Утром они улетали. Казарин практически сразу, еще до взлета, уснул, а проснувшись, извинился сухо, сказал, что ему нужно поработать, и погрузился в изучение бумаг, изредка обращаясь к Наде за уточнением деталей перевода. И Надюшка мучилась этой его занятостью, за которой растворилась возникшая за эти дни их особая близость и ожидание яркого, сильного продолжения.

Нет. Ничего. Ни обещания, ни продолжения. Он посадил Надю в вызванное по телефону такси, заплатил водителю, напомнил, что до пятнадцатого числа она свободна, и попрощался. Вот и все.

Нет, представляете – вот и все!

Но ведь что-то было, было между ними! – говорила себе Наденька всю дорогу. Они оба чувствовали это! Казарин смотрел на нее, так говорил, касался! Почему сейчас холодно попрощался, почему?! Может, она что-то сделала не то или сказала?!

Нет-нет! Крутила Надя головой, глядя в боковое окно машины, полностью погрузившись в свои мысли, – ничего она такого не сделала и не сказала – что-то другое здесь, что-то другое.

По-хорошему ей следовало завтра же уехать к Максиму Кузьмичу и провести оставшиеся празднично-выходные дни с ним. Но Надя только позвонила деду, сообщив, что благополучно добралась домой, и полдня после прилета промаялась, бродя по квартире. Не пошла за билетом на поезд, не разобрала вещи, даже не готовила себе ничего, жевала печенюшки с чаем, сделала пару бутербродов и валялась у телевизора, не понимая и не слушая, что там идет, погрузившись в мысли о Казарине и в воспоминания о днях в Китае. И не могла заснуть полночи – только закрывала глаза и видела перед собой лицо Даниила и эту его кривую улыбочку и слышала, как он произносит одуряющим шепотом, какая она необыкновенная…

На следующий день Наденька тоже никуда не поехала.

Трусливо уговаривая себя, что ей надо бы отдохнуть денек и что поедет завтра. Бодрилась деловым намерением: отдохну, постираю вещи, соберусь, куплю продукты и приготовлю что-нибудь – и хвалила себя за такие продуктивные решения – правильно! Надо же отдохнуть и с делами разобраться! И снова промаялась целый день, не зная, куда девать себя от тоски, вопросов и глухой апатии, чувствуя внутри звенящую пустоту.

А ночью Казарин позвонил.

– Хотите в настоящую русскую зиму с санками и лыжами? – спросил он, проигнорировав приветствие, когда Надя сонно пролепетала «алло».

Надюха сразу же проснулась от его голоса, села резко на кровати и, не раздумывая ни секунды, ответила:

– Хочу.

– В восемь утра будьте на вашей автобусной остановке. И приготовьтесь: мероприятие на три дня, – распорядился он и отключился.

Надя посмотрела на телефон, откинула голову на подушку и громко заявила миру, счастливо улыбаясь:

– Да! Все да!

Ей все-таки удалось хоть отчасти справиться с разбушевавшимися эмоциями и поспать несколько часов, но готовиться к выезду Надюха начала где-то в полшестого утра. Она устала от старания и нелегких решений – во что одеться и что взять с собой, но как-то все-таки собралась. Не забыла деду позвонить и сообщить, что едет с коллегами за город. Ну, по сути, правда же? Или начальник коллегой не считается?

Да и тьфу со всем этим – не до того, не до того! Ведь ура!

Надя стояла у самого края тротуара, выглядывала знакомую машину, а когда рядом затормозил большой серебристый джип, даже не обратила на него внимания, продолжая всматриваться в дорогу.

– Надя, – позвал Казарин, открыв окно пассажирской дверцы.

– Но у вас же другая машина? – растерянно спросила она, наклонившись к окну.

– И другая тоже, – усмехнулся он и распорядился: – Садитесь.

– Здрасте! – засияла ему улыбкой Наденька, усевшись в машину.

– И вам, – посмеивался Даниил и спросил: – Ну что, поехали?

– Конечно! – светилась Надежда от счастья.

– И вы даже не спросите куда? – приподнял удивленно брови Казарин, продолжая посмеиваться над ее энтузиазмом.

– Нет. Не спрошу. Вы же сказали: в настоящую русскую зиму.

– Ну, тогда вперед! – хмыкнул Казарин.

Они ехали несколько часов, и Надюшке ужасно хотелось и даже, как в детстве, мечталось красочно – чтобы эта дорога не кончалась совсем! Казарин так классно, практически профессионально вел машину, что не чувствовалось вообще дороги, движения, тихим фоном играла музыка – изысканные блюзовые композиции, Стинг, фантастическая «Энигма». И они разговаривали о музыке и своих предпочтениях в ней, о театре и любимых актерах, сплетничали о них и восхищались, о любимых книгах, начальник рассказывал какие-то интересные случаи-истории из жизни его знакомых. И так это было замечательно, что Надюшке казалось, она слышит, как тихо поет от счастья ее душа.

Но когда они добрались до места, стало еще прекраснее!

