неизвестен Автор - Богатые тоже плачут. Том 2

– Я поговорю с ним, – вызвалась Марисабель.

– Он считает тебя моей сообщницей, – вздохнула Марианна, – сказал, что весь дом в заговоре против него. Лучше тебе молчать, как и раньше.

Марисабель пообещала молчать. Это было нелегко Отец был настроен враждебно даже по отношению к ней. Он считал, что дочери был известен каждый шаг матери. Он вспомнил, что Марисабель сначала была настроена против Марианны, но потом той как-то удалось переубедить девочку.

– Папа, не уходи, – попросила отца Марисабель. – Мама ведь хорошая, ты же знаешь.

– Это она тебя подослала? – подозрительно посмотрел на нее Луис Альберто.

– Нет, я пришла сама, – ответила дочь. – Не уходи, не надо. Ты сам потом убедишься, что был не прав. И куда же ты пойдешь?

– Найду куда, – сказал Луис Альберто. – У деда был старый дом. Мы будем жить там вдвоем с ним. Как только он все понял, он не захотел оставлять меня одного. Еще я пригласил Пачиту – она единственная в этом доме, кто не замешан в ваши дела.

– Тебе не жалко нас? – сквозь слезы спросила девочка.

– А вам? – взорвался Луис Альберто. – Вам было не жалко меня? Маме, Рамоне, Марии – всей вашей компании? Что ж, я больше не буду мешать вашему крепкому союзу. Продолжайте в том же духе.

– Но что я сделала тебе плохого? – убивалась Марисабель, пытаясь схватить отца за руку.

– Ты приняла ее сторону, – холодно отстраняя ее, ответил Луис Альберто. – Я тебе не верю. Разве я не прав? Твой Ромео задумал обокрасть наш дом. Не вышло. Тогда он разбил нашу семью.

В гостиной появился старый дон Альберто. Он был уже в пальто – готовый следовать вместе с сыном в свой старый дом.

– Да, – вздохнул старик, оглядываясь вокруг в последний раз, – не предполагал я, что, возвратившись в Мексику, застану развал семьи. Я так скучал о своем доме, вернулся в него, но вынужден вновь его покинуть. Но я иду с тобой, Луис Альберто, ведь ты единственная моя опора.

– Мы постараемся начать новую жизнь, папа, – пообещал Луис Альберто. – Вместе нам будет легче пережить смерть мамы. А мне – расстаться с иллюзиями прошлого. Пачита ждет нас, пойдем.

Марианна и Марисабель с балкона смотрели, как Луис Альберто, старый дон Альберто и Пачита садятся в машину.

– Мама, поехал! – в отчаянии крикнула Марисабель, когда машина тронулась. – Мария сказала, что они ни с кем не попрощались, ни с Рамоной, ни с ней самой.

– Значит, он ушел окончательно, – горько сказала Марианна.

– Неужели ты не жалеешь? – воскликнула Марисабель.

– Я устала, – Марианна серьезно посмотрела на девочку. – Я устала от его ревности, от его подозрений. Теперь он оставил меня в покое. Давай ложиться, дорогая. Завтра я пойду к своему сыну, надо что-то решать.

Теперь, когда Луис Альберто ушел, Марианне больше не нужно было скрываться. Она могла видеть своего Бето, когда хотела и сколько хотела. Поэтому на следующий день она, уже ни от кого не таясь, с утра отправилась к Бето.

– Так хочется, чтобы все это, наконец, кончилось, – вздохнула Рамона, когда Марианна ушла. – Мне страшно при мысли, к чему это может привести.

В прихожей раздался звонок. Марисабель решила открыть сама, а не заставлять старую Рамону вставать с кресла. В дверях стоял совершенно незнакомый девочке интересный мужчина. Он внимательно посмотрел на нее и сказал:

– Можно мне Марисабель?

– Это я, – удивилась та.

– Дело в том, что я пришел поговорить об очень важном деле, касающемся тебя, Марисабель.

– Не понимаю, – тихо сказала девочка, немного испугавшись этого незнакомого человека, не сводящего с нее глаз.

Мужчина между тем прокашлялся и сказал:

– Мне трудно говорить об этом, но сеньоры Сальватьерра не твои родители.

– О чем вы! – воскликнула пораженная Марисабель, вовсе не готовая поверить такому неожиданному сообщению.

– Это правда, – ответил Карлос (а это был именно он). – Правда, которую от тебя скрывали многие годы. Сеньоры Сальватьерра тебе не родители. Совсем крошкой они взяли тебя из приюта, где тебя оставила мать.

– Я не верю, – повторила Марисабель. Эта новость была слишком чудовищной, чтобы девочка могла сразу поверить в нее. – Вы меня обманываете. Но зачем?

– Если ты хочешь услышать эту историю, давай пройдем туда, где мы сможем говорить, – предложил Карлос.

Марисабель вышла с ним в сад.

Карлос рассказывал долго. Говорил о молодой матери, которая с ребенком на руках пришла в приют. О семье, только что потерявшей ребенка, которая решила взять девочку на воспитание.

– Нет, нет, – затрясла головой Марисабель. – Я не верю вам, вы все лжете. И зачем вы вообще начали этот разговор?

– Просто есть один человек, который когда-то отказался от тебя и теперь мучается каждую минуту, не находя себе покоя.

– Опять загадки! – воскликнула Марисабель. – И кто же это?

