19
— И он спалил твои деньги на бензин?
— Спалил.
— Зажигалкой?
— Да. Прямо у меня на глазах.
— И вы так и не сыграли ни одной партии? И ты его не побила и не выиграла ни одной фишки?
— Нет. Дело до карт даже не дошло. Мне так и не представилась возможность закурить мою сигару.
Джо начинает смеяться. Уж не знаю, что его больше рассмешило — попытка представить меня с окурком сигары в зубах или то, что я провела битых два часа в сырой квартире для бедных, наблюдая за тем, как толстый психопат-агорафоб сжигает мои деньги.
— Ну и как он воспринял твое покерное выражение лица? Как по его мнению, соответствует оно серьезности событий?
— Он подумал, что мне нехорошо. Что у меня запор. Что мне нужно есть побольше грубой пищи.
Это вызывает у Джо новый приступ смеха. Он готов отправиться на кухню и приготовить мне большую миску изюма с отрубями.
— Спасибочки, — говорю я, — сейчас у меня все в порядке. На дорожку он угостил меня своей «Кишкочисткой».
— «Кишкочисткой»?
— Да. Это самый острый соус чили на свете. Своего рода испытание.
— Ну и как? — Джо глядит на мои вспухшие губы.
— Ты знаешь, не так уж и плохо.
— Серьезно?
— Абсолютно. Очень острый, но мне доводилось пробовать вещи и похуже.
— И эта отрава не обожгла тебе рот? И губы у тебя не распухли, будто ты закачала в них три фунта коллагена?
— Нет. — Я провожу языком по пузырям во рту. — Вовсе нет. А губы у меня всегда такие.
— Давай смажем их вазелином.
— Не помешает.
Джо ухмыляется и скрывается в ванной.
Должна сказать, Джо воспринял мой первый урок искусства игры в покер значительно легче, чем я ожидала. Не сравнить с нашим разговором на эту тему в машине. Наверное, решил, что я уже сыта по горло. Особенно после того, как Большой Луи сжег мою наличность. Если это так, то Джо в корне ошибается. Сжигание денег только привлекло меня еще больше.
Как ни странно, на меня произвела большое впечатление особая методика преподавания, изобретенная Луи. Мы только начали, но я уже сейчас могу сказать, что он — страстный игрок. Взять хотя бы забытую грязную тарелку. И это чувствовалось по его размеренной речи, по четким, ясным и решительным словам, заставившим меня не замечать его физического состояния. Это был уже не толстый полукалека, из бочкообразной груди которого рвется сипящее дыхание, это был энтузиаст, знаток вопроса, мастер с тридцатилетним стажем, незаурядный оратор. Интересно, каков он как игрок? И сколько денег прошло через его руки за все эти годы?
Некоторое время я сопоставляю известные мне скудные факты из жизни Большого Луи с полузабытыми рассказами папы. Лежа на диване, я курю сигару и стараюсь представить мир, в котором жил некогда мой учитель. Вот он студент колледжа, распростертый на больничной койке. Мускулы ссохлись, словно не снятые по осени фрукты, молодость кончилась внезапно, будто по мановению волшебной палочки. Я вижу, как он стонет, и ругается, и швыряет в медсестру всем что под руку подвернется.
Проходят годы, и вот он за покерным столом, освещенным неоновым светом; в руках целая стопка фишек. Он давным-давно не грел свои косточки на солнышке, но разум в искалеченном теле заострился, как бритва. Он участвует в Мировой серии в Лас-Вегасе, самом престижном покерном турнире на свете, и пробивается в финал, укладывая своих противников одного за другим. У его ног дремлет такса — ее усы воинственно топорщатся, — и всякий раз, когда очередной противник вылетает, Большой Луи нагибается и гладит собаку по щетинистой спине.
Игра начинается рано, но к двум ночи остается только один противник. Персонал казино высыпает призовые деньги прямо на зеленое сукно — они всегда так делают, когда за столом остаются только двое игроков, — и выигрыш вдруг обретает реальные очертания. Это уже не фишки, это настоящие деньги. Прямо перед игроками лежит миллион во всей своей красе.
Большой Луи в игре. Если уж его тело способно выдержать удар взбесившегося «понтиака», то уж разум и подавно в состоянии вынести любые тяготы игры. Его партнер весь покрывается потом, а Большому Луи, напротив, холодно. Интересно, как он умудрился проиграться и все потерять? И забавно, отчего это губы у меня так болят от сигарного дыма?
— Одри?
— А?
— Не крепковата ли для тебя сигара?
— Кхе, кхе, кхе… а почему ты так считаешь?
— Какая-то ты зеленая.
— Кха-гркха… кха… кха… вот. Нет… кха… кха… все в порядке.
— Принести тебе воды?
Я киваю, выплевываю окурок, открываю рот и шарю рукой вокруг в поисках ингалятора.
— Ответ будем считать положительным.
20
Я не верю в удачу. Я верю только в неизменный закон больших чисел.
Урок второй
— Что это ты на себя напялила?
— Это мой новый жакет. Тебе нравится?
