Проигнорировала последние слова мужчины. Не в том плане, что стала болтать без умолку, а в том, что не стала ничего отвечать. Просто шла дальше, посматривая на босса и молчала. И чуть было не проморгала момент, когда Платон Сергеевич повернул влево.

Пока шли по очередному коридору, штанина брюк, в том месте, где приличных размеров пятном красовался чай, начала холодить кожу. И вот непонятно, радоваться этому или огорчаться. С одной стороны, боль от ожога не такая сильная, с другой — было неприятно носить на себе мокрую одежду. Еще и кожа после встречи с чаем стала чувствительнее. Это раздражало.

Когда дошли до медпункта, меня, словно нерадивого ребенка, передали с рук на руки медсестре. Тучная женщина средних лет сразу прошлась по моей фигуре цепким взглядом и, не дожидаясь моих объяснений, приказала снимать брюки и показывать ноги. Хорошо еще, что босс вышел. И сейчас в помещении мы с женщиной находились вдвоем. Поэтому-то я и заставила себя послушно оголить свои нижние конечности. Сама ведь хотела посмотреть, насколько все серьезно.

Вид покрасневшего бедра вызывал противоречивые чувства. Вроде и ничего такого, но, чувствую, если ничего не предпринять, волдыри точно появятся. А там и до шрама недалеко. Кожа-то тонкая, нежная. На такой даже синяки от легкого удара о край стола очень быстро проявляются.

— Как же вас так угораздило! — всплеснув руками, проговорила медсестра.

Как, как… неожиданно. Ничего не предвещало столкновения с боссом. Как бы заинтересованные его вниманием барышни не приняли эту случайность, как руководство к действию. Тогда я нашему боссу не завидую. Каждый день на кого-нибудь чай начнет выплескивать. И тогда у медпункта начнется самое настоящее столпотворение.

После того, как обожженную кожу обработали специальной мазью, наконец-то, смогла натянуть обратно свои брюки. После этого, прослушав короткую рекомендацию, поблагодарила женщину и вышла в коридор. Слава богу, босса на горизонте не наблюдалось и я, доверяя своей памяти, пошла в сторону рекламного отдела.

Пятно на брюках так и осталось. Из-за этого я чувствовала себя неловко. Застирывать его в туалете на этаже не стала. Только более-менее все обсохло. Доработаю уж как-нибудь, потом быстро до школы, за сыном и домой. А там уж все равно, в шикарном ты платье или в растянутом свитере и трениках. Сын привык видеть меня разной. В том числе и разбитой как физически, так и морально.

Евгения уже сидела на своем месте и с нетерпением смотрела на вошедшую в отдел рекламы меня. Я в свою очередь постаралась сделать вид, что не замечаю ее косых, вопросительных взглядов. Видно было, как Женьке не терпится услышать от меня подробности. Она же видела, в какую неловкую ситуацию я попала. И судя по взглядам других рекламщиков, слухи уже начали распространяться по офису со скоростью света.

— Ну? — все-таки не выдержала девушка и, пододвинувшись ко мне ближе, продолжила: — Как оно?

— В смысле? — от такого вопроса я, признаться, опешила и чуть было не выронила из руки телефон, который собиралась положить на столешницу.

— Целуется он как?

— Никак, — машинально ответила, во все глаза смотря на Женьку. Которая в свою очередь гипнотизировала меня пытливым, жадным взором. Дескать, рассказывай, давай, все как было. Иначе я сама додумаю, тебе же хуже будет. — С чего ты вообще взяла, что мы целовались? — взяв себя в руки, поинтересовалась.

— А как же? — фыркнула блондинка. — Не просто же так ты на его поднос налетела. И всю малину Ленке испортила. Она нашего босса уже два месяца окучивает. Рядом вьется. Вон… в платья яркие обряжается.

Ну, хотя бы что-то прояснилось. Впрочем, мне не было до этого особого дела. Пусть окучивает себе на здоровье, я-то здесь причем? И смотреть на меня таким волком не стоило. Ну, разве я могу составить той яркой девушке конкуренцию? Разумеется, нет. Просто она еще не в курсе, что у меня есть ребенок. А судя по реакции на этот факт босса, и мечтать нечего о каких-то отношениях с этим шкафом. Не то чтобы я мечтала, понятное дело. Просто.

— Так ничего не было? — Женя, казалось, даже расстроилась.

— Нет, — твердо ответила. — И не будет, если уж на то пошло.

Мне сложно было понять Платона Сергеевича. Но после похода до медпункта он стал зверствовать еще больше. Будто собирался вытрясти из меня душу перед тем, как я напишу заявление по собственному желанию. А увольняться я по-прежнему не собиралась. Поэтому просто делала свою работу, внутренне закипая все больше и больше. Честно, уже стала подумывать над тем, чтобы настучать на Азарова (не очень подходящая фамилия для такой глыбы льда, мне кажется), но вовремя успевала взять себя в руки. Что толку от того, что я пожалуюсь? Его точно не уволят, а меня потом еще больше гонять начнут. Чтобы уж наверняка ушла.

