Последнее утверждение было истинной правдой. Генри, Тоби и Феликс, конечно же, не удивятся, заметив, что Джереми флиртует с Люси, ведь они сами просили его об этом.

Люси пристально посмотрела на него.

— Ты хочешь сказать, Джемми, что ты — повеса? — сказала она и прыснула со смеху. — Никогда в это не поверю!

Она потянулась к шахматной доске, но он схватил ее за руку.

— Ну и зря, — прошептал Джереми. — Я умею быть очень убедительным, когда захочу.

Джереми нежно провел ладонью по кисти ее руки, а потом стал поглаживать мягкие расселины между ее пальцами. Люси широко открыла глаза от изумления. Он сделал несколько круговых движений в середине ее ладони, и Люси издала звук, похожий на вздох или слабый стон.

Джереми знал, что означал этот звук: его действия достигли своей цели. Но сознание этого не успокаивало, а распаляло мужчину. Чувствуя, как его охватывает возбуждение, Джереми бросил руку Люси с такой поспешностью, как будто она была раскалена.

Люси долго молча смотрела на него, а потом улыбнулась. Это была дьявольская улыбка.

Джереми ругал себя за опрометчивый поступок. Ему следовало немедленно встать и выйти из комнаты. Он не обязан был подчиняться воле Генри и Тоби. Джереми не отвечал за будущее Люси, она не была его сестрой. Но по иронии судьбы именно на него сейчас почему-то возлагались надежды окружающих. Все ждали, что он поможет Люси выйти из затруднительного положения. Да он и сам постоянно пытался помочь девушке.

Джереми хорошо знал Люси. Она не отступится от Тоби, что бы ей ни говорили.

— Значит, ты согласен делать вид, что ухаживаешь за мной? — промолвила Люси.

— Но только делать вид, — подчеркнул Джереми. — С удовольствием!


Люси радостно улыбнулась.

Ей нравился новый план действий. Ревность и отчаяние мучили ее. Из-за этого она едва не утонула. Ей было больно видеть Тоби рядом с Софией Хатауэй. Но теперь все изменится. Она заставит ревновать Тоби. Кроме того, воплощение в жизнь нового плана сулило массу веселья. Люси со злорадством думала о том, как будет подначивать Джереми и издеваться над ним, доводя до белого каления.

Да уж, Люси устроит Джереми веселую жизнь.

— Итак, Джемми, скажи, как сильно ты в меня влюблен? — помолчав, спросила она.

Ее дерзость была вознаграждена выражением паники на обычно невозмутимом лице Джереми.

— Прости, я не понял… Ты о чем?

— Принимаю твои извинения, — насмешливо сказала Люси и сбила черного коня ладьей. — Шах.

Джереми находился в таком замешательстве, что казалось — он впервые в жизни видит шахматную доску. Люси сжалилась над ним.

— Ты же собираешься за мной ухаживать, не так ли? Поэтому я хочу знать, на какую степень влюбленности с твоей стороны можно рассчитывать. Будешь ли ты простым воздыхателем? Или обожателем, которому я серьезно вскружила голову? Или обезумевшим от страсти влюбленным?

Джереми вздохнул с облегчением.

— Давай будем держаться в рамках приличий, — сказал он, поспешно уводя своего короля от опасности. — Роли обожателя для меня будет достаточно.

— Ну, обожатель так обожатель, — легко согласилась Люси и снова сделала ход ладьей. — Шах! — Наклонившись, она добавила шепотом: — Мне кажется, обожатель позволил бы мне выиграть.

— Никогда! — заявил Джереми и сбил ее ладью ферзем. Заметив на его лице самодовольную ухмылку, Люси едва не показала ему язык. В последний момент ее остановила лишь мысль о том, что леди скорее всего не дразнят своих ухажеров подобным способом. У них наверняка существуют другие методы выражать свое недовольство, а языком они пользуются в минуты страсти. Вспомнив поцелуй в спальне Джереми, Люси покраснела.

За карточным столом раздались бурные аплодисменты. Повернув голову, Люси увидела, как София с победным видом открыла свои карты и подгребла к себе гору фишек, лежавших в центре стола. Тоби поцеловал ее руку и, наклонившись, что-то прошептал на ухо. София улыбнулась, зардевшись. Она была удивительно хороша собой: на ее чистом фарфоровом лице, обрамленном золотистыми локонами, розовели нежные щечки. Это был ангел! Идеал!

— Твой ход, — нетерпеливо напомнил Джереми.

— У меня пропало желание играть. Перенесем партию на завтра. Все равно я поставлю тебе мат.

Джереми проследил за взглядом Люси и увидел, что Тоби и София, сдвинув головы, рассматривают карты в руке Тоби.

— Люси, ты должна смириться с тем, что… — забормотал Джереми, но Люси заставила его замолчать сердитым взглядом.

Взяв со стола книгу, она протянула ее Джереми:

— Вот, почитай мне вслух.

— Ты шутишь?

Люси швырнула в него книгу, и Джереми машинально поймал ее на лету.

— Влюбленный мужчина непременно почитал бы книгу предмету своей страсти.

Джереми взглянул на обложку и, усмехнувшись, прочитал вслух название:

— «Методы и практика кролиководства». Надеюсь, Люси, это не та книга, которая пробуждает сокровенные чувства?

