Я разворачиваюсь и иду в общежитие, чувствуя, будто моё тело весит тысячу фунтов. Хотела бы я иметь желание трахнуться, чтобы что-то меня завело. Всякий раз, когда я мастурбирую, я думаю о его теле и его поцелуе. Я хочу коснуться себя, когда думаю о Лаки; у меня даже нет нормальных фантазий.

Люси уткнулась в книжку, находящуюся в дюйме от её лица, когда я закрываю за собой дверь. Я так сильно стараюсь не заплакать, что моё лицо, наверное, выглядит искажённым.

— Как прошёл ужин с твоим бойфрендом?

На коротко стриженных чёрных волосах Люси красуется чёрная шерстяная шапка. Она носит хипстерские очки в толстой оправе и красит губы ярко-красной помадой. Думаю, что предпочла бы целоваться с ней, чем с Джереми, а я даже не лесбиянка.

— Хорошо, — выдаю я. От такой лжи моё горло сжимается.

— Бей, он правда твой парень? Этот чувак нервировал меня, а сейчас меня нервируешь ты.

Я качаю головой и слёзы начинают литься ручьём. Люси хватает наши куртки и тащит меня в местный бар, где мы знаем, что выпивку продают несовершеннолетним. Мы заказываем пинту пива28 и садимся в тёмной кабинке за бильярдным столом.

— Ладно, Бей–Бей, теперь колись, — говорит Люси, делая глоток пива.

Я рассказываю ей всю историю. От первых чувств к первому поцелую, к записке, которую он оставил, когда ушёл, и которая, стыдно признаться, всё ещё лежит в моём бумажнике. Рассказываю о Джереми, о ванной, о выпускной вечеринке, даже про поцелуй и наручники. О том, как меня никто не возбуждает и как в свои девятнадцать я всё ещё девственница.

Люси слушает как профессиональный психолог и снимает очки, чтобы протереть. Она смотрит на меня, выдыхая воздух на линзы, затем протирает их своей рубашкой.

— Когда в последний раз ты говорила с ним?

— Я не говорила. Я даже ничего не спрашивала у мамы и тёти о нём.

— Он в командировке или здесь?

— Думаю, он заграницей. Но не знаю точно.

— Ты кончаешь, когда мастурбируешь?

— Да, — я слегка краснею и отпиваю глоток пива.

— Ты когда-нибудь пробовала мастурбировать и думать о Джереми или о ком-нибудь ещё?

— Да, но мысли всё равно возвращались к Лаки.

— Тебя тянет к другим людям? Считаешь ли ты кого-нибудь горячим, даже если они тебя не возбуждают?

— Да, иногда

Люси кивает.

— Хочешь сыграть партию в бильярд?

— Я? О’кей. Я думала, может, ты оценишь ситуацию и сформируешь какой-то ответ.

— Ага, именно! Я не думаю, что тут найдётся ответ для тебя. Это странная ситуация, Бей. Как думаешь, сможешь от него когда-то излечиться?

— Я действительно надеялась, что у тебя появились какие-то идеи на этот счёт.

— Не-а, просто я умею хорошо слушать и быть замечательной соседкой по комнате.

— Ты считаешь это отвратительным? Думаешь, что я больная? Мы спали в одной колыбели. Учились кататься на одном велосипеде.

— Я считаю, что никто не в силах помочь влюблённым. Такое просто случается, и стоит просто придумать как с этим справиться. Я не верю, что у нас есть право выбора, кого любить. Никогда.

Люси выглядит грустной, будто она имеет в виду собственный любовный опыт.

— Твоя история и правда очень печальна, Белен, но в ней есть особая пикантность. Думаю, жаль, что он никогда не трахнет тебя, потому что тогда ты могла бы узнать каково это, ну ты понимаешь. Кажется, вот в этом и ответ. Или, по крайней мере, это то, где ты зависла, а теперь ты можешь оставить это в прошлом.

— Он бы никогда не сделал этого, как бы сильно я не старалась. И поверь мне, я-таки старалась.

— Это дико, ибо ты горячая штучка. Ты же знаешь это, Бей?

Я просто пожимаю плечами.

***

Люси разносит меня в пух и прах в бильярд.

Мы ходим тусоваться каждые выходные.

Я составляю список лучших студентов и студентов Фи Бета Каппа29 и получаю работу на полставки в библиотеке.

Я решаю выбрать продолжение обучения и остаться в кампусе на время летней школы.

Люси говорит, что я чокнулась. Она собирается в Испанию.

Все уезжают. Это место теперь как заброшенный город.

Она присылает мне две открытки с Ибицы, и я рассматриваю их, сидя в библиотеке. Люси рассказывает, что киски там горячие, и что она пробует осьминогов, кальмаров и манчего30 каждый день, а также берёт уроки испанского и учится танцевать фламенко.

Я пишу ей ответное письмо, рассказывая, что я здесь единственная студентка, которая осталась на лето, не считая нескольких старшеклассников, сдающих зачёт. Так что весь преподавательский состав знает меня по имени. Я совершенствую своё мастерство в бильярде вечерами. И ещё я случайно собрала столько зачётов за последние шестнадцать месяцев, что теперь я студентка предпоследнего курса. Упс.

Я ни разу не езжу домой в Хайтс.

Нафиг надо это.

