то вроде: «Звезды показывают, что удача ждет вместе с надеждой и возможностью».

Я засмеялась. — Нет, не поймут. Ты бросала свои руны? Лучше придерживаться того, что она любила.

— Ну, после того, как ты вчера ударила меня новостями, я сверилась со своими картами.

Ее карты были картами Таро, которые были переданы ей от ее прапрабабушки, которая была главой семьи Козловых, одного из самых влиятельных цыганских кланов — или так утверждал Джиджи. Сила духовного гадания и предсказания была велика с ними.

Я не верила ни во что из этого, но я уважала ее убеждения.

— И они сказали тебе, что меня ждут удача, надежда и возможность? Я расширила свою улыбку.

— Нет, это было безрезультатно, поэтому я волнуюсь. Карты никогда не бывают безрезультатными, но это, вероятно, означает, что твое будущее меняется, превращаясь в нечто иное.

Конечно.

— По крайней мере, у меня есть будущее, правда? Я пожала ей плечо и ослепительно улыбнулась.

Ее ответ был прерван дверным звонком. Иногда Синклер останавливался перед работой с выпечкой для нас, но я знала, что это был не он. Когда я подумала о том, кто это может быть, мои щеки покраснели.

Люк. Он настоял на том, чтобы забрать меня.

— Детектив Великолепный. Джиджи засияла. — Иди, открой дверь. Она махнула рукой на меня.

Я нахмурилась и встала, решив, что пойду.

Я ненавидела нервы, которые танцевали в моем теле, когда я открыла дверь и увидела Люка, стоящего там. Улыбка, которая расползлась по его чувственным губам, сразу же дала мне мысли, которых я определенно не должна была иметь. Это была улыбка, которая содержала невысказанные обещания греха — по крайней мере, это то, что я прочитала из нее.

— Доброе утро. Он усмехнулся, осматривая меня с интересом.

— Доброе. Я не поеду с тобой. Последнее, что мне было нужно, — это чувствовать себя такой горячей и обеспокоенной, становясь все более слабой перед моим партнером. На работе мы были на работе, и мне не нужно было говорить с ним ни о чем другом, кроме работы. Ехать одной в машине было другим делом.

— Я бы позволил себе не согласиться. Нет причин, по которым ты не должна ехать со мной. Я предложил, я здесь, и моя машина работает отлично».

— Это Ferrari — конечно, машина работает.

— Тебе не нравится машина? Хотя он прищурился, в нем был намек на озорство.

— Я этого не говорила. Я просто говорю, что это Ferrari. Я сложила руки под грудью, и моя кожа еще больше нагрелась, когда его взгляд упал на мой разрез, а затем поднялся обратно к моим глазам. Мне пришлось с трудом сглотнуть, чтобы очистить комок в горле.

— Я отвезу тебя на работу. Я подожду в машине, пока ты заберешь свои вещи.

— Мне нравится этот парень, Амелия, — сказал Джиджи позади меня.

Я посмотрела через плечо и увидела, какой довольной она выглядела.

— Доброе утро, мисс Джиджи, — коротко кивнул Люк, источая больше обаяния.

— Доброе утро, Люк. Теперь ты мне нравишься еще больше, потому что ты назвал меня мисс Джиджи. Проходи завтракать с нами. Прости манеры Амелии — она грубее, чем обычно в этот час.

Я нахмурилась на нее. — Я не грубая.

Да, на самом деле, я такая. Мне просто не нравилось, когда меня обзывали.

— Спасибо, но я бы не хотел навязываться. Люк улыбнулся и снова посмотрел на меня. Это был тот взгляд, который я видела за день до того, как все это дерьмо произошло, тот интересный взгляд. Это вызвало связь, которую я хотела игнорировать.

Это была химия.

— С какой стати ты так думаешь? Джиджи размышляла, подходя ближе. — Амелия сказала

мне, что случилось вчера, как ты спас ее жизнь. Самое меньшее, что мы можем сделать, это пригласить тебя присоединиться к нам на завтрак. Правильно, Амелия?

Я снова посмотрела на нее, увидела ее точку зрения, но также увидела, что она что-то замышляет.

— Да это правильно. Я глубоко вздохнула, снова посмотрела на Люка и заставила себя насильно улыбнуться. — Присоединяйся к нам на завтрак.

— Ты уверена, что хочешь этого? — он спросил.

— Да, я уверена, что хочу, чтобы ты это сделал, — ответила я, имитируя его акцент.

Он оглядел меня еще раз, затем последовала улыбка озорства и мерцание в его глазах.

Джиджи усмехнулась, когда он вошел внутрь.

За день до этого я знала, что от этого парня будут неприятности, но не о тех проблемах, на которых я должна сосредоточиться, таких как Монтгомери и его банда.

