неизвестен Автор - Богатые тоже плачут. Том 2

– Это была мама Чоли, да?

– Да, она. Увидев, что я держу на руках новорожденного, стала играть с тобой, а потом сказала мне, что ты очень ей понравился. Я была вне себя, задумалась на минуту, и, мне показалось, что ты будешь очень несчастным со мной. Тогда… тогда я предложила сеньоре Чоли, чтобы она взяла тебя…

– И вы отдали? Вы?..

– Все произошло в считанные секунды. Я встала и пошла куда глаза глядят, не чувствуя под ногами земли. А когда очнулась, поняла, что натворила. Захотела вернуться на то место, но было поздно. Я начала метаться по городу, что-то кричала, плакала… Отнимала у кого-то ребенка. Дальше ничего не помню. Добрые люди подобрали меня. Очнулась я в клинике для душевнобольных… Вот и все, Бето.

– А сеньор Луис Альберто?

– Позже, когда он вернулся из Бразилии, его убедили, что между нами произошло недоразумение. Он разыскал меня, пришел в клинику, где я лечилась. Потом, ну… потом он продолжал считать, что я страдаю умственным расстройством, потому что я никак не могла забыть тебя, Бето.

– А вы искали маму Чоли? Потом, спустя время?

– Да, Бето, я много лет ее искала, но ни разу больше не встретила там, где мы расстались. Я продолжала искать. Все было напрасно. Позднее я познакомилась с тобой, но не могла и предположить, что ты именно тот ребенок, которого я когда-то потеряла.

– Знаете, мы ведь виделись с вами много раз, я помню… в супермаркете, в театре. Потом я залез в ваш дом…

– О, будь благословен тот день, Бето! Господь услышал меня. Если бы ты не залез тогда в наш дом, мне никогда бы в жизни не встретиться с сеньорой Чоли. Я не поняла тогда сначала, что ты пошел бы на все ради больной матери. Мое желание помочь тебе и ей стало причиной знакомства. И как только я ее увидела, сразу узнала. – Это была она, та самая продавщица билетов, которой я когда-то тебя отдала.

– Почему же вы сразу не сказали мне этого?

– Я боялась, что ты меня возненавидишь. И решила сначала помочь вам, заслужить твою любовь, чтобы в один прекрасный день, когда я скажу тебе всю правду, ты понял меня правильно.

– А сеньор… он знает, что я ваш сын?

– Нет, не знает. Ничего не знает! Поэтому ненавидит тебя и воображает что-то несусветное.

– А почему вы от него, сеньора, скрывали, что нашли меня, скажите…

– Я боялась, Бето. Луис Альберто много раз мне говорил, что если окажется правдой, то, что я тебя отдала… подарила… он не простит. И я не решалась. Тем более сейчас, когда он так скверно думает… о нас с тобой.

– Теперь я понимаю и многое другое, сеньора… мама.

– Что, что, Бето, ты понимаешь?

– Почему меня оттолкнула Марисабель, не захотела встречаться. – Она ведь уже знает, что я ваш сын, правда?

– Да. Теперь знает.

– Значит, она моя сестра?

– Нет, Бето. Она тебе не сестра, она не родная нам дочь: мы ее удочерили, взяв из приюта. У нее другие родители. Знаешь, ее мать – та сеньора, которая ездила со мной в Монтеррей. Марисабель знает правду, ей, как и тебе, известно все. Единственный, кто ничего не знает, это мой муж, Луис Альберто.

– Но ему непременно надо все рассказать.

– Нет, Бето, я не уверена еще в этом… Когда я пошла к нему с желанием наконец-то все сообщить, он не дал мне и рта открыть, оскорблял… Мы расстанемся, это твердое решение, и он никогда ничего не узнает. Ну вот, Бето, теперь я тебе открыла все тайны твоего происхождения, ничего не утаив.

– Вот почему, сеньора, когда Марисабель была со мной высокомерна, вы сказали ей однажды, что еще неизвестно, кто из нас кого более достоин…

– Думаю теперь тебя это не должно тревожить. С сегодняшнего дня у вас наладятся самые добрые отношения..

– А Марисабель… как она ко мне относится, вы знаете?

– Конечно, мой мальчик. Знаю, она влюблена в тебя.

– Это правда, сеньора?.. Простите, мама…

– Спасибо, что ты называешь меня так, я счастлива…

– Ведь ты и в самом деле моя мама.

– Бето! Мой Бето! Трудно поверить… – Марианна, обняв сына за плечи и уткнувшись в его рубашку, заплакала.

– Я последнее время считал, что у меня две матери, мама Чоли и ты, которая так добра ко мне. Еще я говорил, что люблю тебя, как мать, – мне так подсказывало сердце, а когда узнал правду, теперь я не могу тебя называть по-другому.

– Сынок! Мальчик мой любимый! – продолжали литься счастливые слезы Марианны.

– Ну, не надо плакать, мама. Ты должна успокоиться.

– Знаешь, дорогой мой, я все же родилась под счастливой звездой. Мне так хорошо и спокойно впервые за очень много лет. Единственное, что омрачает мою радость, это поведение твоего отца. Но к сожалению, с этим ничего не поделаешь. И для тебя будет лучше забыть о нем навсегда. Нужно думать о будущем. Поэтому мы с тобой на время уедем из Мехико. Может быть, за границу…

– Но мы возьмем с собой и маму Чоли, ведь правда?

– Да, Бето, конечно. Я обещала и не нарушу своего слова.

– А Филипе может все это время жить в нашей квартире.

