Зато Эш придерживался «политики открытых дверей» в буквальном смысле. Ему было все равно, войдет она или нет. Много раз она заставала его болтающимся по комнате в одних трусах. Его нельзя было смутить, он не был застенчив и робок, как Саймон. Вещи разбросаны, на столе — хлам, не то что у Саймона, чистюли и аккуратиста. И однако же при всем этом именно Эш, выходя из дома, всегда выглядел так, словно сошел с обложки журнала: небрежно, но элегантно одетый, с широкой улыбкой. Салли не могла этого понять. В его ванной, всегда забрызганной, со следами пены на стенах, валялись мокрые полотенца и грязное белье. Неудивительно, что Тули так уставала.

Салли подумала о том, сколько ошибок совершила за последние годы, и все с добрыми намерениями. Сколько ошибок! Устало вздохнув, она поплелась в ванную и неожиданно наткнулась на свое отражение в зеркале. Сейчас ее можно было принять за уборщицу в конце тяжелого рабочего дня. И такой ее видел Дэвин Роллинз? И в таком-то вот виде она сидела с ним на лестнице и пила кофе? А ему понравились ее соленые огурцы. Она расхохоталась и долго не могла остановиться, а когда все же справилась со смехом, вдруг заплакала. Салли плакала по прошлому, настоящему, да и по будущему — тоже.

Глава 7

Салли проснулась с головной болью, уже зная, что не избавится от нее до вечера. В дверь негромко постучали. Филип, это он всегда так осторожен.

— Входи, Филип.

— Я подумал, что, возможно, тебе захочется кофе. Не хотел гонять Тули вверх по лестнице. У тебя опять болит голова?

— Я еще вчера чувствовала, что так будет. Ничего. Приму порошок, пройдет. Ты хочешь о чем-то поговорить?

— Да, о наших мальчиках. Поверь, Салли, Бог мне судья, я действительно считал, что Саймон уехал с тобой. Он, видно, очень тщательно все спланировал. Перехитрил нас обоих. А вот с Эшем… Да, здесь я готов признать свою вину. Хотя… не думаю, что поступил неправильно. Возможно, для него это самый лучший вариант. Ему пора становиться мужчиной. Не думай, что я слеп и не вижу его недостатков. Я хотел, чтобы он стал полной противоположностью мне, а делал все не так. Полагаю, я тебе сейчас не нужен, наши отношения и без того… — Филип махнул рукой. — Если ты не против, то я съеду или вернусь в Санрайз. Мне невыносимо видеть тебя несчастной.

— Я была несправедлива к тебе, Филип. Мне очень жаль. Мне так хотелось обезопасить себя от любых неприятностей, но от судьбы не спрячешься. Ты не представляешь, как отвратительно я себя чувствую, как мне тяжело. Боже, Филип, а если с ними случится беда? Как мы будем жить? Что нам останется?

— Не знаю, Салли. Наверное, единственное, что мы можем, это ввериться Господу, как и другие родители. В сложившейся ситуации мы ничем от них не отличаемся. Одним из условий, на которых я согласился подписать документы Эша, было его обещание регулярно писать. Относительно Саймона я в этом не уверен. Хочется надеяться, что он тоже даст знать о себе, но, вероятнее всего, нет. Саймон выработал очень хитрый план и не станет подвергать его какой бы то ни было опасности. Думаю, однако, что он позвонит. Давай настроим себя на лучшее.

— Хорошо, Филип. Какие у тебя планы?

— Я хочу, чтобы мы оба были счастливы. Если вместе это невозможно, то, может быть, получится порознь. Теперь, когда мальчиков с нами нет, нам обоим придется нелегко.

— Ты хочешь развода?

— Нет. Я, в общем-то, привык к тому странному образу жизни, который мы ведем. Мне всегда хотелось верить… что когда-нибудь мы будем счастливы. Не обращай внимания, это я так…

— Тогда пусть будет, как есть. Ты работаешь в городе, так почему бы мне не вернуться в Санрайз? Дела вести я могла бы и оттуда. Дорога теперь хорошая, так что при необходимости добраться до города можно за два часа. Санрайз и твой дом тоже, Филип. Когда бы тебе не захотелось приехать и остановиться там, я всегда буду только «за». Твои друзья здесь, и я знаю, что ты живешь своей жизнью, так что решай сам. Кстати, Филип, почему ты никогда не пользовался теми деньгами, которые я тебе давала?

— Потому что ты не можешь меня купить, Салли, а именно это ты и пыталась сделать. Ты же не любила меня, когда вышла замуж, и деньги — это твоя компенсация за отсутствие чувства. Они в банке. В общем-то, я обещал отдать все Эшу. Сейчас это весьма внушительная сумма.

— Понимаю.

— На этот раз ты действительно понимаешь, верно?

— Да, Филип. Послушай, а почему бы нам не устроить себе выходной с пикником?

— Мм… чудесная идея. Вставай, выпей что-нибудь от головы, а я попрошу Тули приготовить нам корзинку с ланчем.

— Мы прекрасно это придумали, Филип.

— Ты придумала. Ладно. Буду ждать тебя внизу. Сегодня я буду тем парнем, который посиживает на кухне с газетой и чашечкой кофе.

— А я буду дамой, которая в первый раз надевает брюки, чтобы показаться на людях.