Как бы мне не хотелось это признавать даже себе, с его дерзкой улыбкой, пронзительными глазами и мгновенным пониманием того, как со мной обращаться, Люк был тем типом неприятностей, в которых я не хотела принимать участие.


Глава 6

Люк

Быть милым-это не по мне.

Я не был фальшивым или неискренним изначально; я просто не был полностью собой — или, скорее, для меня это было странно, потому что прошло некоторое время с тех пор, как я должен был казаться милым, в любом проявлении.

Единственной очевидной вещью для меня было состояние в миллион долларов, которое я ставил на кон, если не буду вести себя мило, и должен заметить, что Амелия начала влиять на меня также как и я начал влиять на нее.

Повышение уровня ссор определенно работает с ней. Настойчивость ее подруги тоже помогла, и все контакты с ней наладились.

Она мало говорила во время завтрака и почти ничего не говорила по дороге на работу. Мы остановились в больнице, чтобы увидеть Синклера, хотя ненадолго, поскольку время было не для посетителей, и это не помогло. Я наблюдал, как она впадала в депрессивное настроение, к которому я привык, так как сам хотел вернуться домой после того, как всё будет сделано, и мне ничего не оставалось, кроме как ждать.

Мы пробыли на вокзале несколько часов, и над нашим офисом густым облаком висела тишина, это было удушающе. Она передала мне стопку файлов о банде и расследовании, а затем села за компьютер на своем столе.

Я взглянул на часы на стене и увидел, что уже почти пора обедать.

— Что ты хочешь на обед? — я спросил, глядя на нее.

Она подняла глаза и посмотрела на меня так, будто только что вспомнила, что я здесь.

— Ничего. Она снова посмотрела на экран.

Я встал и подошел к ней. По крайней мере, она смотрела на меня — насмешливо, да, но она признала мое присутствие.

Мне не нужно было говорить, я понимал что у нее на уме Синклер. Он выглядел хуже этим утром.

— Тебе надо поесть. Расследование требует силы. Так и было, хотя в моем мире мы будем активно охотиться за такими придурками, как стая волков за кровью и кишками, а не просеивать бумажную работу.

— Как ты знаешь, я позавтракала, но спасибо за твою заботу.

Ах, отшила.

Я улыбнулся. — Ты всегда такая?

— Да. Привыкай к этому или уходи. Она наклонила голову в сторону.

— Не собираюсь никуда, и я не собираюсь к этому привыкать. Я одарил ее мрачной улыбкой, хищным взглядом, который я дарил, когда играл с кем-то.

— Без разницы.

Я сел на край ее стола, к ее большому раздражению, но то, что я сделал дальше, заставило ее покраснеть.

Я ослабил галстук и начал расстегивать пуговицы на моей рубашке.

— Почему ты снимаешь одежду? Кто-нибудь может войти. Ее выражение лица было классическим, смесь удивления и любопытства. Любопытство мне понравилось.

— Интересно, что они подумают, о том, что мы собираемся делать, — я насмехался, наслаждаясь недоумением, которое заполнило ее глаза.

— Ничего. Что не так с тобой? — огрызнулась она.

Я засмеялся.

Я, безусловно, предпочел бы оказаться при других обстоятельствах с ней в этой комнате, желательно обнаженной, стоящей на четвереньках, и я пожирающий ее прекрасную задницу, но я бы оставил эту фантазию на другой день.

— Ничего. Я подражал ее тону и отодвинул мягкий белый хлопок моей рубашки, чтобы она могла увидеть татуировку, закрывающую огнестрельную рану, которая почти унесла мою жизнь. — Это то, что я хотел тебе показать.

Я указал на соответствующую татуировку, и мне понравилось, что ее глаза сканировали массу мышц рядом с ней на моем животе, желая заполнить ее прекрасный взгляд.

— Ты показываешь мне татуировку? Она необычная. Ее взгляд поднялся, чтобы встретиться с моим.

Татуировка была необычной: верхняя часть лица женщины над моей правой грудью с крыльями вместо ресниц. Я предположил, что она уникальная, но более глубокий взгляд показывал гораздо больше и рассказывал саму историю.

— Нет, я показываю тебе пулевое ранение. Художник-татуировщик проделал безупречную работу, прикрыв рану глазом. Когда я указал на рану, губы Амелии от удивления раздвинулись, и она встала, чтобы приблизиться и лучше рассмотреть.

— Что произошло? Это было близко к твоему сердцу.

Действительно близко к моему сердцу.

— Взял пулю за своего брата.

Она смотрела на меня так, словно не знала, что сказать. — О Боже.

Это был день, о котором я не хотел думать, но это было частью меня. Клавдий путался с неправильными людьми. Мы вели дела вдвоем, как дуэт, но в то время он взял дела в свои руки и не хотел привлекать меня. В результате Сальваторе убил своего друга. Я пошел за ним и взял пулю, которая убила бы его.