— Ты что, подобрала с шоссе пяток раздавленных кошек и велела своей бабушке связать тебе обновку? Только вместо спиц она использовала ложки.
— Это искусственный мех. Я купила жакет на распродаже. Мне показалось, он будет мне к лицу.
— Сколько ты за него заплатила? Погоди… не отвечай. Теперь уж все равно.
— Двести пятьдесят фунтов, — говорю я вызывающе. — Пощупай, какой он теплый. Покрой классический. Эта вещь прослужит мне долгие годы.
Большой Луи проводит рукой по рукаву жакета, издает неопределенный звук и объявляет, что еще никогда в жизни не прикасался к такой дешевке.
— Дрянь, — недовольно произносит он. — За неделю расползется. К тому же он тебе даже не идет. У тебя в нем бедра кажутся вдвое шире.
Я сдвигаю брови, падаю на диван, запускаю руку в вазочку для конфет и шарю в поисках ириски.
— Что с тобой стряслось?
— Ничего.
— А? Ты такая нежная, что теперь будешь все утро дуться? И все из-за того, что мне не понравился твой крысиный жакет?
— Вовсе нет.
— Тогда почему такой вид?
— Какой — такой?
— Будто тебя огрели пыльным мешком по голове.
— Знаешь, — я ковыряюсь в зубах, — эта вещь мне вообще-то не по карману. Я купила ее исключительно на пробу.
— Пробу чего?
— У меня в голове все вертелись твои слова насчет денег. Мол, покерной элите на деньги плевать. И я решила попробовать хоть раз в жизни потратить больше денег, чем могу себе позволить. Просто чтобы посмотреть, как это на меня подействует.
— И как? Подействовало?
— Поначалу было очень даже приятно. Такой кайф. Продавец на меня смотрел как на голь перекатную. У нас, мол, дорогой магазин, а тут шляются всякие. Ну, я подошла к вешалке, сняла жакет и заплатила наличными, даже не примерив. Продавец прямо обалдел.
— Понятно. И каково тебе сейчас?
— Хуже, — тихонько говорю я.
— С чего это?
— Оказалось, это не самая красивая вещица на свете.
Большому Луи делается меня жаль, и он наливает мне чашку крепкого кофе. Себе тоже. Убедившись, что я приободрилась, убирает со стола чашки и складывает их в раковину, чтобы отмокли. Вернувшись с кухни, Луи приглашает меня к карточному столу.
— Урок второй. — Луи выпячивает нижнюю челюсть. — Ты — идиотка. Надо бы прямо сейчас позвонить твоему парню и открыть ему глаза, с какой дурой он живет.
Такого я не ожидала.
— Это низко, — растерянно бормочу я.
— Ты совершила классическую ошибку новичка, — тычет в меня пальцем Луи. — Прямо там, в магазине. Дама с туго набитым кошельком в дешевом крысином жакете.
— Мы ведь вроде договорились, что он не крысиный. Я ничего не понимаю. Ты же сам сказал, что мне надо выработать более легкое отношение к деньгам, если я хочу стать хорошим покеристом.
— Когда это я такое сказал? Разве я говорил, что ты должна начать легкомысленно транжирить деньги на всякое дерьмо, которое тебе не по средствам? Разве я говорил, что в игре надо задирать нос и тешить беса? Тьфу ты, не в игре. Я хотел сказать: когда делаешь покупки.
— Говорил. На нашем первом занятии ты говорил, что настоящие профи дают официантке на чай сто долларов за стакан содовой. Ты говорил — много денег у них или мало, все равно стиль жизни у них как у великосветских львов.
Большой Луи почесывает голову. От всей души, будто у него завелись блохи.
— А причину ты знаешь? Почему они дают столько на чай, и ездят на дорогущих автомобилях, и заказывают частные самолеты, только чтобы прибыть на игру вовремя?
— У меня нет четкого ответа. Может, они все миллионеры. Может, у них характер… знаешь… необузданный. Может, они все ненормальные.
— Вот что тебе по душе, — криво усмехается Луи. — Компашка буйных. На все плевать, живем один раз, после нас хоть потоп… Прямо как в кино. И все они красавцы.
— Ты не прав… А они на самом деле красавцы?
— А ты как думаешь? — трясет животом Луи. Лицо у него кислое. — Во всяком случае, в большом покере не в чести беспечность. Для большого покера нужно бесстрашие. А это совсем не то. Под блефом и выпендрежем кроется нечто настоящее, несокрушимое. В основе лежит дисциплина, терпение и логика. Тебе этого не понять.
— Ты не прав, — защищаюсь я. — Если бы ты знал меня получше, ты бы так не говорил. На самом деле я очень дисциплинированный человек.
— Все дело в самоконтроле! — Палец Луи опять направлен на меня. — Надо уметь подняться над ситуацией и все бесстрастно оценить. Во время игры нельзя руководствоваться эмоциями. По этой причине женщины не могут похвастаться достижениями в покере. Романтикам не место за карточным столом, Унгар. Покер — игра реалистов.
"Большой обман" отзывы
Отзывы читателей о книге "Большой обман". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Большой обман" друзьям в соцсетях.