— Северова, что с вами? — проговорил босс, подходя ко мне почти вплотную.

Он стоял напротив, я чувствовала это. Пусть и не видела сейчас мужчину, потому что закрыла лицо руками. Почему делает вид, что удивлен? Сам ведь довел до такого. Сам сказал. Впрочем, ему не нужно говорить, чтобы ты ощутил себя в шкуре насекомого. Для этого было достаточно взгляда голубых колких глаз.

— Ну вот и что мне с вами делать? — тихо сказал начальник, перед тем как положить руку мне на плечи. Он придвинулся еще ближе. Вторая его рука коснулась волос. Ладонь медленно заскользила по прядям, которые я утром обхватила простой резинкой, сооружая тем самым низкий хвост.

Такого я от Азарова никак не ожидала. Поэтому, вздрогнув, подняла на него взгляд и попыталась заглянуть в глаза. Попыталась, потому что перед моим взором все продолжало плыть. Смысл теперь скрываться, когда он увидел меня плачущей? Пусть знает, что я не такая, как он. Что у меня есть чувства. Я не могу и не хочу хоть чем-то напоминать его. Даже если самой себе буду казаться слабой. Все лучше, чем быть вообще лишенным чувств.

Я хотела отпрянуть, высвободиться. Но у меня ничего не вышло. Вопреки моим ожиданиям, Платон Сергеевич продолжал меня удерживать. И уж чего я никак не ожидала, так это того, что он, склонившись ко мне, коснется губами моих губ. Сначала это было осторожное касание, почти не ощутимое. Но потом я вдруг поняла, что задыхаюсь под натиском чужих губ и языка. Настолько опешила, что даже не подумала о том, что нужно сопротивляться. Черт. Когда я вообще целовалась в последний раз?

Голова начала немного кружиться. Глаза сами собой закрылись, а руки зажили своей жизнью. Я бы продолжила это сумасшествие, если бы нетерпеливый стук в дверь.

Снова дернулась, машинально сделала шаг назад и, чудо произошло, — меня отпустили. Только после этого я соизволила открыть глаза. Что… что я наделала?!

Охнув, попятилась от босса, словно увидела перед собой не привлекательного мужчину, а серийного убийцу. Мороз пробежал по коже, в горле пересохло. Только губы, что еще недавно ласкал Азаров, слегка покалывало.

— Стой здесь, — приказал босс. Он в мгновение ока преодолел расстояние от середины кабинета, до входной двери, распахнул ее.

Честно, мне показалось, что еще немного и он зарычит. На пороге мялась Евгения. Она прижимала к груди красную папку и, собиралась было уже что — то сказать, но начальник и тут смог меня удивить. Забрав из рук девушки документы, он захлопнул перед носом нашей акулы дверь и снова повернулся в мою сторону.

Я в свою очередь стояла, подобно истукану, и во все глаза смотрела на Платона Сергеевича. Что это с ним? Я видела его разным: злым, раздраженным, безразличным. Один раз даже напуганным, но чтобы в таком бешенстве? Это чем его Женька из себя вывела? Не тем ведь, что просто постучала в дверь, когда мы. О, нет, лучше не вспоминать. Никогда!

— Платон Сергеевич, — прокашлявшись, заговорила, — я могу идти? Признаться, работы еще много.

— Р-работы? — Он все-таки зарычал. — Ах, р-работы?

Произнеся это, он стремительно подошел к своему рабочему столу, бросил на столешницу папку, повернулся ко мне. Я не смотрела на него. Делала вид, что плавно падающие на пол бумаги формата А4 гораздо интереснее и занимательнее. А если быть до конца с собой честной, мне просто-напросто было стыдно смотреть в глаза боссу. Как мне после случившегося работать с ним в одном отделе? Может. добиться встречи с генеральным и попросить его перевести меня в другое место? Да я даже на работу уборщицы сейчас была согласна, если за нее будут хорошо платить. Ведь мне еще секцию тейквондо оплачивать. Записать Гришку я смогла через интернет. Теперь нужно было дойти до спортивного комплекса, подать документы и оплатить первые полгода занятий. Они как раз набирали новую группу. Если проморгаю сейчас, придется ждать нового набора.

— Д-да, — как бы ни старалась оставаться невозмутимой, не получалось. Сегодня у меня вообще ничего не получалось.

— Что ж. — босс сделал вид, что задумался. Будто собирался в случае чего держать меня здесь силой. — Ступайте, Северова. Обсудим сложившуюся ситуацию позже. После работы.

Ох, нет. Лучше вообще это не обсуждать. Было бы вообще замечательно, если бы я могла выбросить воспоминания о дурманящем разум поцелуе из своей головы.

— Не стоит, Платон Сергеевич, — покачав головой, пробормотала. — Не стоит.

Наверное, что-то отразилось в моем взгляде. Потому как мужчина не стал спорить. Да и удерживать меня не стал, когда я, сорвавшись с места, чуть ли не побежала на выход из кабинета начальника. От совсем уж позорного бегства меня спасало осознание того, что за дверью уже вовсю разогревают свои уши сотрудники рекламного отдела. А я по-прежнему не собиралась давать им пищу для сплетен. Хотя, после случившегося сегодня, их у меня избежать получится навряд ли.