Первая рабочая неделя была настолько напряженной, что в выходные я не собиралась вообще никуда идти. Было одно желание — упасть на кровать и не вставать все два дня. Но Гришка всегда был у меня энергичным и любознательным ребенком. Поэтому, как бы ни не хотела, он потащил меня на улицу. А точнее в развлекательный торговый центр. Сыну вдруг захотелось попрыгать на батутах. И его совершенно не смущало, что до этих самых батутов еще на метро ехать. Ведь в нашем спальном и не очень-то благополучном районе, никаких развлечений кроме детской площадки не было.

— Мам, это будет улетно! — радостно вещал мой непоседа, когда мы уже подходили к большому зданию, обвешанному разнообразными яркими баннерами с рекламой. — Ну, чего ты? Ведь весело будет?

Улыбнувшись, согласилась с сыном. Сама же уже подсчитывала убытки. Зарплату-то я пока не получила. Даже аванса не было. А ведь еще нужно было продукты купить. Да и в секуцию сына записать. Иначе потом у меня до этого руки только в следующем году дойдут.

Торговый центр встретил нас шумом детворы, музыкой и звуком падающей в фонтан воды. Никогда не понимала, зачем фонтан внутри здания. Детский развлекательный комплекс располагался на верхнем этаже здания. Туда мы и направились. Гришка в нетерпении покусывал нижнюю губу и чуть ли не пританцовывал. Нам редко когда удавалось так выбираться. Денег иногда даже на макароны не хватало, чего уж говорить о таких вот выходах в люди.

Я думала, что детворы много там, на нижних этажах, но как же ошибалась, попав в самое сердце здания! Никогда еще мне не было так страшно не только за своего ребенка, но и за чужих. До этого мы всегда приходили (пару раз, когда были деньги) утром, когда здесь не было такого столпотворения.

Я ходила от одного игрового комплекса к другому, пока не зацепилась взглядом за плачущую в бассейне девчушку. Бассейн, само собой, был наполнен разноцветными, легкими, пластмассовыми шариками. Осмотрелась по сторонам, убеждаясь, что за девочкой никто не следит. Она вообще была одна. Вокруг нее носились парни постарше, но им точно не было до нее никакого дела. Как бы не зацепили. Ведь на вид ей было года два. Как она могла защититься от тех, кто сильнее?

Найдя взглядом сына, который в этот момент пробирался через препятствие к горке, успокоилась. А затем полезла в бассейн из шариков, чтобы достать оттуда плачущего ребенка. Не надеялась на то, что она сама расскажет мне, где искать ее родителей, однако нужно было хотя бы попытаться ее успокоить. Дойти до администратора и сообщить по громкоговорителю, что потерялся ребенок.

— Привет, — кое-как присаживаясь рядом с малышкой, проговорила, как можно доброжелательнее, — а чего это ты плачешь?

— Теялась, — немного шепеляво ответили мне. Отлично! Значит, есть шанс разузнать, что случилось и как ее зовут.

— И давно?

— Дя, — шмыгая носом, ответили мне. Девчушка стала потихоньку успокаиваться, но слезы все еще таились в больших голубых глазах.

— А как тебя зовут? — продолжила осторожно расспрашивать девочку.

Гришка, заметив, что я с кем-то разговариваю, стал крутиться поблизости. Умничка мой. А то не хватало еще и его потерять в таком столпотворении. Я же тогда с ума сойду. Где его искать буду, если мне еще и родителей девочки разыскать надо? Почему-то не верилось, что они найдутся сами собой. Тогда бы она не сидела сейчас в этих жутких шариках и не плакала.

— Сяся, — с трудом ответили мне.

— Ксюша? — предположил сын. Его точно распирало любопытство. Она даже в шарики сел, чтобы было удобнее рассматривать девчушку.

— Не, — та покачала головой.

— Саша? — а это уже я предположила.

— Дя, — последовал ответ. Девочка потерла глаза, зевнула и снова захныкала. — К папе хотю-у-у-у… К папе-е-е-е…

— Пойдем его искать? — предложила я и потянулась к ребенку, намереваясь взять ее на руки. Возражать моя маленькая тезка не стала. И вскоре мы уже кое-как выбирались из бассейна.

— Где же он может быть? — как бы невзначай проговорила, надеясь, что Саша не будет зажиматься и расслабится. Не хватало еще, чтобы у нее появилась психологическая травма. В таком возрасте подобные ситуации могут оставить след.

— Мам, — позвал меня Гришка, — вон там написано «Стол информации». Может, пойдем, спросим?

— Пошли, — согласилась с сыном. — Так где же твой отец?

— Аботает, — мне все-таки сообщили важную информацию.

— А мама где?

— Уехала.

Просто замечательно.

— А ты тут с кем? — продолжила допытываться.

— Няней.

Еще лучше. Это что же за няня такая ребенку досталась, которая уследить за маленькой девочкой не смогла. У нее же здесь не целый выводок разгуливает. Чем она таким занимается? И почему не подняла шум? Не могла же эта девица не заметить пропажу вверенного ей ребенка!

— Сейчас во всем разберемся, — погладив девчушку по спине, спокойно заговорила. Самое главное, чтобы она чувствовала уверенность в том, кто рядом с ней. Если сама запаникую, она может снова расплакаться. Чувствуют мелкие, какие эмоции овладевают взрослым в тот или иной момент. Не спугнуть бы. — И папу найдем. Как без папы?