— Как я рад с вами познакомиться! Игорь, — он еще раз протянул руку.

 — Маша, — ответила я, по-балетному изогнув пальчики, словно для поцелуя. — Игорь Мамедович Разгуляев... — многозначительно посмотрела на именную табличку на сейфе. — Капитан. Оперуполномоченный…

 — Игорь. Просто Игорь, — перебил он, сладко улыбнулся, пожирая мою персону глазами.

 — Игорь, — нараспев произнесла я, смакуя имя.

 — Вы простите, Машенька, это какое-то недоразумение, — принялся оправдываться он. — Надеюсь, наши хлопцы вас не сильно помяли? Извините их великодушно. Чай, кофе? У меня печенье есть и сухарики.

 Он был таким забавным в своей заботе, что я расплылась от умиления, захлопала ресницами.

 — Спасибо. Всё хорошо. К тому же мы только из клуба, где успели поужинать, пока ваши юноши на нас не напали как бандиты. Они не очень сильно нас избили. Как обычно обойдется без внешних синяков. Профессионалы, — протянула я с сарказмом настолько гордо, словно ОМОНовцам обязаны были выдать ордена за избиение нас с Биллом.

 — Работа у них такая. Но вы ведь не сердитесь?

 — Что вы, Игорь! Конечно же, я понимаю. У вас своя работа. У меня — своя. И мы оба отлично делаем свою работу. Ведь так? — я продолжала мило улыбаться, но во взгляде читался вызов.

 — Ну ваша работа вне всяких похвал.

 — Уверена, что вы тоже профессионал своего дела, — прервала я его мягким голосом. Отчего-то меня начало мутить от этого фальшивого восхищения. Надо переходить к делу. Не дай бог наш нежный принц в темнице занедюжит и насморк подхватит, а с меня потом три шкуры спустят. — Игорь, мне очень неудобно, я никогда не пользуюсь своим служебным положением даже с гаишниками, но тут назревает международный конфликт. И только вы можете мне помочь.

 Его губы вновь приняли вид куриной жопки, а усы начали смешно топорщиться. Я обворожительно хлопала ресницами. Челюсти свело от слащавой улыбочки.

 — Для вас, Машенька, все что угодно, — процедил он таким тоном, что стало ясно — ни черта мне не светит. Что ж, посмотрим!

 — Я не прошу всё, — ворковала я. — Самую малость. И это в ваших силах.

 Он нервно крутил авторучку, то и дело щелкая механизмом, разглядывая удостоверение, сравнивая с фотографиями на паспорте и правах.

 — Вы совсем другая в жизни. Я представлял вас иначе. Думал, что вы такая бой-баба, а вы маленькая и хрупкая.

 — Это не помешало вашим ребятам вытереть мною асфальт, — произнесла я голосом обиженного пупсика. Разгуляев так покраснел, что я испугалась за его здоровье, думала, сердце не выдержит. Но именно это мне сейчас и нужно — гнусное чувство вины. Я продолжила менее ехидно: — Вы знаете, что ваши ребята среди прочих схватили и иностранного гражданина?

 — Да, там как минимум семь иностранных граждан. Один взят с поличным. У него изъяты наркотики — несколько граммов первоклассного героина.

 — Ух ты! — искренне восхитилась я. И тут же произнесла с патриотическим пафосом, достойного председателя коммунистической партии: — Надеюсь, этого говнюка вы засадите по полной программе, чтобы не распространял всякую дрянь на территории моего государства.

 — Будьте спокойны. Он будет отвечать по всей строгости закона.

 Через полчаса разговор меня утомил, он начал напоминать игру в пинг-понг. Мы обменивались вежливыми ничего не значащими фразами, выжидая удобного случая, чтобы сделать соперника. Более того, мы оба понимали, что каждый из нас настроен на победу, каждый из нас уверен в себе, каждый из нас знает, что именно он сегодня сделает партию. Выиграет самый выдержанный.

 — Вот и отлично! Игорь Мамедович, все же вернемся к моему иностранному другу, — пинг. (что означало — хватит ездить мне по ушам, придурок!)

 — Ах, Машенька, вы были с другом? — понг. (нет, я тут просто так сижу!)

 — Ну я же порядочная девушка, я не могу ходить по злачным местам без сопровождения мужчины, — пинг. (тебе какое дело, козел?)

 — Я бы на вашем месте вообще не ходил по злачным местам, — понг. (тебя забыла спросить!)

 — Мне надо отдыхать. Вы же знаете, как это тяжело работать головой, — пинг. (особенно с такими тугодумами, как ты!)

 — Да, гораздо проще... — (да пошел ты!)

 — Стоп! А это уже пошлость! — рассмеялась я. — Игорь, давай серьезно и напрямую. В клубе я находилась с солистом иностранной группы. У него сегодня был концерт. Завтра второй. Выпусти его, пожалуйста. Он парень молодой, впечатлительный, несовершеннолетний, не хватало еще, чтобы он заболел на нервной почве и потерял голос. Он-то по вашим темным делишкам не может проходить по определению, ибо в стране он впервые и пробудет меньше 48 часов.

 — Как его зовут, твоего иностранного солиста?

 — Билл Каулитц.

 — Он твой любовник?

 — Нет.

 — Тогда зачем ты вокруг него суетишься?

 — Он мой друг, я за него отвечаю. Тем более я сопровождающая группы. Никто с его стороны и с нашей стороны не знает, что он ушел из гостиницы. Поэтому я этого соловья особенно оберегаю… Оберегала. До тех пор, пор вы на нас коршунами не налетели. Если выяснится, что его нет в номере, у нас у всех будут большие неприятности. Включая тебя.

 Он усмехнулся в усы.

 — А зачем вы поперлись в этот говенный клуб?