— Куда отправимся? — спросил Филип.

— Туда, где нам обоим есть что вспомнить. В Санрайз. Устроим пикник в саду, а вечером вернемся. Если где и предаваться воспоминаниям, то это там. Мальчикам в Санрайзе было хорошо, особенно летом и во время каникул. Давай, Филип, иди пей кофе и читай газету. А я, прежде чем уехать, должна подписать бумаги, которые мистер Роллинз принес. Я обещала ему сделать это.

* * *

Салли даже замигала от удивления при виде перемен, произошедших в старом офисе Элвина Уоринга. Всего за две недели Дэвин Роллинз преобразил душное старомодное помещение в удобные, современные, радующие глаз комнаты. Ставни уступили место жалюзи и светло-серым шторам. Удобные темно-бордовые кресла для клиентов. Вместо оливково-зеленого потертого коврика — толстый и мягкий ковер темно-серых тонов. Небольшие столики красного дерева, на них свежие журналы и горшочки с раскидистыми зелеными папоротниками. В центре комнаты сияющий лаком темный стол для секретаря, за которым никого нет. Правда, ждать не пришлось: из внутреннего офиса вышла безупречно одетая молодая женщина и заняла свое место. «Интересно, — невольно подумала Салли, — откуда взялись деньги на всю эту модернизацию?» Почему-то она сама не могла бы объяснить, с чего вдруг накатила на нее волна злости и раздражения.

— Чем могу помочь вам, мадам? Вам назначено?

— Нет. Я Салли Торнтон. Скажите, пожалуйста, мистеру Роллинзу, что я здесь.

— Боюсь, что мистер Роллинз сейчас занят. Не будете ли вы добры записаться на прием или письменно изложить вашу просьбу?

За долгие годы сотрудничества с Элвином Салли ни разу не предлагали записаться на прием, а начинать подобную практику сейчас ей уже не хотелось.

— В общем-то, нет. Ни сейчас, ни завтра, ни когда-либо в будущем. Запишите это, мисс…

— Рэддингтон. Желаете оставить записку?

— Ну… полагаю, что… да. Сядьте! — Столь строгому приказанию секретарша не могла не подчиниться. Она опустилась на краешек стула, выпрямив спину. — А теперь сидите, пока я не выйду.

Дэвин Роллинз сидел в кресле без пиджака, положив ноги на полированный стол, и наслаждался сигарой, пуская в потолок густые клубы дыма. Увидев в дверном проеме Салли, он моментально изменил положение.

— Ваша секретарша сказала, что вы заняты, и хотела узнать, не желаю ли я записаться на прием. Не желаю. Как не желаю оставлять какого-либо письменного сообщения. В последние годы я была единственным клиентом Элвина, потому что он уже не практиковал и присматривал за моими делами из любезности. Это все к тому, чтобы вы не утруждались ими. — Салли повернулась на каблуках и вышла из кабинета с высоко поднятой головой и пылающим лицом. На пороге она столкнулась лицом к лицу с мисс Рэддингтон.

— Если я когда-либо еще приду в вашу контору, то будьте готовы встать на голову, насвистывая при этом «Дикси». Я не записываюсь на приемы!

— Запомните это, мисс Рэддингтон, — Дэвин Роллинз рассмеялся вслед Салли, но когда захлопнулась дверь, подошел к окну и наблюдал, как она вместе с мужем садится в автомобиль.

— Я только что совершила невероятную глупость, — сказала Салли, опускаясь на сиденье.

— Что же это такое? — усмехнулся Филип.

Салли рассказала.

— Держу пари, он тебя запомнит. Я слышал, этот парень из Бостона, но, как оказалось, это только слухи. Он из Филадельфии. Выпускник Гарварда. А значит, один из лучших адвокатов. В городе скоро станет неспокойно. Эти гангстеры валят сюда прямо-таки толпами. — Филип помолчал, а затем тем же голосом продолжил: — Руби знает все, что творится вокруг. Она очень обеспокоена. Ты же знаешь, как действуют эти головорезы. У них свои заведения с девушками, притом очень доходные. Руби до них далеко.

— Так, может быть, мы в состоянии помочь Руби сделать для нее что-нибудь? Она же твой друг, Филип. Ты, разумеется, понимаешь, что эти мерзавцы могут подмять ее под себя.

— Ты поможешь ей, Салли?

— Конечно. Снежок обожал ее. Я попытаюсь…

— Я знаю, Салли. Руби тоже знает. Видела бы ты ее в том платье, присланном к Рождеству. Можно подумать…

— Снежок…

— Дело не только в нем. И не стесняйся, ты поступила правильно.

Салли кивнула.

— Я обдумаю этот вопрос. Но в любом случае так просто не оставлю.

— А ты заметила, сколько в городе новых людей?

— Я в курсе, Филип. Город у меня под контролем.

— Теперь, когда игорный бизнес легализирован, проблем будет хоть отбавляй. Будь осторожна, Салли.

— Обещаю тебе, я буду осторожна. Наверное, построю казино. Что ты об этом думаешь? Кое-кто у меня покрутится. Ведь здесь никто ничего не может сделать без меня. Канализация, прачечная, холодильник, склады — это же все вот здесь. — Она сжала пальцы в кулак.

— Боже! Так ты ради этого и скупала все?