— Он ревновал!

— Да не, ни фига. Я этого парня знаю всю жизнь. Он не такой.

Хоть Энджело и произносит эти слова, могу сказать, что он не на сто процентов уверен в своей правоте.

— Ну, детка, может, теперь он такой, — говорит Стеф. — Я имею в виду, Рози и Джейми… Знаешь, они типа колеблются между «да» и «нет». А ты просто… ты просто…

Стефани снова сгибается от хохота.

Энджело не может не улыбнуться, глядя, как ухохатывается Стеф. Но при взгляде на меня его улыбка исчезает.

— Это круто, правда?

Круто? А что, если не круто?

— Откуда я знаю? — пожимаю плечами я. — Разве кто-нибудь знает, что у него в голове?

После небольшой паузы Энджело говорит:

— Блин, — он берет ключи с усилителя. — Мне нужно с ним поговорить.

Он уже у двери, когда Стеф ловит его за руку.

— Нет, сладкий, не нужно, — говорит она, промокая слезы на глазах. — Он не с тобой хочет поговорить.

Я с усилием открываю тяжелую металлическую дверь и вижу Джейми, прислонившегося к своей машине: руки скрещены на груди, а сам он окружен сияющей золотистой дымкой от осеннего солнца. Золотой — определенно его цвет, а эта поза — квинтэссенция Джейми, я видела ее уже много-много раз. Ненавижу признавать, что при виде его у меня внутри до сих пор что-то переворачивается. Возможно, так будет всегда.

У нас уже было нечто подобное. Я знаю, что есть множество разных способов того, как я могу себя повести, включая любимую тактику Джейми — ничего не говорить и удерживать власть над ситуацией. Собираюсь пустить эту тактику в ход, она всегда превосходно на него действует.

— Привет, — говорит он, словно знает, что я задумала.

Немного ветрено, и волосы попадают мне на лицо. Я отбрасываю их, и Джейми делает неожиданный ход — берет мою левую руку и внимательно ее рассматривает. Знакомое тепло мурашками поднимается по моей руке, и я почти проигрываю эту битву. Вот так всегда.

— Энджело чуть не сломал мне руку и пытался все исправить, говорю я, с трудом сохраняя нормальный тон голоса. — Ему не нравится, как я играю фа-аккорды.

Джейми кивает и начинает водить большим пальцем по моей руке, делая массаж.

— Так лучше? — спрашивает он, понизив голос.

Я не утруждаю себя ответом. Он и так знает, каково мне. Уверена, что у меня все на лице написано. Когда он, наконец, останавливается, я даже не представляю, сколько прошло времени. Настраиваюсь на то, что он отпустит мою руку, но вместо этого он переплетает свои пальцы с моими.

Пытаюсь привести мысли в порядок.

— Ты хотел поговорить?

Он вдруг кажется безнадежно печальным, и я опасаюсь, что он собирается рассказать мне нечто ужасное.

— Прошлой ночью я вел себя, как дурак.

Я жду чего-то большего, но очевидно, это и есть то самое ужасное. Я могла бы пошутить, чтобы его приободрить, но знаю, как редко выдается удачная возможность искренне поговорить с Джейми о непростых вещах. Осторожно выбираю слова:

— Никогда раньше тебя не видела в таком состоянии.

— Ну да, стараюсь до такого не доводить, — говорит он, вызывая у меня шквал вопросов, которые я не задаю.

Его пальцы на моей руке разжимаются, но я не убираю руку.

— Джейми. Тебе нельзя водить в таком виде.

Он кивает, но не дает никаких обещаний.

— Ты можешь причинить вред себе или кому-то другому, или…

Я заканчиваю фразу — не хочу говорить совсем, как учительница на уроке здоровья. Вспоминаю слова Кэмбера о Джейми в тюрьме, чего Кэмбер и добивался, закладывая этот образ в мое сознание.

— Я переживаю из-за того, что ты не окончил школу. Если бы ты так не злился на меня…

Он выдергивает свою руку из моей и поднимает ее в знак протеста.

— Это не твоя вина, Роуз.

Думаю, мы можем поспорить на эту тему в другой раз.

— Дело в том, что Кэмбер попросил меня поговорить с тобой об экзаменах…

Джейми качает головой.

— Это он тебя ко мне подослал?

По его словам, если ты не пойдешь на его спецкурс, то проведешь всю жизнь в пьянках и драках на парковках.

Я говорю это в шутку, но, похоже, Джейми нервничает, будто он уже задумывался о такой возможности.

И что из этого тебя волнует? — говорит он с дразнящей полуулыбкой, которая практически скрывает беспокойство в его взгляде.

— Все, — предельно серьезно говорю я.

Он выглядит тронутым, а потом озадаченным. И я его обнимаю.

Обнимать Джейми Форта и опасно, и безопасно одновременно. Сила его рук дает ощущение, что он защитит тебя от всех и вся. Но еще есть вероятность, что ты окончательно себя потеряешь, просто растворишься в его объятиях и не вернешься назад. А это может быть гораздо опаснее, чем что-либо другое.

Он отвечает на объятие, одну руку кладет мне на спину, другую — на волосы, а его лицо оказывается напротив моей шеи. Я закрываю глаза.

