Кристина Додд - Босоногая принцесса

Дверь со скрипом открылась, загородив Эми.

– Тут только одна, Берт. Другая, верно, пошла наверх, чтобы обокрасть нас.

Стараясь не шуметь и остаться незамеченной, Эми немного подвинулась в сторону.

В комнату вошла высокая костлявая жена хозяина, вытирая руки о фартук.

За ней в комнату протиснулся тучный Берт с пудовыми кулаками.

– У вас отличная лошадь. Где вы ее взяли?

– Это подарок моего отца. – Призвав на помощь весь арсенал своих обворожительных улыбок, Клариса подошла к хозяину. – Красивая, не правда ли?

– Твой отец, как же! – фыркнула хозяйка. – Ты, наверное, даже не знаешь, кто был твоим отцом.

Не обращая на нее внимания, Клариса приближалась к Берту.

– Сегодня такой жуткий вечер, Берт. Спасибо за ваше гостеприимство.

Загипнотизированный ее улыбкой, он попятился… к Эми.

– У вас нет других постояльцев, – продолжала Клариса успокаивающим тоном, – а мы уже заплатили…

– Перед тем как вы уедете, мы заберем у вас все ваши деньги, потому что таким, как вы, нечего здесь делать. Я правильно говорю, Берт? – Жена хозяина смотрела на Кларису, подталкивавшую Берта к двери. И тут она увидела Эми с подсвечником в руке.

Хозяйка взвизгнула.

Эми ударила импровизированным оружием Берта по голове. Он рухнул на пол, подняв столб пыли.

Нахмурившись, Эми подняла подсвечник и стала наступать на хозяйку.

Та с воплями выбежала из комнаты.

Эми поставила подсвечник на стол.

– Если нам повезет, конюх сейчас в конюшне, и никто не слышал ее крика. – Подумав, она снова взяла подсвечник. – Но что-то в последнее время нам не очень ввезло, не так ли?

Клариса наклонилась над Бертом и пощупала пульс.

– Он жив.

– Вот и хорошо. Одним преступлением на моем счету меньше.

– Почему они всегда нас подозревают? – Клариса натянула все еще мокрые перчатки.

– Потому что мы говорим не так, как они, и выглядим не так, как они. – Эми завязала на голове Кларисы капюшон, скрывавший ее светлые волосы. – Пошли. Мы вроде бы поели, а Блейз отдохнул. Можем уехать подальше отсюда.

– Эми, тебя зовет наш дорогой Джермин. – Мисс Викторина поднялась из подвала на кухню, где за столом сидела Эми. Вид у нее был мрачный. – Ты хорошо себя чувствуешь? Можешь спуститься?

– Нет. – Слишком резко. Она попыталась улыбнуться. – Боюсь, я все еще не поправилась, и мне бы не хотелось его заразить.

Мисс Викторина удивленно посмотрела на Эми.

– Ты же сказала мне, что у тебя женские проблемы.

– Так оно и было. А теперь у меня начался кашель. – Эми немного закашлялась. – Наверное, провела слишком много времени в сыром погребе.

– Никакой сырости в моем погребе нет, – обиженно промолвила мисс Викторина. – А когда топится печка, там вообще очень тепло и уютно.

– Но там пыльно.

– Если ты действительно считаешь, что для твоего здоровья вредно спускаться вниз, тогда мы должны отпустить его светлость, иначе его смерть будет на нашей совести.

– Нет! – Эми вскочила. – Нет, мы пока не можем его освободить! – Если они его освободят, он может ее схватить и заставить ее делать больше, чем целовать. Заставит ее поддаться страсти, в которой она не желала признаваться.

Мисс Викторина тихо вздохнула. Она обняла Эми за плечи и прижала ее к себе.

– Эми, ты вовсе не больна. Ты избегаешь Джермина. Я тебя не осуждаю. Я знаю, как это неприятно – говорить ему, что мы его не отпустим…

– Неприятно? Это он неприятен!

– Его можно умаслить.

– Почему я должна его умасливать? – Эми ждала, что мисс Викторина в качестве аргумента упомянет благородное происхождение лорда Нортклифа.

Но вместо этого мисс Викторина сказала:

– Потому что мы его выкрали и посадили в мой сырой и пыльный погреб. – Она погладила Эми по голове. – А теперь ступай вниз и поговори с ним. Почитай ему что-нибудь вслух. Ты уже в первый день сказала, что он очень красивый. Так пофлиртуй с ним.

– Пофлиртовать? – Эми в ужасе глянула на мисс Викторину. – Нет, не могу. Он… не в моем вкусе.

– Да что ты говоришь? А судя по взглядам, которые ты то и дело искоса на него бросаешь, он очень даже в твоем вкусе.

– Вы… вы думаете, что он мне… что его светлость… мне понравился? – Неужели она невольно поощряла его?

– Понравился вопреки твоему желанию, – поправила ее мисс Викторина.

– Я не хочу, чтобы он мне нравился. – Эми считала себя злюкой, но что она знала о мужчинах? Может быть, им как раз такие нравятся?

– Нет, конечно же, нет. Но природа иногда распоряжается по-своему.

Стараясь говорить тоном своей высокомерной бабушки, Эми сказала:

– Мною природа не распоряжается.

Мисс Викторина не умела говорить так, как бабушка Эми, а потому заявила довольно благодушно:

– Еще как! А теперь иди вниз и узнай, чего он хочет. Тебе не обязательно там оставаться.

