Он поставил бокал и накрыл его ладонью. Ему не хотелось даже напиться. Он просто решил поделиться с сестрой своим горем, хотя понимал, что званый ужин не лучшее время для подобных излияний.

— Что за вздор! — возмутилась Эдвина, глядя в его измученные глаза. — Сэм прекрасно понимает, что к чему. И ты знаешь, отчего он хочет сделать тебя своим компаньоном. Такие успехи в твоем-то возрасте — это же просто невероятно!

Одна из самых стремительных карьер в истории Голливуда!

— И одна из самых печальных. — Джордж улыбнулся. — Эдвина, я не могу пойти на это. А если Хелен сочтет, что я женился на ней из-за карьеры? Что тогда? Нет, я не вижу выхода…

— А ты говорил с Хелен?

— Нет. Только с Сэмом. Он признает за мною право выбора, но считает, что наши отношения с Хелен слишком затянулись. Ей двадцать два, и, если она не выйдет за меня, самое время подумать о ком-то другом.

В неполных двадцать четыре года Джордж достиг всего, за исключением делового партнерства с самым влиятельным человеком Голливуда и возможности жениться на девушке, которую любил больше всех. На самом деле он мог бы добиться и того и другого, хотя сам в это не верил. Эдвина разделяла его опасения, но считала, что они сильно преувеличены, и весь вечер безрезультатно пыталась убедить в этом Джорджа.

— Нет, ничего не выйдет, Вин, — грустно сказал он по дороге к отелю. — Хелен не приз, которым награждают за деловые качества.

— Да, черт тебя подери! — У Эдвины уже не хватало терпения. — Но ты ведь любишь ее?

— Да.

— Тогда женись! И не разменивайся на девиц, до которых тебе, в сущности, нет никакого дела. Женись, и точка! Кто знает, что там будет впереди? Не упускай свой шанс…

Ее голос дрогнул, и Джордж понял, что в этот момент она вспомнила о Чарльзе. Хотя со дня его гибели прошло уже много лет, он до сих пор оставался ее единственной любовью.

— Ты хочешь работать с Сэмом? — Несмотря на его нежелание продолжать разговор, Эдвина упрямо гнула свою линию. — Ты хочешь войти с ним в долю? — снова спросила она, и после секундного колебания он ответил:

— Да.

— Тогда действуй! — Голос сестры смягчился, она коснулась его руки:

— Жизнь дала тебе хороший шанс. Ты достиг всего, о чем мечтал, и даже больше. Лови миг удачи, цени ее, люби ее и береги как зеницу ока. Будь благодарен судьбе за все. Делай то, что тебе хочется… и никогда не отступай перед нелепыми препятствиями. Сэм предлагает тебе великолепную работу, а Хелен — та девушка, которую ты любишь.

По-моему, надо быть безумцем, чтобы отказаться от таких возможностей. Ты же знаешь, что женишься не ради карьеры. В этом нет никакой необходимости. Сэм уже попросил тебя стать его компаньоном. Чего же ты ждешь? Действуй, и наплевать тебе на мнение других. Если даже кому-то в голову взбредет такая мысль и он выскажет ее, через неделю все забудут об этом. Но если ты спасуешь, то не забудешь этого уже никогда. Твое место здесь, а не в Сан-Франциско. В этом безумном Голливуде ты чувствуешь себя как рыба в воде, и рано или поздно ты либо возглавишь студию Сэма, либо откроешь собственную. Тебе только двадцать три, а ты уже наверху, и это еще не предел. У тебя есть девушка, которую ты любишь… Так какого черта? — Она улыбнулась ему сквозь слезы. — Хватай счастье за хвост, Джордж!.. Оно твое… Ты заслужил его!

Эдвина любила брата и хотела, чтобы он получил от жизни все то, чего сама она была лишена. Она ни о чем не жалела, но в каком-то смысле ей пришлось пожертвовать собой ради детей, и теперь она жаждала счастья для каждого из них.

— Ты действительно так думаешь?

— А что, есть сомнения? Я считаю, что ты не вправе отступать. Я люблю тебя, глупый мальчишка.

Она взъерошила тщательно уложенные волосы Джорджа, и он сделал то же самое с ее прической. Как хороша сестра с этой короткой стрижкой, и как жаль, что после Чарльза у нее так никто и не появился!

Разговор получился откровенным, а кроме того, шампанское еще не совсем выветрилось из его головы, и Джордж решился задать вопрос, на который долго не мог отважиться:

— Скажи, Вин, ты страдаешь из-за того, что твоя личная жизнь так и не сложилась? Ты, наверное, жалеешь, что свою молодость потратила на нас? — Однако по глазам сестры он уже понял, что ошибся.

— Жалею? — Эдвина засмеялась. Для женщины, которая одиннадцать лет своей жизни посвятила воспитанию братьев и сестер, она выглядела удивительно спокойной. — Как я могу о чем-то жалеть, если я так люблю вас всех? Сначала я вообще ни о чем не думала, просто делала то, что должна была делать в сложившихся обстоятельствах, но потом как-то само собой вышло так, что я стала чувствовать себя счастливой именно благодаря вам. Конечно, жаль, что мы с Чарльзом не поженились, но то мимолетное счастье, что я испытала с ним, — мое самое дорогое воспоминание.