Какая-то часть меня — она есть всегда, независимо от того, что между нами происходит — хочет использовать любой шанс, который мне подвернется, чтобы стать с ним настолько близкой, насколько один человек может физически быть близок другому. Но такая близость будет мне чего-то стоить.

Желание всегда вызывает у меня ощущение, что я предаю саму себя.

Я отпускаю его и делаю шаг назад, немного дрожа — солнце уже почти скрылось в темно-синем с фиолетовым небе, и стало прохладнее.

— Предлагаю тебе сделку, — говорю я. — Я скажу тебе, когда соберусь смотреть видео, если ты найдешь возможность ходить на спецкурс Кэмбера.

Он протягивает руку и кладет ее мне на бедро.

— Ты говорила, что не знаешь, будешь ли его смотреть.

— Не знаю.

Ветер подхватывает и разбрасывает мои волосы, а он убирает их от глаз так, что я забываю о том, как сложно быть частью жизни Джейми.

— Но если решусь, я тебе скажу.

— Нет. Если решишься, убедись, что я рядом.

Я не отвечаю сразу, и он притягивает меня к себе и наклоняет голову, заставляя меня смотреть ему в глаза.

— Ладно, — уступаю я, вдруг потеряв уверенность в том, что это была такая уж хорошая идея.

Может, я не захочу смотреть это видео. Или, может, захочу смотреть его без Джейми.

— Знаешь, я помогу тебе со спецкурсом.

— Ты не должна тратить свое время, занимаясь с тем, кто бросил школу.

Он говорит это так, словно от помощи ему я сама стану менее умной.

— Ты не бросил школу — тебя оттуда выгнали, — напоминаю я.

— Это одно и то же.

Что-то в его тоне заставляет задуматься — а сожалеет ли Джейми, что его исключили? Мне кажется, Джейми вообще ни о чем не сожалеет. Он всегда выглядит таким уверенным в себе, будто все его решения — верные, и неважно, какие у них последствия. Всегда было интересно, каково жить с такой безусловной уверенностью.

— Я помогаю тебе, потому что ты мне нравишься. Помнишь?

— Да, типа того.

В его глазах видна знакомая улыбка. Когда он так улыбается, это сводит меня с ума в плохом смысле слова — как будто он потакает ребенку, который в него влюбился, а сам посмеивается над ним. Сейчас он улыбается так же, но в его взгляде есть что-то совершенно другое. Возможно, потому что я больше не смотрю на себя, как на влюбленного ребенка.

Я слышу первые аккорды «Sour Cherry», доносящиеся из гаража, и отступаю назад, от чего рука Джейми соскальзывает с моего бедра. Хоть он и прикасался через джинсы, в этом месте моя кожа теплая, и мне кажется, если я на нее посмотрю, то найду отпечаток его руки.

— Пойду обратно на репетицию.

— Напиши мне, если нужно будет разобраться с Энджело, — поддразнивает он.

Я разворачиваюсь, чтобы не поцеловать его.

Его взгляд обжигает мне спину, пока иду к гаражу, и я проклинаю себя. Ни одно из перечитываний «Убить Золушку» не смогло мне помочь. Я не могу держаться на расстоянии от этого парня, даже когда сама хочу.

Я захлопываю за собой металлическую дверь.

Глава 6

Мама стоит в центре кухни, крутя на пальце свои ключи от дома. Она сделала пышную прическу и профессиональный макияж, и на ней обтягивающее ярко-красное платье, которое абсолютно не в ее стиле, а это значит, что ее уговорил его взять продавец в магазине.

Если бы папа был здесь, он бы сказал, что она выглядит просто «ВАУ». И был бы прав.

На нашей подъездной дорожке стоит черный лимузин, который ждет, чтобы отвезти ее в город для первого официального выхода в свет в качестве девушки Дирка Тейлора на пресс-конференции, посвященной его новому шоу. Он хочет, чтобы она появилась с ним на красной дорожке, а она хочет остаться дома со мной и прикольными печеньками с шоколадной крошкой, которые пекутся в духовке.

Ее ключи звякают в ровном ритме, вращаясь по кругу, а она смотрит на стаканы с молоком, которые я поставила на стол. Она понятия не имеет, как это истолковать.

Не знаю, буду ли я спокойна, оставляя тебя с девятнадцатилетним парнем, Роуз.

— Мам, он не «девятнадцатилетний парень». Это Джейми. Ты его знаешь. И очень хорошо. Необыкновенно хорошо.

— Да, знаю, — говорит она с интонацией, намекающей, что ее познания о нем не обязательно пойдут мне на пользу. — Если ты помнишь, после «Dizzy's» мы обсуждали, что ты некоторое время не будешь встречаться с Джейми… точнее, вообще не будешь.

— Я не встречаюсь с ним. Это не свидание. Ну, я имею в виду, посмотри, во что я одета, — говорю я, оттягивая пояс моих любимых старых спортивных штанов и показывая на дырявую футболку с Джеком Уайтом. — Я просто ему помогаю. Он ходит на спецкурс Кэмбера по подготовке к экзаменам, и мы будем разбирать кое-что оттуда. Это и для меня будет полезно. Часть моей подготовки к экзаменам.