Кэролайн Линден - Больше чем страсть

OCR : Dinny , SpellCheck : Elisa

Кэролайн Линден «Больше чем страсть»: АСТ; Москва; 2015

Оригинальное название : Caroline Linden «It Takes a Scandal», 2014

ISBN 978-5-17-082964-4

Перевод: Л. В. Сазонова

Вернувшийся с войны Себастьян Вейн потерял все: отец сошел с ума, семейное состояние утрачено, репутация погибла. Какая девушка в здравом уме согласится стать его женой? Уж конечно, не богатейшая наследница Абигайль Уэстон, предмет мечтаний всех холостых аристократов!

Однако порой любовь творит чудеса, и Абигайль, в глубине души презирающая великосветских охотников за приданым, вскоре понимает, что встретила наконец мужчину, которому нужна лишь она - прекрасная, юная, своенравная, острая на язык. Но достанет ли Абигайль мужества пойти наперекор мнению света, чтобы связать свою жизнь с тем, кто страстно ее любит?

1816 год

Он проснулся с бешено бьющимся сердцем. Французы! Поблескивая в сумраке длинными дулами мушкетов, они перемахнули через укрепления и ринулись вперед в попытке выбить его батальон с занимаемых позиций. В ушах еще звенело от звука оглушительного выстрела, раздробившего его колено. Секунду он не двигался, тяжело дыша, в ожидании второго выстрела, который покончит со всем этим.

Но выстрел так и не нарушил тишину, и Себастьян Вейн запоздало осознал, что первого выстрела тоже не было - во всяком случае, сегодня. Он больше не в Бельгии, на поле битвы, где отчаянно пытается отбить атаку наполеоновских солдат, прорвавших оборону. Он дома, в Англии, дремлет в кресле у камина, вытянув к огню изувеченную ногу.

Себастьян устало откинулся на потертую кожу спинки кресла и смахнул дрожащей рукой пот со лба. Сердце его все еще лихорадочно колотилось. Здесь нет никаких французов, напомнил он себе, только кошмарные сны о них, навеянные лауданумом.

Глухой стук заставил его встрепенуться. Себастьян бросил взгляд на дверь, но она была закрыта. Звук повторился, словно где-то внизу захлопнулся замок.

Должно быть, экономка еще не легла. Миссис Джонс сбилась с ног, ухаживая за своим мужем, который слег в постель с простудой, да еще на нее возложены заботы о сумасшедшем и калеке. Бедняжка! Себастьян вытащил часы и обнаружил, что уже за полночь. Он проспал два часа и теперь чувствовал, что больше не заснет, что никуда не годилось.

Сначала ночь была относительно спокойной. Безумие его отца, казалось, несколько отступило, и Майкл Вейн стал больше похож на того человека, каким его помнил Себастьян, и меньше на безумца, которого он обнаружил, вернувшись с войны. За обедом отец проглотил немного еды, прежде чем резко отодвинуть тарелку, буркнув что-то об отравлении. Он не сопротивлялся, когда Себастьян помогал ему раздеться, только бормотал проклятия. А когда Себастьян уложил его в постель, заснул мирно, как ребенок, сжав в кулаке рваный лоскут ткани, который когда-то был ночной рубашкой матери Себастьяна. Эта ночная рубашка была прямо-таки даром небес, с ней Майкл становился более спокойным и управляемым.

Конечно – тихий, покорный, вцепившийся в старую ночную рубашку, – это был не тот отец, какого помнил Себастьян. И все же подобное поведение было намного лучше, чем буйное помешательство, в которое часто впадал Майкл Вейн. Себастьян пошевелился в кресле, пытаясь выпрямить ногу, не потревожив рану. Накануне отец лягнул его в колено, и края шрама разошлись, причинив такую боль, что Себастьян чуть не потерял сознание. Миссис Джонс дала ему лауданума. Отвратительное зелье! Он почти отвык от него и теперь досадовал, что пришлось снова прибегнуть к помощи лекарства.

За окном завывал ветер, заставляя дребезжать стекла. Внизу опять хлопнула дверь, на этот раз сильнее. Себастьян, нахмурившись, поднял голову. Судя по звуку, это была массивная входная дверь.

– Миссис Джонс, – позвал он. Может, она выходила наружу и забыла задвинуть засов, когда вернулась? Ответа не последовало, только снова раздался стук, хотя и чуть тише. Наверное, экономка уже легла и не слышит этих звуков из своей комнаты позади кухни.

Себастьян вздохнул. Можно позвонить и разбудить ее, но он все равно не заснет в ближайшее время. И потом, разве он не хочет снова стать независимым? Взявшись за левую ногу, он осторожно поставил ее на пол, а затем рывком поднялся, слегка покачиваясь, пока не оперся на трость.