Но я изучаю каждую книгу заклинаний, которую нахожу в библиотеке. Каждую ночь мне снится Лаки. Кто знал, что столько любовных заклинаний в стольких разных культурах? Это заставляет меня думать, что некоторые всё же работают и моя комната понемногу начинает заполняться ведьминскими щтучками. У меня даже есть алтарь.

Я часто вижу его во снах, будто смотрю сквозь бесцветную линзу. Я нахожусь далеко от него и вижу, как его изображение увеличивается, но он остаётся всё таким же крошечным и далёким от меня. Я наблюдаю, чем он занимается, будто смотрю через движущуюся диораму31. Иногда я вижу, как он занимается сексом с другими женщинами. Но Лаки также работает, потеет и смеётся с друзьями. Он выглядит старше, стрижка ещё короче, но его лицо всё такое же молодое и небрежно красивое. Он всё тот же Лаки, которого я помню.

Затем однажды утром, перед началом осеннего семестра, я психанула, находясь в бешенстве от своих парапсихологических достижений, поэтому вытаскиваю все ведьминские штучки наружу и выбрасываю в мусор. Я обещаю себе начать всё с чистого листа, завести новых друзей и ходить на свидания. В выходные, когда приезжает Люси, я чувствую такое облегчение, что в итоге плачу в её объятиях.

— Думаю, я соскучилась по тебе, — говорю я смеясь.

— Ты выглядишь как привидение, общажная девочка, — отвечает она.

— А ты выглядишь реально круто, словно у тебя была тонна развлечений и удовольствия.

— Точно, так всё и было. И я думаю, что нам стоит отвести тебя к профессионалу за помощью.

***

По четвергам проходят индивидуальные занятия с доктором Дэвидсон. Я занимаюсь когнитивно-поведенческой терапией32 и пытаюсь разобраться со своими проблемами логически, трезво и разумно. Я также прохожу экпозиционную терапию33 — направленную не на Лаки, а на общество — хожу гулять, завожу новых друзей, занимаюсь онлайн и блиц–свиданиями, в общем, делаю вещи, которые предположительно являются нормальными для девушки моего возраста.

Мы также много говорим о сексе. Моя соседка по комнате считает классным, что мне прописали эротику на терапии и крадёт у меня книги, как только я их дочитываю.

— Люси, зачем ты хочешь прочитать про горячего лесника, если тебя даже не заводят мужчины?

— Сексуальный накал везде одинаковый, Бей. Даже если он между демонов и принцем-жабой. У меня тоже есть человеческий опыт, я не инопланетянин.

— О’кей, ты права. Извини, я бесчувственна, — говорю я. Я много чего узнала о настоящих лесбиянках, это не те девочки, которые целуются на вечеринках.

Мой терапевт назначает мне кучу вещей, которые я читала на уроках английского — Д. Г. Лоренс, Анаис Нин и Флобера. Но некоторые произведения новы для меня, как «Лолита» Набокова и «История О» Полины Реаж. Я не знаю насколько это связано со мной. Иногда я чувствую, что мой терапевт старается расширить моё определение того, что есть аморально, чтобы я смогла научиться принимать саму себя.

Но одну вещь я знаю наверняка — я чувствую отвращение к О34 и к её образу жизни, но меняя её любовника Рене на Лаки, и я оказываюсь на полу закованная в цепи рядом с ней, добровольно принимая каждый удар.

Доктор Дэвидсон считает, что мне нет необходимости заниматься сексом или лишаться девственности, но она на самом деле хочет, чтобы я продолжала общаться и контактировать с людьми вне моей семьи.

Так что Люси помогает мне создать мой аккаунт онлайн для свиданий — она загружает туда фотографии. Я уже была на трёх свиданиях, но Поукипзи35 маленький город и, кажется, что все или работают в университете, или там учатся. Получается либо это, либо остаётся тот факт, что никто отсюда не уезжал по каким-то страшным, ужасающим причинам, как, например, бедность, психологическое расстройство или полное отсутствие амбиций.

Что мне действительно нравится из погружения в общественную жизнь, так это проводить вечера с Люси. Она берёт меня с собой в единственный лесбийский бар в городе, чтобы покушать суши, и на вечеринки. Люси переплюнула Яри в области дружбы. Она не судит меня или не заставляет пойти трахнуться. Ей просто нравится хорошо проводить время, наслаждаться жизнью и учиться новым вещам.

— Бей, ты, единственный девственный секс-эксперт, которого я знаю.

— Как раз неплохо полностью разбираться во всём этом, перед тем как соглашаться учавствовать. Изучение вариантов может помочь решить, что нравится.

Люси обнимает меня одной рукой за плечо и целует в лоб.

— Ты прямо кладезь историй, детка. Я куплю тебе пива, просто чтоб послушать твоё дерьмо в этот раз.

***

Обе, Люси и доктор Дэвидсон, считают, что я открыта для свиданий с девушками. Они думают, что у меня всё ещё остаются некоторые подавленные проблемы, и поэтому я остаюсь ослеплённой своим кузеном, ибо это безопасно и удерживает меня от выхода из своей зоны комфорта. Очевидно, что они не встречали Лаки, ибо ничего связанное с ним не может быть безопасным. Но я могу понять их точку зрения. Лаки безопасен, так как не может перестать быть моим двоюродным братом.