— Нет, не та, — буркнула Люси, кутаясь в шаль. — Это первая книга, которая попалась мне под руку.

Джереми покачал головой:

— Слава Богу, тебе под руку не попался томик Байрона. Открыв книгу наугад, Джереми стал читать медленным размеренным тоном. Уютно устроившись в большом кресле, Люси начала дремать. Несколько блаженных минут она витала между сном и явью, мечтая о том, что когда-нибудь окажется наконец в крепких объятиях любимого человека. Это было ее заветной мечтой.


Глава 5


— Я хочу спросить тебя кое о чем, Джем, — промолвил Генри, шагая рядом с Джереми по лесной тропинке, усыпанной опавшей листвой. — Мне давно не дает покоя один вопрос. Ты знаешь, как высоко я ценю твое мнение, поэтому, прошу тебя, разреши мои сомнения.

Генри поправил шляпу на голове и с серьезным выражением лица взглянул на приятеля.

— Скажи, не кажется ли тебе мое лицо в этой шляпе слишком круглым? — спросил он.

Шедшие следом за ними Феликс и Тоби покатились со смеху.

— Джем, ответь, — захихикал Феликс, — какие ленты мне больше идут — розовые или сиреневые?

— Конечно, сиреневые, — ответил за Джереми Тоби. — У Джема хороший вкус. Он понимает, что рыжие волосы плохо сочетаются с розовым цветом.

На скулах Джереми заиграли желваки.

— Хочу напомнить вам, что у меня заряженное ружье, — процедил он сквозь зубы.

— Ну и что из этого, Джем? Мы все прекрасно знаем, что ты мочишься более метко, чем стреляешь, — сказал Тоби и, поравнявшись с Джереми, ткнул его локтем в бок. — Ты плохой стрелок, но зато прекрасный знаток дамских шляпок.

— Неужели я должен напоминать вам, — произнес Джереми, сжимая в руках ружье, — что идея ухаживать за Люси принадлежит не мне? Помнится, кто-то умолял меня сделать одолжение и пофлиртовать с ней.

— Но мы и не подозревали, что ты обладаешь ангельским терпением, Джем, — заметил Генри, хлопнув Джереми по спине. — Ты просто святой! Ничто не могло бы заставить меня ездить по шляпным мастерским с тремя капризными дамами.

Джереми поморщился. Хорошо еще, что приятели многого не видели. Их насмешкам не было бы конца, если бы они застали его сидящим вместе с дамами в маленькой кофейне за столиком, уставленным тарелочками с пирожными и слоеными пирожками. Или, того хуже, примеряющим дамскую шляпку по просьбе Люси, которая пожелала взглянуть на нее со стороны и сравнить с другими.

За последние три дня он сильно деградировал. С каждым часом Люси предъявляла к нему все больше претензий. Она требовала, чтобы Джереми вел себя, как положено влюбленному мужчине.

А влюбленный мужчина, согласно представлениям Люси, собирает ягоды с колючих кустов терновника, с радостью посвящая этому занятию пару часов своей жизни и жертвуя новым сюртуком ради баночки кислого джема с множеством крохотных зернышек.

Влюбленный мужчина часами сидит рядом со своей избранницей за фортепиано и терпеливо переворачивает страницы нот, пусть даже единственной мелодией, которую умеет играть его девушка, является простенькая застольная песенка. Да и ту она исполняет по памяти.

Кроме того, влюбленный мужчина всегда делится с избранницей своим бренди.

Влюбленный мужчина гладит кошек.

Влюбленный мужчина улыбается, что бы ни сказала его избранница.

И конечно же, влюбленный мужчина, не раздумывая, откажется от охоты с друзьями, предпочтя отправиться вместе с дамами по магазинам.

Джереми сам не понимал, почему он позволяет вить из себя веревки. В конце концов, он был графом Кендаллом! В Лондоне его обслуживали двадцать шесть лакеев. И вот теперь он вынужден был исполнять прихоти какой-то девчонки, деспота в юбке! Джереми чувствовал себя униженным, истерзанным, загнанным в угол!

Сто раз на дню Джереми собирался покончить с этим фарсом, но так и не решался осуществить свое намерение. Самолюбие не позволяло ему отступиться от плана, так и не достигнув намеченной цели. Джереми не хотел выглядеть слабаком в глазах друзей.

Слава Богу, Люси больше не предпринимала попыток проникнуть в спальню Тоби. Если бы она это сделала, Джереми вряд ли смог бы остановить ее. По ночам его мучили эротические сны. Ему снилась атласная кожа Люси, набухшие от страстных поцелуев, пахнущие спелыми ягодами губы. Джереми сильно возбуждался, ему необходима была разрядка.

Ему было стыдно за то, что он, взрослый двадцатидевятилетний мужчина, задыхается от похоти, словно юнец. Джереми думал, что подобные сны остались в далеком прошлом. В юности он обычно искал утешения в объятиях деревенских девушек и горничных. А во время учебы в Кембридже Джереми в полной мере вкусил студенческой свободы. Он с друзьями больше занимался азартными играми и распутством, нежели философией и физикой. После университета Джереми провел целый год на Средиземном море, продолжая кутить и предаваться плотским утехам. И только после этого он вернулся в Лондон, в великосветское общество.