Она словно бы подводила итоги. И на то имелись свои основания. Через пять лет самый младший из них, Тедди, уедет в Гарвард. Фанни и Алексис к тому времени, вероятно, выйдут замуж. А Джордж уже сейчас прочно стоит на ногах. Правда, ему предстоит решить непростую задачу, но через пять лет все его теперешние терзания останутся далеко позади. Дети вырастут и покинут ее, но Эдвина старалась не думать об этом.

— Я ни о чем не жалею. — Наклонившись, она поцеловала Джорджа в щеку. — Но я очень огорчусь, если ты упустишь свое счастье. Поезжай в Палм-Спрингс, найди Хелен, скажи Сэму, что принимаешь предложение, и не беспокойся о людской молве. По-моему, все просто великолепно, и можешь передать Хелен эти мои слова.

— Ты — чудо, Вин!

Провожая сестру до дверей отеля, Джордж думал, какая она добрая и красивая и как бы повезло тому, кто выбрал бы ее в жены. И все-таки он не мог избавиться от чувства вины. Ведь из-за них она так и не вышла замуж.

Он уже хотел заговорить об этом, как вдруг одновременно с Эдвиной увидел сцену, которая заставила его забыть обо всем. В принадлежавшем некогда Эдвине вечернем платье из серого атласа в вестибюль вошла Алексис. Ее высокую прическу украшало белое перо, а ее ладонь покоилась в руке высокого немолодого мужчины. Они явно возвращались с какой-то вечеринки, и Алексис, увлеченная разговором со своим спутником, не заметила Эдвину и Джорджа.

— Боже мой! — прошептала потрясенная Эдвина, которая не сомневалась, что ее сестра давно уже спит. — Кто это?

Несмотря на свой солидный возраст и, очевидно, большой опыт в любовных делах, кавалер Алексис не сводил с нее глаз и, судя по всему, был в восторге от своей юной спутницы.

Лицо Джорджа окаменело, и он шепнул Эдвине:

— Это Малкольм Стоун, самый отвратительный бабник из всех, кого я знаю. Он постоянно увивается вокруг молодых девчонок, и я пристукну этого ублюдка прежде, чем он соблазнит Алексис!..

Еще никогда Джордж не позволял себе так выражаться в ее присутствии. Казалось, он был готов прямо сейчас убить мерзавца.

— Негодяй, снялся всего в паре фильмов, но уже считает себя знаменитостью, а на самом деле знаменит он тем, что соблазняет чужих жен и дочерей. Причем предпочитает самых молоденьких…

И, судя по тому, как этот тип пялился на Алексис, Джордж был прав. Несколько недель назад Стоун нагло, не скрывая корыстного интереса, попытался ухаживать за Хелен, чем неописуемо взбесил Джорджа.

— Стоун! — громко окликнул Джордж своего недруга.

Алексис вздрогнула. Она рассчитывала, что успеет вернуться раньше сестры, но им так понравилось танцевать, что она забыла о времени. Когда они познакомились, Малкольм спросил, не родственница ли она Джорджа Уинфилда из «Горовиц пикчерз», а затем пригласил ее пообедать. Алексис согласилась, и время пролетело совершенно незаметно.

— Что тебе надо от моей сестры? — процедил Джордж, подойдя к Малкольму.

— Все в порядке, Джордж, мы просто немного повеселились. Все честь по чести, правда, дорогая?

Он старался говорить с британским акцентом. По выражению лица сестренки Эдвина догадалась, что Алексис по уши влюблена. Она всегда проявляла симпатию к немолодым мужчинам, может быть реализуя этим свою тоску по погибшему отцу.

— Мы с твоей сестрой немного потанцевали в отеле «Голливуд». Вот и все, не так ли, дорогая? — Малкольм улыбнулся, но лишь влюбленная Алексис не заметила, что его глаза оставались ледяными.

— А ты в курсе, что ей только семнадцать? — Джордж едва сдерживался.

Эдвина тоже была разгневана. Она никак не ожидала, что Алексис так легкомысленно может вести себя.

— Неужели? — Стоун вновь улыбнулся. — Возникло маленькое недоразумение. — Он осторожно высвободил свою руку. — А мне сказали, что скоро двадцать один.

Алексис покраснела от стыда. Малкольм видел с самого начала, что имеет дело с совсем юной девушкой, но для него это не было препятствием.

— Извини, Джордж. — Он попытался изобразить нечто вроде раскаяния, — не суди ее слишком строго, она очень хорошая девушка.

Но Джордж не принадлежал к числу легковерных.

— Держись от нее подальше, это я тебе говорю.

— Конечно, конечно, старина. — Стоун раскланялся и быстро ретировался.

Джордж проводил его взглядом и, схватив Алексис за руку, подошел к Эдвине. Увидев выражение ее лица, Алексис расплакалась.

— Какой бес в тебя вселился, скажи мне на милость!

Джордж просто кипел от ярости. Нечасто приходилось Эдвине видеть его таким. Обычно он заступался за младших, считая, что Эдвина слишком строга с ними. Но не в данном случае. На этот раз он с удовольствием отшлепал бы Алексис, будь она чуть поменьше.

— Да ты хоть знаешь, кто он? Это же мошенник и пройдоха! Он всегда держит нос по ветру и ради карьеры перешагнет через кого угодно! — Джордж прекрасно знал местную публику: люди вроде Малкольма Стоуна попадались здесь едва ли не на каждом шагу.

Но Алексис, рыдая, вырывала свою руку.

— Он вовсе не такой! Он добрый и хороший и говорит, что я должна сниматься вместе с ним. А ты, Джордж, ты всегда был против! — Она заливалась слезами и продолжала вырываться.