Посреди величественного леса стоял великолепный деревянный, современный двухэтажный дом, заимка – как пояснил Казарин. Когда они въехали в высокие деревянные ворота, Надюха даже ахнула восторженно «открыточной» красоте картинки, раскинувшейся перед глазами. Солидный, такой крепкий, приземистый дом, обступившие его сосны с елками, засыпанные снегом, вековые уж точно сугробы вокруг, посверкивающие льдистыми снежинками на садящемся морозном солнышке, дым, поднимающийся из двух труб…

– Здесь бы Новый год отмечать, как в сказке, – завороженным шепотом поделилась она впечатлениями.

– Вот и отметим, – пообещал Казарин и вдруг заторопился, распорядившись бодрым, веселым тоном: – Но вечером. Сначала разомнемся. Берите свои вещи и бегом за мной!

Мужчина, который их встречал при въезде, уже закрыл ворота и подошел к машине в тот момент, когда они доставали свои вещи из багажника. Он напугал немного Надюху, протянув из-за ее спины руку и перехватив у нее сумку.

– Ой! – пискнула от неожиданности она.

Мужик хохотнул в короткую бороду, крутнул довольно головой и поздоровался с Казариным:

– Здравствуй, Даниил Антонович.

– Привет, Коль, – кивнул тот и усмехнулся: – Ты что мою девушку пугаешь?

– Да так вот получилось, – усмехнулся в ответ мужик по имени Коля.

– Знакомьтесь, это Николай, главный помощник, смотритель, можно сказать, хранитель дома. А это Надежда.

Поздоровались. Мужчины обменялись рукопожатиями, поднялись втроем по широким ступеням на крыльцо и прошли в дом, Казарин продолжал отдавать распоряжения, для начала поинтересовавшись у девушки:

– У вас есть с собой зимняя спортивная экипировка?

– Вы же сказали: лыжи, санки, – кивнула она.

– Вот и отлично. Сейчас я покажу вашу комнату, облачайтесь в спортивное, и поедем разомнемся. А то засиделись в машине.

Он проводил Надю по массивной широкой лестнице на второй этаж, зашел в одну из гостевых, как поняла Надя, комнат, поставил возле большой двухспальной кровати Надину сумку и продолжил руководить:

– Через десять минут жду вас внизу в гостиной. Поторопитесь, скоро день закончится, хоть пару-тройку часов захватим.

Надюха так торопилась, что уложилась в «норматив» даже с опережением графика и спустилась в спортивном лыжном облачении через восемь минут. Казарин был уже в гостиной, одетый в дорогущий стильный лыжный костюм и разговаривал с Колей. Заметив Надю, он хлопнул смотрителя по плечу и двинулся навстречу девушке.

– Ну что, готовы?

– Да, – улыбаясь подтвердила она и наконец поинтересовалась: – Мы на лыжах пойдем?

– На лыжах. Тут хорошая тропа, виды классные. Поднимемся на холмы, – и поторопил: – Идемте, выберем вам ботинки и лыжи.

Это было здорово!

И хоть морозец пощипывал, перевалив за пятнадцать, но они шли ходко, споро, взяв один темп: для Надюхи ничего так, с нагрузочкой, для Казарина прогулочный – он бы и вперед ушел, но сдерживался, было видно, что для него темп низковат.

Надя предложила на прямом участке пойти наперегонки. Безнадежно проиграла, но хохотала, когда Казарин, вырвавшись далеко вперед, встретил ее за поворотом снежками, и сразу же включилась в игру, сбросила лыжи и начала обстреливать его в ответ. Нахохотавшись, наигравшись, они продолжили забег, выехали на холмы, остановились, любуясь открывшейся величественной панорамой леса, уходящего за горизонт, и зажатым между небольшой речушкой и лесом с трех сторон полем. За рекой лежало еще одно поле, тянулся лес, возле него – уже еле видные очертания домов какого-то поселка, над которым поднимались тонкие столбики дыма.

Возвращались они молча в гораздо более резвом темпе, который задал Казарин, объяснив, что немного не рассчитал со временем, так что сейчас начнет темнеть, а к дому они и вовсе в темнотище выйдут. Но ничего страшного, там уже по прямой и колея протоптанная, не заблудятся.

И действительно, быстро как-то подступила темень, и Надя шла за Казариным, чуть подсвеченные снизу деревья и дорога казались в снежном мареве миражом, и было ей бесшабашно и почти счастливо.

Полное, безграничное счастье наступило чуть позже.

Коля их уже высматривал у ворот, специально фонарь зажег, чтобы туристы неугомонные видели ориентир, и даже немного поворчал, что припозднились – опасно в лесу ночью. А они смеялись бесшабашно от возбуждения, удальства и радости, что дошли и уже в доме, в тепле.

А потом был роскошный ужин, который приготовил им Николай из тех продуктов, что привез с собой Казарин – семгу на гриле, запеченные картофель и грибы, овощной салат. Сервировал стол управляющий заимки, пока гости переодевались и приводили себя в порядок, подал ужин, когда спустились в гостиную. Затем, попрощавшись, ушел к себе в домик, стоявший особняком в конце участка у самого леса.

Надя и Даниил остались вдвоем, и Надюха только сейчас четко осознала, что будет дальше. Почему-то до сих пор она не думала о том, почему Казарин привез ее сюда, и полагала, что, может, еще какие гости приедут, а оказалось…

Он разлил в бокалы вино, поднял свой и предложил формальный тост:

– Ну что, с Новым годом? – сделав особый нажим на слове «новым», обещающе посмотрел на девушку.