После второй пересадки я снова пыталась читать и снова бестолку. Зато мне удалось немного вздремнуть, впервые за всё возвращение в Москву. Проснувшись, я сразу вспомнила мой отлёт и то, как оставила Романа в машине и то, как он не вышел за мной, и то, как я даже не повернулась к нему, а когда посмотрела из окна аэропорта на стоянку, его машины уже не было там.

В Шереметьево я уже просто шла и глотала слёзы, не обращая внимания на людей, потому что эти попсовые песенки о любви и расставаниях, доносящиеся со всех углов, вызывали у меня приступы дикой тоски и жалости к себе. Казалось, что все они поют про меня...

Люси не отвечала на звонки. Я написала ей в Вотсапе "Люси, я в Москве. Давай просто поговорим".

Спустя некоторое время галочки окрасились синим и пришёл ответ: "Да, давай поговорим. В 20:00, удобно? Недалеко от тебя, адрес кафе скину". "Да. До встречи", - ответила я.

Вызвав такси, я уехала домой, но странное дело - когда я вошла, мне вовсе не стало хорошо и уютно. Нет, на меня навалилась такая тяжёлая и беспросветная тоска, такое чувство несправедливости и неправильности происходящего, что я, скинув туфли, упала на кровать, накрыла голову подушкой и заревела, как обычная маленькая несчастная девочка...

И лишь позволив себе выплакаться, я ушла в ванну отлежаться в тёплой воде с ароматной пеной и после привести себя в порядок, хотя опухшие от слёз глаза всё равно выдавали моё действительное состояние.

С Люси мы встретились на окраине Москвы у небольшого тихого кафе с летней верандой, увитой виноградником. Люси выглядела по прежнему роскошно: тонко и выразительно накрашенной, с чуть игривой и небрежной за счёт выбивающихся длинных локонов причёской, в стильном приталенном деловом костюме серого цвета в тёмно-серую полоску, едва заметную на общем фоне и туфлях на высоких каблуках. Но несмотря на привычную для неё уверенность и прямую осанку, она выглядела грустной, какой-то потерянной и совершенно не улыбалась, что меня окончательно выбило из колеи. Она сухо поздоровалась со мной и предложила занять столик на веранде, в отдалении ото всех.

Тихо играл джаз. Мы заказали чайник чая и до того, как официант принёс его и чашки, сидели в полном молчании, глядя в разные стороны. Казалось, что летний воздух был пропитан тоскливой, удручающей напряжённостью.

Наконец, после того, как Люси разлила по чашкам ароматный женьшеневый чай, она чуть хрипло произнесла:

- Я так поняла, в Канберру ты не полетела из-за меня...

- Да, - тихо ответила я.

- Почему?

- А как ты себе это представляешь? Думаешь, я бы там хорошо проводила время, понимая, что делаю тебе больно?

- Знаешь, Юля...

- Бельчонок, - поправила я.

У меня щемило сердце - она перестала называть меня Бельчонком ещё во время того телефонного разговора...

- Нет, - покачала головой Люси. - Юля. Могу называть Юлией или Юлией Сергеевной.

- Хорошо, пускай Юля.

Мы помолчали пару секунд.

- Так вот, Юля, - сказала Люси, - ты ничего мне не должна. Как и я тебе. Деловые отношения мы прекратим. Сегодня. Расчёт пришлю тебе сегодня на карту. Прекратим не потому, что ты плохая сотрудница, ты отлично справлялась и мне было комфортно работать с тобой.

Не могу сказать, что не ожидала этого.

- А потому, - продолжила Люси, - что просто не смогу. Для меня тема Романа - тема больная и очень сложная. Не знаю, поймёшь ли ты меня, но теперь ты ассоциируешься у меня с ним, причём в таком контексте, что это будет постоянный дискомфорт. Да и тебе не понравится - я стану раздражаться, срываться на тебя, буду цепляться к твоей работе, в общем ничего хорошего из этого не выйдет. Поэтому.

- Я поняла, - кивнула я. - Всё окей.

- Не могу сказать, что всё окей, - вздохнув, сказала Люси. - Я сама во всём виновата, но от этого не легче.

- Ни в чём ты не виновата! - горячо заверила её я, невольно подавшись вперёд.

Люси покачала головой:

- Нет, Юля, ты просто многого не понимаешь... Сейчас я и вовсе чувствую себя тварью, испортившей тебе личную жизнь. Но у меня были основания так отреагировать, можешь мне верить. Это была просто искренняя реакция. Просто стало очень больно, да и была я уже на взводе, когда ты меня набрала. Не спала ночь, всё такое. Всё думала о твоём странном исчезновении. Мне обидно только то, что ты не оповестила меня, ну да у тебя наверняка были на то причины...

- Я не со зла, правда...

- Знаю. Ты просто получила письменное приглашение от хозяина острова и полетела туда.

- Да, но не совсем так, как ты себе это представляешь. Роман мне это приглашение и вручил, дав понять, что он просто доставил его и написано это приглашение не им.

И я рассказала Люси всё, что произошло с момента моего выхода из салона красоты.

Люси внимательно слушала меня, не перебивала, было видно, что она сильно увлечена моим рассказом.

- Он пытался дать мне денег на дорогу, но у меня были и наличные и деньги на карте - картой я оплатила одежду в магазине, и потому я отказалась. Затем прилетела в Москву и договорилась с тобой о встрече. Вот и всё.