Эми глянула на черную дыру, которая вела в погреб, и схватила мисс Викторину за руку.

– Пойдемте со мной.

– Если ты настаиваешь. Но моя коленка… – Мисс Викторина сморщилась. – Она разболелась оттого, что мне все время приходится ходить то вниз, то вверх. Сегодня я носила ему и завтрак, и обед, и ужин.

– Тогда вам лучше больше не спускаться. Вы и так сделали слишком много. – Эми собралась с духом. Сейчас она сойдет вниз и встретится лицом к лицу с человеком, которого она вчера поцеловала.

Поцелуй! Какое простое слово, но им, оказывается, можно описать то наслаждение, которое она испытала благодаря Джермину.

И она ему позволила! Эта мысль преследовала ее весь день. Она отбивалась, но как девчонка, а не ткнула ему пальцем в глаз и не схватила за горло. Это, конечно, смешно, но она не хотела причинить ему боль. А он, не задумываясь, применил против нее силу. Но не сделал ей больно, а, наоборот, показал ей, какое можно испытывать наслаждение. И теперь она не знала, как смотреть ему в глаза.

Хуже того. Она не могла смотреть на себя в зеркало.

Впервые за тот год, что Эми жила у мисс Викторины, старая леди критически ее оглядела.

– Ты очень бледна, – сказала она и пощипала ее щеки.

Эми хотела было возмутиться, но сдержалась. Однако перед тем, как начать спускаться вниз, она оглянулась.

– Вы никогда не рассказывали мне о его матери.

– Как же не рассказывала? – обиделась мисс Викторина. – Я сказала, что мы ее потеряли.

– Она не потерялась. Она покинула свою семью. Так по крайней мере рассказал мне он.

– Так это и выглядело. Она уехала, и больше ее никто не видел. Но я никогда этому не верила. – Мисс Викторина задумалась. – Никогда не верила. Она была доброй и прелестной. Она была добра ко мне. Она любила своего мальчика и лорда Нортклифа. Леди Нортклиф никогда бы их не покинула.

– Я сказала то же самое, но он…

– Можешь себе представить, что чувствовал мальчик, когда люди говорили, будто его мать была легкомысленной и безнравственной. Он слышал все эти сплетни. Люди запрещали своим детям играть с ним, словно легкомыслие его матери могло перейти к нему. Дети его дразнили, говорили, что он такой плохой, что даже его мать от него сбежала.

– Я могла бы сказать о себе то же самое, – с болью в сердце призналась Эми.

– Ах, Эми! Я очень тебя люблю, но у тебя есть недостаток, который ты должна исправить. Ты всегда говоришь, не подумав и слишком откровенно.

– Откровенность – хорошая черта.

– Но не тогда, когда ею пользуются, чтобы ранить. А теперь покусай свои губы, а то они слишком бледные, и иди к моему дорогому Джермину.

Спускаясь, Эми последовала совету мисс Викторины и закусила губу. Она была в замешательстве, но ей хотелось, чтобы лорд Нортклиф посмотрел на нее и захотел сбросить с себя кандалы.

Однако в то же самое время она сама себя высмеивала, потому что еще никогда в жизни не была так… глупа. Будто его поцелуй лишил ее благоразумия, как глупую девчонку, которую интересует лишь одобрение мужчины.

Когда Эми вошла, Джермин заправлял свою постель. Это потрясло ее – она ни разу не заставала его за тем, чтобы он что-то делал в своем погребе. Ему, должно быть, просто стало скучно. Увидев Эми, он слегка поклонился.

– Мисс Эми, прошу вас сесть. Нам надо поговорить.

Он вдруг стал вежлив.

Почему?

– Поговорить о чем? – О поцелуе? Об этом она не хотела говорить.

– Прошу вас, садитесь, – повторил он.

Она села на свое обычное место у дальнего конца стола.

Он сел напротив – у своего.

– Мне нужна одежда.

Одежда. Он желал говорить о своей одежде. Как унизительно.

Не то чтобы ей хотелось говорить об их поцелуе, но она была уверена, что он думает только об этом. Но если он об этом не думает, то она точно не желает о нем думать.

– На мне та же одежда, что и шесть дней назад – или уже семь? При той скорости, с которой продвигается ваш план, мне придется носить ее, возможно, еще шесть дней.

– Я уверена, что на этот раз ваш дядя согласится заплатить выкуп. – Никакой уверенности у нее не было.

По тому, как лорд Нортклиф сжал губы, стало ясно, что и он сомневается в своем скором освобождении.

– Тем не менее мне нужна чистая одежда, а ее можно найти в моей спальне всего в пяти милях отсюда. Просто мне нужно, чтобы кто-то мне ее сюда доставил. – Он пристально на нее посмотрел. – Поскольку я не могу обсуждать предметы моего белья с мисс Викториной, я вынужден говорить с вами.

– Вы предлагаете мне пробраться в вашу спальню в Саммервинд-Эбби и выкрасть вашу одежду?

– Браво, леди Презрение. Вы меня поняли. – Он достал из кармана сложенный листок бумаги. – Я составил список того, что мне нужно.

Она была поражена его бесцеремонностью.

– Вы считаете, что я смогу пробраться в ваш дом незамеченной?

– Вы уже доказали, что у вас аналитический и криминальный ум и вы способны привести в исполнение свой план. Я совершенно уверен в том, что, если понадобится, вы сможете выкрасть серебро из-под носа моего дворецкого в то время, когда он будет его чистить.