Эдвину очень огорчило принятое Джорджем решение, но она уже понимала, что разубедить его невозможно. Она знала упрямый и настойчивый характер брата. Ее очень огорчало, что Джордж останется без диплома.
Несколько дней они обсуждали ситуацию, наконец она посоветовалась с Беном, и через две недели Джордж начал работать в отцовской газете. По-видимому, он оказался прав: теперь, когда Филипа не стало, только Джордж мог со временем возглавить редакцию.
Эдвина с улыбкой наблюдала, как утром он собирается на работу. Казалось, что маленький мальчик играет во взрослые игры.
Вечно опаздывая, он пулей выскакивал из кровати, кое-как напяливал пиджак и галстук и, наконец появившись в столовой, дразнил и отвлекал младших от завтрака. Затем опрокидывал три стакана молока, скармливал кошке свою овсянку, рассовывал по карманам фрукты и бежал к двери, сообщая на ходу, что позвонит в обед. Он неизменно выполнял свое обещание, но разговор обычно начинался с шутки, а заканчивался вопросом, не возражает ли сестренка, если вечером он пойдет в гости. Она, естественно, не возражала.
О любовных увлечениях Джорджа уже давно ходили легенды, и как только стало известно, что он вернулся, приглашения посыпались будто из рога изобилия. Крокеры, де Янги, Спреклесы и многие другие хотели видеть у себя его и Эдвину, но она предпочитала оставаться дома.
Иногда она все-таки соглашалась пойти в гости, и тогда Джордж прекрасно исполнял роль галантного кавалера, но Эдвина уже не получала прежнего удовольствия от развлечений. Зато Джордж радовался как ребенок. К своей работе он относился куда прохладнее.
Несколько раз она брала его с собой на ответственные ежемесячные совещания в редакции, но потом обнаружила, что после обеда он неизменно исчезал, и после тщательного расследования выяснялось, что он ходил в кино.
— Ради бога, Джордж, будь серьезнее. Ведь однажды тебе придется возглавить газету.
Он извинился, пообещал, что такого больше не будет, но через месяц история повторилась, и ей пришлось пригрозить ему лишением зарплаты.
— Не могу заставить себя, Эдвина, это выше моих сил. Все кланяются и расшаркиваются, называют меня мистером Уинфилдом, а я ничего не могу понять. Мне все время кажется, что обращаются к моему отцу, который где-то рядом.
— Так привыкай, черт возьми! Уж мне бы это не составило труда!
Она не на шутку разозлилась, но Джордж заявил, что устал от понуканий.
— А почему ты сама не хочешь взять газету в свои руки? — резко спросил он. — Ты и так ведь всем командуешь: детьми, хозяйством, мной, если получается, и Филипу ты тоже постоянно указывала, что делать!
Она дала ему пощечину, и он устыдился своих слов. Последовали длинные извинения, он знал, что задел ее за живое, и теперь раскаивался.
— Прости, Эдвина… Я сказал, не подумав…
— Ты действительно так считаешь, Джордж? Тебе в самом деле так кажется? — По ее щекам катились слезы. — Но что же мне было делать после смерти родителей? Сдаться? Выскочить замуж, а вас сдать в приют? Отправиться в Англию и плясать под дудку тети Лиз и дяди Руперта, ? Скажи мне.
Она разрыдалась. Впервые за многие годы она позволила себе высказаться, и на душе стало чуть легче.
— Папу и Филипа не пустили в шлюпку… только женщин и детей… а тебе разрешили, потому что офицер видел, что ты еще маленький… а мама не могла… она решила остаться с мужем. Филип говорил, что она отказалась сесть в последнюю шлюпку. Она решила умереть вместе с папой. — Пять лет она не позволяла себе говорить об этом вслух. Почему Кэт захотела умереть вместе с мужем? — И кто остался, Джордж? Кто? Я… и ты. Тебе было всего двенадцать… Да шестнадцать Филипу… Мне пришлось… Я делала все что могла… и если тебе это не по вкусу, извини.
Она отвернулась, пряча от него опухшее от слез лицо.
— Прости меня, Вин… Что я наделал!.. Я люблю тебя… ты лучше всех… и только ты могла… Извини, я не нарочно… я не папа… и не Филип… и не ты… я такой, какой есть, и ничего не могу с этим поделать. — Джордж понимал, что обидел ее, и в его глазах тоже заблестели слезы. — Я не копия отца и Филипа. И университет — это не то, что мне нужно, Вин. И с газетой у меня ничего не выходит. Вряд ли я смогу измениться… — Он заплакал и повернулся к ней:
— Прости меня, пожалуйста.
— Чего же ты хочешь? — мягко спросила она.
Она любила его таким, какой он был.
— Я всегда хотел только одного, Вин. Снимать фильмы в Голливуде. — Ему еще не было девятнадцати, и подобная идея казалась Эдвине совершенно нелепой.
— Но как ты попадешь туда? Его глаза оживленно заблестели.
— Дядя одного моего знакомого — директор студии. Он сказал, что я могу ему позвонить.
— Джордж, — вздохнула она, — это абсолютно нереально.
— Откуда ты знаешь? Может, из меня получится великолепный продюсер?
Они улыбнулись друг другу сквозь слезы. С одной стороны, ей не хотелось разочаровывать его, с другой — она понимала, сколь призрачны его надежды.
— Эдвина, — он умоляюще смотрел ей в глаза, — разреши мне попытаться.
— А если я скажу нет?