- Понятно... Ну что ж, пришло время и мне тебе кое-что рассказать, Юля.


Глава 26. "Рассказ Люси"

Люси выключила смартфон и жестом предложила мне сделать то же самое.

- Погоди, - я подняла ладонь, - Ты меня сейчас что, тестируешь?

- Нет, - покачала головой Люси, подливая в мою чашку чай.

- А если бы тестировала, призналась бы в этом?

- Нет, - взглянув на меня, улыбнулась Люси.

- Так как же мне понять, тестируешь ты меня или нет?

- На то тебе и голова, Юля.

Я выключила смартфон и убрала его в сумочку. Мы помолчали. Люси пила чай, я смотрела сквозь виноградную лозу на проезжающие мимо автомобили.

- Мне продолжать? - спросила Люси.

- А ты хочешь? - спросила я.

Мы снова помолчали, но уже глядя друг другу в глаза.

- Сколько мне лет? - неожиданно спросила Люси.

Я пожала плечами:

- Не знаю... Двадцать четыре-двадцать пять.

- Мне тридцать два, Юля.

Отчего-то из-за этого признания я взглянула на Люси по-новому. Я была и удивлена и восхищена.

- Круто выглядишь, - сказала я, совершенно не кривя душой.

- Представь себе толстую, закомплексованную девочку-подростка со зрением - 7 и ростом метр семьдесят два сантиметра. Девочку, которую не очень-то любили родители, тем более выпивающий папа-дебошир. Девочку, которую травили в школе в достаточной степени, чтобы она - "дылда-жируха" - предпочитала общество книг обществу людей. В девятнадцать лет я при своём росте весила восемьдесят пять килограммов. Пухлая, стеснительная, сутулая, в дурацких очках домоседка. Не могу сказать, что я не любила родной Барнаул, но ты знаешь, я очень быстро поняла, что мне там не светит ничего. Не потому, что этот город мне не мог ничего дать, а потому, что я ничего у этого города взять не могла. Мне нужно было поменять всё. Окружение, образ жизни, людей вокруг - всё. Только тогда я могла что-то предпринять. И потому в один прекрасный день, я, девятнадцатилетняя, не вылезающая из косухи, отработавшая пару лет в одной из городских столовых поварихой и учившаяся в ПТУ на повара, играющая криво-косо на ударных в панк-группе дворового знакомого, просто собрала рюкзак и уехала в Москву. Я не сразу выбрала Москву, нет. Куда больше я хотела в Питер, но в Москве у меня была подруга по переписке, мы познакомились на одном сайте, посвящённым отношениям, и в большей степени именно потому выбор был сделан в пользу столицы.

- Ещё что-нибудь желаете? - спросил подошедший официант.

- Да, - сказала Люси. - Пачку "Парламента" лайтс и зажигалку. И чай повторите, пожалуйста. - затем обратилась ко мне: - Ты будешь что-нибудь?

Я помотала головой, пребывая в совершенно шокированном состоянии. Представить Люси толстой, сутулой и закомплексованной у меня не получалось от слова "совсем".

- Не думала, что ты куришь, - сказала я, когда ушёл официант.

- Я не курю, - сказала Люси. - Точнее, курю так редко, что считай, что и вовсе нет. Но когда-то курила, это так. Более десяти лет.

- Поняла, - кивнула я. - Продолжай, пожалуйста.

- Хорошо. Итак, я уехала в Москву и поселилась с подругой в общаге МАИ, это авиастроительный ВУЗ, довольно престижный. Она там училась на инженера. Это было весной и сначала я немного пожила там на полулегальных правах. А затем , после усердной подготовки, тоже сдала экзамены и стала первокурсницей. Чуть позже мы рассорились из-за какой-то ерунды и я съехала в другую комнату, двумя этажами ниже. Опущу детали: институт я закончила с хорошими оценками, но не с красным дипломом. Просто много работала. В основном в торговле: цветы, парфюм, косметика, брендовая одежда. Я была крайне скупа на удовольствия - предпочитала прогулки и книги, общалась мало, по клубам на танцульки ходила редко и в итоге скопила небольшую сумму, для того, чтобы открыть свой цветочный магазин. Мне этого очень хотелось, я люблю цветы. Некоторое время было очень тяжело, затем полегче и дела мои пошли в гору, а потом пару крупных поставок, одну за другой, погубила в первом случае непогода, во втором моя нерасторопность - цветы просто завяли, пока я копалась с оформлением бумаг и проблемами, возникшими во время доставки. Как итог - я не просто потеряла деньги и закрыла бизнес, но ещё и оказалась должна. Сумму, которую могла отдать только в том случае, если бы несколько месяцев работала на двух работах в обе смены, не платила за жильё и не ела бы при этом. Отдать долг тем, у кого заняла, я смогла только тогда, когда взяла кредит - мне просто не на кого было опереться. Долг при этом, как сама понимаешь, никуда не исчез, более того, он увеличился из-за процентов, но и оказался более растянутым во времени. Мне было двадцать шесть, Юля. Всего двадцать шесть, но я чувствовала себя измотанной и выжатой, как лимон. Просто хотела отдать долг, поселиться где-нибудь в Подмосковье и вести там тихую жизнь. Нет, мечтала я не об этом - я мечтала об Италии, но она не казалась мне реальной. Потому что покорять Москву я приехала в две тысячи пятом, а на дворе был уже две тысячи двенадцатый и результат был, прямо скажем, не вау.