– Это твоя родная мать, – ответил Карлос. – А я друг твоей матери. Она живет здесь, недалеко. Ты часто видишь ее, но не знаешь, что это она тебя родила.

– Здесь рядом? – Марисабель все еще не могла прийти в себя от шока, – скажите, наконец, кто же она?

– Учительница по танцам Джоана Смит, – сказал Карлос. – Джоана – твоя настоящая мать. Именно она дала тебе жизнь, но по трагическому стечению обстоятельств вынуждена была оставить тебя в приюте.

– В приюте… – тихо повторила Марисабель.

– Но не думай, что она плохая, – продолжал Карлос. – Она была просто очень молода и неопытна. Жизнь сложилась не так, как мечталось. Она не умела защищаться. К этому шагу ее вынудили предрассудки, страх. Она очень страдала потом, все время хотела вернуть тебя. Но по закону она уже не считалась матерью.

Марисабель задумалась и вдруг взорвалась:

– Нет, нет! Не верю! То, что вы сейчас рассказали – гнусная выдумка. Просто кто-то хочет добить маму. Отец и так ее ненавидит. Ему уже прислали столько анонимок. А вы хотите всех поссорить еще больше. Это интрига, – Марисабель отчаянно зарыдала, – не желаю вас слушать!

– Марисабель! – мягко пытался уговорить девочку Карлос. – Ты сейчас стараешься убедить себя в том, что говоришь. Но в глубине души ты чувствуешь, что я сказал тебе правду.

– Скажите тогда, кто мой отец, – потребовала Марисабель. – Или я вам не поверю.

– Я, – тихо ответил Карлос. – Я, Марисабель. Джоана и я – твои родители.

– Нет! – закричала Марисабель, закрывая уши руками. – Не хочу вас больше слушать! Оставьте меня!

С этими словами она вскочила с места и опрометью бросилась в дом. Карлос пытался остановить ее, но напрасно.

Запершись в своей комнате, Марисабель остановилась и попыталась собраться с мыслями. Сеньорита Джоана – настоящая мать? Что все это значит? То, что говорит незнакомец, не может быть правдой. Но зачем этот человек обманывает ее, какую цель он преследует? Этого она никак не могла понять.

Донья Чоли уже сама без посторонней помощи добралась до приемной доктора. И хотя Филипе пришла с ней, но делала это не из необходимости, а ради компании, на всякий случай. Чоли была близка к полному выздоровлению. С тех пор, как она выписалась из больницы, здесь ее встречали как родного человека. За время болезни персонал успел полюбить ее.

– А как ваш сын? – спрашивала ее медсестра сеньорита Верхиния.

– Вы бы увидели его – не узнали, – заулыбалась донья Чоли, – таким он стал красавцем. Учится, преподаватели просто поражены его способностями. А какой старательный! Сейчас он, правда, приболел – грипп, – но дело идет на поправку.

– Я очень рада за вас, – от всего сердца сказала сеньорита Верхиния. – Вот вам рецепт, донья Чоли. Старайтесь не переутомляться, и через две недели вы будете совершенно здоровы. И большой привет вашему сыну, пусть выздоравливает.

Донья Чоли встала на ноги.

– Видите, – радостно сказала она сеньорите Верхинии. – Уже хожу сама, без палочки, никто не помогает.

– Хорошо, идите домой, но только спокойно, не торопясь, – предупредила медсестра.

– Я каждый день ходила ставить свечку святому Панкратию. Молилась за Чоли, чтобы она не осталась хромой. Теперь нет такой опасности, я успокоилась. Но свечку все равно буду ставить, – вмешалась в разговор Филипе.

– Смотри, – засмеялась донья Чоли, – а то святой Панкратий подумает, что выздоровев, мы забыли его.

– Но что ты говоришь! – возмутилась Филипе. – Разве я могу забыть святого Панкратия!

Попрощавшись с сеньоритой Верхинией, женщины пошли домой.

«Сколько пережила эта женщина, – смотря донье Чоли вслед, думала медсестра. – И как теперь изменилась ее жизнь. Вот уж правда, что господь не забывает страждущих…»

И Бето чувствовал себя уже вполне удовлетворительно, но Марианна считала, что ему нужно отлежаться, да и донья Чоли категорически не разрешала ему вставать с постели.

– Я уже так устал болеть, – жаловался Бето Марианне, – а как дела у вас дома? Я догадываюсь, что у вас много неприятностей из-за всего этого, – мальчик обвел взглядом квартиру.

– Луис Альберто понял, что произошло недоразумение. Я объяснила ему, что он ошибся, – ласково успокоила его Марианна. – Не стоит вспоминать об этом. Мне неловко думать о том, что произошло. Но и Луиса Альберто можно понять – он получал анонимные письма со всяческим вздором. Эти письма возмутили его. Но давай забудем о том, что случилось. А почему так долго нет Чоли? – перевела Марианна разговор в другое русло.

– Мама Чоли пошла в больницу на прием к врачу, – объяснил Бето. – Но ее одну мы еще боимся выпускать. С ней Филипе. Пора бы им уже вернуться домой. Но в больнице, вероятно, много народу, вечные очереди. Приходится долго ждать. А вы хотите с ней поговорить?

– Да, и желательно сегодня, – ответила Марианна. – Так что я подожду ее.

– Я вам так благодарен, – вдруг сказал Бето. – Никто на всем свете, кроме мамы и Филипе, не относился так ко мне. А если бы ваш муж потребовал, чтобы вы больше сюда не приходили, как бы вы поступили?