— Что ж, я останусь и буду слушаться тебя. Но обещаю, если ты меня отпустишь, я каждую неделю буду приезжать домой.
Она засмеялась:
— А что мне делать с девчонками, которых ты притащишь следом?
— Оставим их в саду. — Он ухмыльнулся. — Так ты разрешишь?
— Возможно, — сказала она и грустно посмотрела на него. — А что прикажешь делать с папиной газетой?
— Не знаю, но думаю, у меня все равно ничего не получится.
Уже несколько лет газета было головной болью Эдвины, она чувствовала, что, если кто-то из профессионалов не возьмет дело в свои руки, она либо потребует колоссальных дотаций, либо дни ее сочтены.
— Видимо, ее придется продать. Один Филип хотел попробовать себя на этом поприще.
Кто знает, какое занятие выберет восьмилетний Тедди, а сама она не хотела заниматься газетой всю жизнь.
Джордж грустно посмотрел на нее.
— Я не Филип, Вин.
— Я знаю. — Она улыбнулась. — Но что поделаешь, у каждого в жизни своя дорога…
— Вин, ты… — Он не договорил, но она засмеялась и кивнула.
— Да, злодей, поезжай… брось меня одну, — поддразнила она брата.
Семь месяцев назад, когда погиб Филип, он приехал, потому что был нужен ей, но она понимала, что работа в газете не для Джорджа. Кто знает, возможно, когда-нибудь он станет неплохим продюсером.
— А кто этот человек, ну, дядя твоего приятеля? Он известен? Влиятелен?
— Один из лучших в Голливуде.
Джордж назвал какую-то фамилию, и, взявшись за руки, они вышли из отцовского кабинета. Оставалось полно нерешенных проблем, но судьба Джорджа была предопределена. Он едет в Голливуд, какой бы нелепой ни выглядела эта затея.
Глава 23
Джордж уехал в конце июля, сразу после ежегодного отдыха на озере Тахо. Они по-прежнему ездили в то же местечко, которое снимали у давних друзей своих родителей. Эдвина и дети очень любили его. Там можно было насладиться тишиной, погулять, поплавать, а Джордж, как всегда, демонстрировал незаурядное мастерство ловли рыбы. В этом году Джордж уезжал в Голливуд, и Уинфилды особо дорожили каждым днем, проведенным вместе.
Они часто вспоминали Филипа. Его гибель и отъезд Джорджа лишили Эдвину надежды передать газету кому-то из братьев. Она твердо решила ее продать.
Вернувшись в Сан-Франциско, она попросила Бена поговорить с де Янгами. Прошло два дня, как Джордж отправился в Лос-Анджелес, но телефон не умолкал ни днем, ни ночью: звонили его многочисленные друзья и подружки.
Эдвина сомневалась, что брат добьется успеха в Голливуде, да и Джордж был еще слишком юн, чтобы серьезно думать о карьере, но никакие другие профессии его не интересовали. Газеты постоянно писали о скандальной личной жизни кинозвезд, их экстравагантных нарядах, роскошных автомобилях и шумных попойках. Он был слишком юн и неискушен для всего этого, но она доверяла брату и считала, что лучше увидеть все собственными глазами и либо добиться успеха, либо забыть об этом навсегда.
— Как ты думаешь, Бен, может, стоит подождать с продажей газеты? Вдруг Джордж вернется, когда у него ничего не получится в Голливуде, а ее уже нет?
Она никак не могла решиться, но дела в газете шли все хуже, и за последнее время доходы существенно сократились. Она была обречена.
— К тому времени, когда он одумается, газеты все равно уже не будет. — Бен говорил правду, хотя и не одобрял принятое решение. Но другого выхода, видимо, не оставалось.
Де Янги не заинтересовались их предложением, но через месяц позвонили издатели из Сакраменто и сообщили, что они давно хотели приобрести газету в Сан-Франциско и «Телеграфсан» абсолютно отвечает всем их требованиям. Они предлагали хорошую сумму, и Бен посоветовал Эдвине согласиться.
— Я должна подумать.
Эдвина еще колебалась, но Бен рекомендовал ей не тянуть, иначе покупатели из Сакраменто могут и отказаться. Вырученные деньги обеспечили бы им безбедную жизнь лет на пятнадцать-двадцать.
— А что потом? — спросила она Бена. — Что будет потом?
Через двадцать лет ей исполнится сорок семь, и без мужа, без профессии, без семьи она может рассчитывать только на помощь Джорджа либо кого-то из младших. Ей не слишком нравилась такая перспектива, поэтому она не хотела торопиться. Но, с другой стороны, оставить все как есть тоже не удастся.
Бену стало жаль ее, но он никогда не решился бы сказать об этом вслух.
— У тебя есть возможность вложить деньги в какое-то новое дело. Существует целый ряд вариантов, о которых стоит подумать.
А кроме того, она могла бы выйти замуж за него или за кого-нибудь другого. Но Эдвина считала, что в двадцать семь лет эту мысль лучше оставить. Слишком поздно. Не следует и размышлять на эту тему. Она просто выполнила свой долг. Вот и все. И она ни о чем не жалела. Вспомнив, как перед отъездом сияло от радости лицо Джорджа, она вдруг почувствовала, что жизнь уходит, уходит невозвратимо. Но что толку об этом думать?
"Большей любви не бывает" отзывы
Отзывы читателей о книге "Большей любви не бывает". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Большей любви не бывает" друзьям в соцсетях.