Уже почти неделю жил Илья в семье капитана и понимал, что обязан от них уйти.

Не было у него никаких причин проживать на капитанской кухне.

Капитан же, будучи добрейшим малым, каждый раз, когда Илья заикался об отъезде, затыкал его: да брось, Илюха, ты же нам не мешаешь, вон с ребятами как здорово занимаешься... Неуж уедешь куда-нибудь в дальний район? Мы же вроде как сроднились... Верно, Кать? - Всегда обращался капитан к жене и каждый раз она или молча кивала, или говорила, - конечно, - но уверенности в её голосе Илья не слышал.

Эта неуверенность терзала его и заставляла думать об отъезде.

Но не действовать.

Ибо он не только влюбился в капитаншу Катерину, но уже любил её, боготворил, и до черной черноты завидовал капитану.

Не только завидовал, - он начинал его ненавидеть.

В капитане его раздражало все: простецкие манеры, гулкий кашель по утрам, готовность в любую минуту принять бутылку...

А бедняга-капитан и не подозревал, что его "друган" Илюха испытывает к нему такой негатив.

Понимала это Катя и непонятно было, то ли она осуждает это, то ли смеется над ними обоими, то ли...

Втихую зрел, назревал нарыв в капитанском семействе.

Выпив, Илья чуть не каждый раз собирался открыться капитану и заявить, что он - его, Ильи, соперник и Илья с ним будет честно бороться за Катю... Что-то все же удерживало, - но судя по накалу любви, - не надолго.

В один из вечеров Катя разоделась (в трикотажном голубом костюме в синюю полоску, скрадывающим её формы, с накрученной на маковке косой и макияжем, который, как считал Илья, был ей не нужен), веселая, и сразу сообщила, что нашла для Ильи квартиру!

Алка из соседнего подъезда разошлась с мужем и переезжает к маме. А свою квартиру хочет сдать приличному человеку. Она прослышала, что у них живет родственник... Катя договорилась с Алкой.

Илья впал в транс: он не будет видеть Катю каждый день!

Тут он сам себе задал вопрос: а что он вообще-то хочет? Сколько он собирается в Москве проживать, и для чего?

Он до сих пор ни разу не вспомнил о генерале Петрове, не попытался разыскать его или его детей... Не узнал даже, существует ли дача на какой-то Взлетной? Что он думает? Убираться ему надо из Москвы, чем скорее, тем лучше! И забыть, что тут, и кто есть.

На словах же он забормотал, что большое спасибо, что он жутко благодарен и что будет интенсивно искать работу...

Вступила Катя.

Она сказала, что Илье нужно заниматься своим делом, - она видит, как он понятно и хорошо объясняет арифметику и прочее ребятам. Надо ему взять учеников и зарабатывать хорошие деньги своей специальностью.

Капитан смотрел на Катю как на оракула, - до чего же сообразительная у него жена!

- И правда! - возликовал капитан, - молодец Катюха! Как мы с тобой не дотумкали? И за наших мы тебе заплатим, ты и наших ребят возьми! - Капитан был счастлив.

И предложил выпить и они опять сидели за столом.

Катя была наредкость тихая, без шуточек и подколок.

Посидев с ними короткое время, ушла в комнату, и они остались на кухне с капитаном и бутылкой. Илья злился.

Все устроилось.

Илья жил в обставленной чистой однокомнатной квартире, за которую платить должен был не так уж много.

Полдня принимал учеников, которых ему устроила Катя. Обедал у капитана, выговорив условие, что он, если не дает деньги ( Катя не брала), то покупает продукты и иногда готовит. Так он виделся с Катей.

Любовь его не проходила, а зрела и Катя видимо, это замечала. То есть она заметила, что у него не просто мужицкий интерес (как в первый вечер), а нечто более серьезное.

Илья стал неразговорчив, бледен, к ней не прикасался, а когда она случайно ловила его взгляд, то выражал он непроходимую тоску.

Дело в том, что ей Илья нравился.

Конечно, она по нему не сохла и влюблена не была, - ей хотелось с ним лечь. И посмотреть и почувствовать, что с ним станется.

Этот интерес зудел в ней, а так как Катя была вовсе не святая жена, бывали у неё мужички, не могла же она год сидеть одна,бабенка она была ражая, - то ничего особенного в том, что они с Ильей переспят, не видела.

Капитан уже насладился любовью с нею и теперь, - по привычке, больше тяготел к беседам под хорошую рюмочку. С тем же Ильей.

Он был прост во всем, а вот толстая Катя - совсем нет.

Как-то под вечер капитан поехал к своему другу, который прибыл тоже с каких-то дальних мест. Ребята спали, Кате стало скучно.

Илья сегодня явно не зайдет...

И она решила купить шампанского и отпраздновать типа его новоселье, хотя праздновалось оно не единожды. Но тут - вдвоем.

Перед дверью в квартиру Ильи у неё вдруг заколотилось сердце и потянуло назад, домой... Но не бежать же от двери?

Раньше надо было думать, сказала она себе и позвонила.