Глава 5


Думаю, не стоит объяснять, по какой причине остаток дня я сидела, словно на иголках. Сосредоточиться на работе было сложно, но я старалась мысленно уговорить себя сделать хоть что-нибудь. Угроза увольнения постоянно висела надо мной, словно топор палача. Не верила я, что после случайного поцелуя, Азаров воспылает ко мне сильными чувствами и предложит умчаться в закат. Тем более, если я напоминаю ему бывшую жену. Было бы странно, если бы он на подсознательном уровне искал среди своих воздыхательниц ту, что больше всего на нее похожа. Я, само собой, ее видеть не могла. И все мои догадки и предположения появились только после слов Евгении. Она, кстати, снова стучалась в дверь босса. И на этот раз он принял ее. О чем они там говорили и что обсуждали, меня мало волновало.

Работа все-таки помогла мне переключиться. Я даже смогла договориться о новом месте, для проведения рекламной акции. Вот уж чего никак не ожидала, так того, что все мои злоключения пока отступят и удача соизволит повернуться ко мне лицом, а не аппетитным местом, на котором люди обычно сидят.

Я не знаю, собирался ли Платон Сергеевич поговорить со мной сразу после работы или нет. Только вот не стала испытывать судьбу и, как только часы показали пять часов, вскочила со своего места, как ошпаренная. Быстро переобулась, схватила сумку, в мгновение ока оказалась у шкафчика, в котором висела наша верхняя одежда. Забрала свое пальто и, на ходу прощаясь с коллегами, пошла на выход.

Упрекнуть меня в том, что я ушла с работы раньше, никто не сможет. У нас была пропускная система. То есть мне еще во второй день работы выдали специальную карточку, по которой было видно, когда я пришла на работу, а когда ушла. Заранее никто не звонил и задержаться на работе не просил. Поэтому если и будут какие-то обвинения в мой адрес, то… Хотя, начальник мог упрекнуть меня в другом. Я ведь сегодня опоздала. Значит должна была остаться сверх того времени, что обязаны были отработать другие сотрудники. Но, опять же, никаких договоренностей на этот счет у нас с боссом не было.

Сын, если и удивился моему уж слишком, по его мнению, раннему приходу, то ничего говорить не стал. Быстро оделся, схватил рюкзак, попрощался с охранником и направился ко мне. Я же, только войдя в душное помещение поняла, как запыхалась. Не бежала вроде, а состояние такое, словно летела от работы до школы.

— Мам, ты чего такая красная? — спросил Гришка, смотря на меня.

— Торопилась, Гриш, — и не солгала ведь, на самом деле мчалась, желая оказаться как можно дальше от работы. О том, какие проблемы я оставила за своей спиной, подумаю уже завтра. Когда туда придется вернуться и сделать вид, что ничего не произошло. Лишь бы вновь не опоздать. Испытывать терпение начальника себе дороже.

— Я мороженое хочу, — затараторил сын, когда мы, выйдя из школы, пошли по дороге в сторону дома.

— Может не надо? — настороженно поинтересовалась. — Не хватало еще, чтобы у тебя горло заболело. Погода сейчас не такая уж теплая, чтобы охлаждать себя таким образом.

— Ну, мам, — чуть ли не заныл Гриша. — Сильно хочу!

Представив себе, как отреагирует босс, если завтра узнает от меня, что я не могу выйти на работу из-за болезни сына, аж дурно стало. Нет, у меня и так с ним проблем выше крыши. Не хватало еще одну на себя взвалить.

— Давай я тебе лучше сегодня банку варенья открою. Малинового…

— А можно? — Кажется, кое-кто почти сразу же забыл о мороженом.

— Можно, — откликнулась.

Мы не всегда могли позволить себе что-нибудь сладкое. А если что-то и покупалось, то лежало до какого-нибудь праздника. Но. Могла я хотя бы сейчас побаловать сына вкусненьким? Не все же леденцы во рту гонять. Вообще я что — то с этой работой немного расслабилась. И пиццу вон недавно купили. А ведь на эти деньги можно было набрать картошки и еще бы на яблоки осталось.

Подсчитав в уме, сколько финансов у меня осталось в загашнике, подуспокоилась. Ничего, прорвемся. Пока на все хватало. А там и до первой зарплаты рукой подать. На месте бы усидеть, с таким-то начальником.

Когда мысли вновь вернулись к Азарову, стало совсем тоскливо. Вот зачем он меня поцеловал? А я, как последняя влюбленная дура, ответила. Причем, ладно, если бы на самом деле чувства испытывала, а так. Откуда им взяться-то, этим чувствам? Так, легкий эстетический интерес. Как появился, так и исчезнет. Не тот Платон Сергеевич человек, чтобы в него влюбляться. Сразу видно, поиграет и бросит. Зачем ему серьезные отношения? Вдруг дочь не примет мачеху? По боссу сразу было видно, что за Сашку он кому угодно шею свернет. Вон, как тогда горе-няне не повезло. Он так на нее смотрел, что я ненароком даже немного за девушку испугалась. Немного, потому что последняя сама была виновата, что глаза у нее расположены не там, где надо.

Перед тем, как идти домой, забежали в магазин и купили хлеба с сахаром. Не дело это, варенье без хлеба есть. Так небольшая баночка малинового варенья у нас за час максимум пустой станет.