В коридоре было темно, только со стороны лестницы струился слабый свет. Когда Себастьян добрался до верхней ступеньки, снизу снова донесся громкий стук вместе с порывом холодного воздуха. Чередуя тяжкие вздохи с проклятиями, Себастьян кое-как спустился по ступенькам и обнаружил, что входная дверь – незапертая, как он и подозревал, – медленно приоткрывается от ветра.

Озадаченный, Себастьян поспешил вперед и придержал дверь, упершись плечом в дверную раму. Тяжелый засов, который должен был удерживать ее в закрытом состоянии, валялся на пороге. Обычно он вставлялся в пазы, запирая дверь изнутри. Но сейчас все выглядело так, словно кто-то вынул его и просто уронил.

На затылке Себастьяна шевельнулись волосы… В доме был только один человек, способный на подобный поступок… Но Майкл Вейн был надежно заперт в своей комнате наверху. Себастьян сам делал это каждый вечер – для блага больного.

Он распахнул дверь и выглянул наружу. В вышине висел узкий серп луны, холодный ветер трепал кустарник и раскачивал ветви деревьев. Но небо было ясным, а лунный свет достаточно ярким, дабы убедиться, что поблизости никого нет. Себастьян покачал головой. Должно быть, это была экономка, вконец утомленная работой по дому. Себастьян закрыл дверь и вставил засов на место, прежде чем вернуться, ковыляя, в свою комнату.

Но едва он расположился в кресле, как снизу снова донесся стук. На этот раз стучала не сама дверь, а кто-то колотил в нее со всей силы.

– Вейн! – послышался знакомый голос, перекрывая завывание ветра. – Проснись, черт бы тебя побрал!

Стук не прекращался ни на секунду, пока Себастьян спускался вниз, проклиная все на свете. Его колено горело. Не успел он вытащить засов, как дверь распахнулась и посетитель ввалился внутрь.

– Где она? – требовательно спросил Бенедикт Леннокс. – Если ты посмел коснуться…

– Кто?

– Саманта, – отрывисто выпалил Бенедикт.

Брови Себастьяна взлетели вверх:

– С какой стати твоя сестра должна находиться здесь, да еще посреди ночи? Ей всего лишь шестнадцать…

– Именно в этом возрасте можно совершить такой идиотский поступок! – огрызнулся Бенедикт, понизив голос. – Вейн, если ты признаешь, что она здесь, я заберу ее домой, не задавая лишних вопросов. Никому еще не известно, что она пропала…

Губы Себастьяна сжались в узкую линию.

– Ее здесь нет.

Бенедикт свирепо уставился на него:

– Ты уверен? Она заявила, что влюблена в тебя чуть ли не с пеленок.

– Детское увлечение, – небрежно отозвался Себастьян.

– Да, но девушку в ее годы и с ее характером – порывистым и упрямым, легко убедить довериться…

Он резко остановился, но Себастьян мог и сам закончить фразу: «сыну безумца, искалеченному и нищему».

– Ты мне льстишь, – произнес он ровным тоном. – Не думаю, что мое обаяние настолько велико, чтобы убедить дочь графа связаться со мной, хромым калекой, находящимся на грани разорения.

В глазах Бенедикта сверкнула ярость.

– Тебе прекрасно известно, что она сбежала бы с тобой, только попроси, – прорычал он.

– Но я не просил, – уточнил Себастьян.

Однако это не остановило Бенедикта, который уже двинулся по коридору, открывая одну дверь за другой. Себастьян в немом бессилии наблюдал за ним. Для него не было секретом, что Саманта вообразила, будто влюблена в него, но это была детская влюбленность. И даже если нет, ей следовало бы знать, что ее отец, граф Стрэтфорд, никогда не позволит ей выйти замуж за сына безумного Майкла Вейна. Ее семья оповестила всех знакомых, что подобная партия совершенно немыслима. И это превращало увлечение Саманты, когда-то забавное и лестное для Себастьяна, в еще один источник унижения для Себастьяна.

А теперь брат Саманты, который когда-то был самым близким другом Себастьяна, считает, что он вынашивает планы побега с его сестрой. Себастьян доковылял до подножия лестницы и прислонился к столбику перил, ожидая, пока Бенедикт закончит осмотр дома, который тот знал как свои пять пальцев. В детстве он практически жил здесь, сбегая от строгой атмосферы Стрэтфорд-Корта в Монтроуз-Хилл, с его привольными лесами и холмами. Тогда появление Бенедикта посреди ночи привело бы Себастьяна в восторг, и они оба удрали бы потихоньку в лес в поисках приключений.

Но это время давно миновало.

Бенедикт вернулся в холл, еще более мрачный, чем раньше.

– Я поднимусь наверх, – сообщил он.

– Едва ли я могу остановить тебя, – буркнул Себастьян себе под нос, последовав за незваным гостем, который уже шагал по лестнице.

Когда Вейн добрался до лестничной площадки, Бенедикт уже открыл первую дверь. Помедлив при виде пузырька с лауданумом на каминной полке, он бросил на Себастьяна настороженный взгляд, казалось, впервые заметив его перевязанную ногу, трость и халат.