 — Не стоит так называть место, которое нравится очень большому количеству народа, — с милейшей улыбочкой, жестко отозвалась я. — Мне нравится, что там можно не только пить водку, но и активно отдыхать. Вот мы и отдыхали там активно.

 — Или пили водку?

 — Я за рулем. А Билл кроме минералки ничего не пил.

 — Или не успел?

 — Глупо теперь говорить, что он успел, а что нет.

 — Не знаю я, Маха. Не похож он на музыканта. Слишком молодой.

 — Отлично! В отделении есть Интернет? Я покажу тебе его во всей красе.

 — Есть, но у начальника. А ключей от начальственного кабинета у меня нет.

 — Без вопросов. Пошли ребят в ближайший круглосуточный магазин и попроси купить какой-нибудь молодежный журнал с группой Tokio Hotel. Билл, правда, сейчас без грима, но думаю, что понять, кто есть кто, можно. Игорь, это все не шутки. За мальчиком стоят серьезные люди. Его надо отпустить. Он ни в чем не виноват.

 — Но я не могу его выпустить.

 — Господи, почему? — тяжело вздохнула я.

 — Он оказал сопротивление при задержании. И именно у него был найден тот героин, про который я тебе говорил сорок пять минут назад.

 Мое лицо в тот момент мало отличалось от «лица» Джима Кэрри в фильме «Маска», когда у него в ресторане «выпали» глаза и «отвалилась» челюсть. Свою челюсть я еще долго пыталась найти под столом, а глаза держались на честном слове. Разгуляев даже расхохотался, когда увидел, какой эффект произвело сообщение. Я вручную медленно вернула челюсть на место и проблеяла, сильно заикаясь:

 — Ч-ч-тоооо?

 — Что слышала. У него нашли героин.

 — Бред! У него не было с собой героина! Он вообще не употребляет!

 — Тогда зачем вы убегали?

 — Испугались. Я испугалась. Год назад ваши хлопцы случайно убили моего друга. Когда я увидела, что клуб наполняется какими-то дебилами в черном, то схватила Билла за руку и потащила на выход. Еще раз повторю — твои мальчики нас серьезно избили при задержании, а мы, между прочим, не оказывали никакого сопротивления.

 — Уверен, вы сами случайно упали и ударились, — неприятно протянул он. — И они не дебилы.

 — Думаю, что смогу в этом убедить Билла. Он упал и ударился сам. И никакой прокуратуры, — я опять мило оскалилась. — Мы можем идти?

 — Машенька, ну когда ты еще ко мне зайдешь, чтобы так душевно посидеть?

 — В любое время. А сейчас, Игорь, мы можем идти?

 — Конечно же, ты можешь идти. Хочешь, тебя на машине до дома подвезут?

 — Нет, ты не понял. Я не спрашивала тебя, могу ли я идти, я спрашивала тебя, можем ли мы идти с Биллом, — вновь лучезарный оскал.

 — У него нашли наркоту, — не менее душевно скалился капитан. — Сопротивление при задержании.

 Я насупилась и замолчала, рассматривая комок пыли в углу кабинета. Черта с два ты от меня отвяжешься, урод! Все равно ты нас выпустишь и никакой наркоты на нас не повесишь! Иначе я тебе такую райскую жизнь устрою, что ты проклянешь тот день, когда связался со мной. Я набрала воздуха в легкие и, добродушнейшим образом растянув губы в улыбке, вновь защебетала.

 Стрелки на часах над дверью медленно ползли по циферблату. Я как зацикленная пленка вновь и вновь объясняла капитану, по какой причине он обязан выпустить Билла.

 — Скажи мне, Машка, а он, правда, известный артист? — неожиданно спросил Игорь.

 Я даже растерялась. Такое чувство, что он издевается.

 — Вот те крест! — криво усмехнулась я, пряча руки. Иначе врежу. Я была такой злой, что, казалось, сейчас поступлю с ним как Тузик с грелкой!

 Игорь Мамедович потер и без того красные глаза, потянулся, хрустнув суставами, и предложил выпить чаю. Я согласилась, хотя пить с ним чай мне было, выражаясь языком его подопечных, в большое западло.

 — А что же вы с ним делали в этом клубе?

 — Игорь, ты издеваешься?

 — Я просто вообще не понимаю. В принципе.

 — Хорошо, я повторю тебе это еще раз. Медленно. — И подумала: — «Для особовыраженных дебилов!»

 — Да нового я уже ничего не услышу. Ты мне три раза это рассказывала.

 — Четыре, — буркнула я.

 — Но все же?

 — Ну, Игорь, я серьезно с тобой говорю, а ты все шутки шуткуешь! — не выдержала я. Мысленно стукнула по лбу и немедленно взяла себя в руки. — Лопухнулись ваши люди. Я понимаю, что у мальчика вид как раз такой, как вам надо — бледный со взором горящим, худой, патлатый, с маникюром, педикюром и прочими причиндалами. Как раз то, что надо для отдела. Гомосек и наркуша a la naturale. Но в этот раз промах. Пойми, я вот выйду отсюда через полтора часа самое позднее, ибо ты же не хочешь нарушать закон, а вы его и так при задержании нарушили энное количество раз, как раз для прокурора и ОСБ работка будет. Позвоню в газеты, кину объявы в какое-нибудь Интернет-сообщество. И всё. Через два часа вас сметут. А через три часа вы будет иметь вид глупый и бледный... Кстати, тут еще консул нужен или посол, не помню, кто точно, но вам и это припомнят. И он несовершеннолетний, то есть у вас сейчас до фига проблем огребете с его опекунами, которых вы обязаны были немедленно оповестить о задержании. Так что иметь вас тут всех будут кактусом и без вазелина. Но это я так, к слову.