– Если ей так захочется, Бето. А мы будем путешествовать до тех пор, пока Луис Альберто не завершит все формальности по разводу. И, возможно, даже женится.

– А Марисабель?

– Думаю, она поедет с нами.

– Она меня любит, мама? Для меня это так важно…

– Конечно, Бето. Марисабель держалась от тебя на отдалении только потому, что считала братом. Но сейчас, когда все счастливо выяснилось, поверь, она будет другой.

– Видит бог, мама, я так хочу этого!

– Знаю, сынок, тебе недолго осталось ждать, вот увидишь.

Донья Чоли с Филипе вернулись в опустевшую квартиру, где все напоминало о Бето, – его книги, брошенные при поспешном бегстве в Монтеррей, его вещи… Чоли не находила себе места, поминутно выглядывала в окно, прислушивалась, не раздастся ли звонок в дверь. Филипе это, в конце концов, начало раздражать, она советовала успокоиться: ведь матери с сыном так много нужно было сказать друг другу. И потом у Чоли нет никаких оснований не доверять сеньоре Марианне, надо верить ее слову – она еще ни разу ни в большом ни в малом не обманула их.

Когда раздался резкий звонок, к двери поспешила Филипе, но, увидев, что это не Марианна с Бето, которых они с таким нетерпением ждали, а ее муж Луис Альберто, лишь вежливо поздоровалась. Сеньор хочет видеть сына сеньоры Чоли и поговорить с ним? Но о чем? Тут вмешалась сама мать Бето и довольно недвусмысленно дала понять ему, что разговоры между ним и ее сыном излишни, он зря грешит на мальчика, тот ни в чем не повинен, он вовсе не такой, каким представляет его себе сеньор. Голос ее прерывался скрытым волнением – она умоляла не трогать сына. Сальватьерра пришел с миром, вот как?.. Она не верила, да и мальчика нет дома, он ушел гулять с приятелем. Когда вернется, неизвестно. Может быть, очень поздно… – Донья Чоли сама может ответить на все интересующие сеньора вопросы. Нет? Оказывается, он хочет говорить только с Бето? Нет, нет, им не о чем беспокоиться, как в прошлый раз не будет: он очень хочет поговорить спокойно, загладить свою вину.

Не застав Бето, Луис Альберто отправился в кафе, где танцевала в этот вечер Виктория. Она увидела, что ему не по себе, ей показалось даже, что он снова, несмотря на данные обещания ей и отцу, выпил лишнего. Но нет, просто состояние неопределенности лишило Луиса Альберто уверенности в себе, того куража, который спасал его всегда в любом щекотливом положении. Считая теперь Викторию своим другом, благодарный ей за советы, помощь и сочувствие, он явился таким, каким еще полчаса назад звонил в дверь к донье Чоли – чуть расстроенным, не собранным, с выражением грусти на лице… Нет, в конторе он сегодня не был, но там все идет как надо. Тогда зачем зашел? Чтобы убить время, так? Нет, чтобы посоветоваться: он хочет увидеть этого парня, которого подозревает, – только он сможет развеять сомнения Луиса Альберто. Ну, это глупость, так считает Виктория, никогда парнишка не доверится ему, не скажет всей правды, потому что будет бояться. Ах, Луис Альберто знает способ, как вывести его на чистую воду? Виктория представляет себе мысленно, какой он учинит скандал в этой тихой квартире! Нет, нет, она ошибается – все будет очень тихо, без шума… Может быть, Луис Альберто возьмет Викторию с собой? Ну, понятно, что ничего не случится… А если он убедится, что между Марианной и юношей что-то было?.. Что они любовники? – Нет, уж лучше Виктория пойдет с ним, ее выход только через два часа. Она быстро – возьмет сумочку и пальто…

…У Бето был такой потерянный вид, когда после разговора с матерью, он вышел из библиотеки, что Марисабель, взглянув на него, спросила, как он себя чувствует. И Бето лишь улыбнулась ей в ответ. Девушка позвала его к себе наверх. Он уже видел библиотеку, комнату матери, столовую, холл. Теперь пусть посмотрит, как живет она.

Бето любовался, идя за Марисабель, ее стройной легкой фигуркой в свободном свитере и темных узких брюках, ее золотистыми, распущенными волосами. И не было ничего радостнее для него, как следовать за нею. Сердце замирало от неизведанной доселе радости и предвкушения чего-то необыкновенного в жизни.

Они непринужденно уселись в удобные глубокие кресла, друг против друга, и тут Бето, оглядевшись, решил, что девичья комната Марисабель как нельзя более гармонирует с внешним видом самой хозяйки – столь же изысканно скромна, обставлена всеми необходимыми, со вкусом подобранными вещами. Довершали убранство необыкновенной красоты ярко-желтый букет крупных цветов, стоящий в длинной вазе на маленьком столике около кресел.

– Представляешь, я все не могу поверить… – чуть подавшись к Марисабель, Бето протянул к ней руку. – Не знаю, но с первой встречи я почувствовал тебя такой близкой, такой родной, что сразу полюбил.

– А я считала тебя братом! Конечно, мне и в голову не приходило, что я не родная дочь. Сколько сюрпризов преподносит нам жизнь. Мама теряет тебя в страшный момент душевного расстройства. Папа, желая успокоить ее, берет меня из приюта. Мы с тобой росли, ничего не зная о своих настоящих родителях, считали ими других людей. И по прошествию стольких лет судьба вернула их нам! Это невероятно, ведь так, Бето?