Илья валялся на тахте, в полглаза глядя в телевизор.

Был он в халате ( Катин подарок) и собирался спать, - настроение стояло на нуле: он так ничего и не придумал для себя.

Раздался звонок и он, будучи уверенным, что это капитан с очередной бутылкой, нехотя поднялся и поплелся открывать.

Перед ним стояла Катя.

С распущенными, перекинутыми на грудь волосами, в синем велюровом длинном платье на молнии и в шлепках с открытыми носами, откуда выглядывали беленькие пальчики с наманикюренными ногтями.

У него оборвалось что-то внутри и сердце дало сбой, он даже слегка пошатнулся...

А Катя, улыбаясь, сказала с прежним подходцем, - что?.. Не пускаете (они все были на - вы - из-за Ильи. Он "выкал", и ей приходилось)? Не ко двору, не ко времени?

- Господи, Катя, что вы... Проходите!.. - Забормотал Илья, Вы бы позвонили, я в таком виде...

- Да в нормальном ты виде, - "тыкнула" вдруг Катя: надоел он ей со своими цирлих-манирлих. Только в первый вечер был мужик мужиком. ... Может, зря пришла?.. Ничего интересного не светит? Будут они восседать за столом. Этот чумной наденет тройку-костюм и Катя со скуки сдохнет. - Зашла я к тебе с шампанским, мы ведь нормально так и не отметили твое новоселье, все вы с Андреичем, водка и водка!

- Я пойду переоденусь, нельзя в халате... - Начал было Илья, но она перебила, - если ты уйдешь, я тут же ухожу.

И встала с кресла, куда было угнездилась.

- Хорошо, я не буду переодеваться, - потерянно согласился Илья и стал мелко подрагивать.

Он ПОНЯЛ!

И теперь боялся, что Катя заметит его нервное состояние, его дрожь, и уйдет, презирая его как хлюпика.

Он подкатил к катиному креслу журнальный столик, выставил на него фрукты, шоколад и печенье ( все это он держал у себя для ребят - а вот теперь пригодилось).

Открыл шампанское и они выпили за новоселье.

После этого он вдруг предложил сумасшедший тост: за нас... Смутился и тут же пояснил: чтобы и у вас, и у меня все было хорошо...

Катя посмотрела на него долгим взглядом и медленно сказала, с первого раза ты мне другим показался, - она хмыкнула, - помнишь ( как не помнить! Илья покраснел как маков цвет)? А теперь - словно новоиспеченный монах!

Она откровенно рассмеялась, - мне даже совестно, что я вот так притащилась!

В голосе её зазвучала обида и Илья, согретый шампанским, её словами, ею самою, сидящей в его комнате, - вдруг как в холодную воду, бросился перед ней на колени и... заплакал.

Все, копившееся в нем эти долгие недели, вдруг вырвалось таким детским способом.

- Катя, - шептал он, всхлипывая, - я люблю тебя, ты не знаешь, как я тебя люблю!

Эта мольба и эти слезы вдруг тряханули и Катю, и она уже не думая о легкой интрижке, сама завибрировала и прижала его голову к своей мощной груди, в которой заколотилось неуемно сердце.

Он почувствовал её мягкую горячую плоть и вдруг рванув молнию на платье, вжался лицом и губами в её груди, сжимая их руками и шепча, - я так хочу тебя... Так!.. Ты не представляешь!

Все произошло тут же.

Катя лежала в кресле, восприняв в себя Илью, удивляясь среди стонов и криков, его бешеному темпераменту и... мужским достоинствам.

Таких не было у бедолаги-капитана.

Илья сначала смущался капитана, был предупредителен и неловок с ним, но скоро забылся, и они с Катей обнаглели, - могли перемигиваться, хватать друг друга, сидя за общим столом с капитаном.

Тот ничего не замечал.

Он видел, что Катька какая-то бешеная, с безумным глазом, что она похудела и лицо её, всегда румяное, стало бледным...

И ночами она засыпала, не откликаясь на его призывы. Но он никак не связывал это с Ильей. Он знал (если бы!) свою Катерину, баба она - всегда охочая, но ему верна. За весь год наголодается по мужику и теперь вот с ума сходит. А засыпает, - так устала.

Он как-то завел разговор при Илье, - какая у него Катерина и какой он счастливый... Но те двое его не поддержали ( Илья гладил Катю по ноге, все выше и выше... Потому они и молчали, переживая в эту минуту свои сладостные ощущения). И бедный капитан вещал о своей жене сам себе.

Однажды, когда Катя пришла к Илье, он не стал на неё набрасываться сразу, как обычно, - чего она ждала, - а торжественно уселся на стул, её усадил напротив, - сам был одет строго, будто на прием собрался, и сказал, - Катя, так не может долго продолжаться. Я уважаю твоего мужа, хорошо к нему отношусь и мне стыдно... Надо обо всем сказать ему ( Катя онемела). Я буду просить у него прощения и попрошу его отдать тебя мне. Я делаю тебе предложение руки и сердца.

Катя ахнула. С одной стороны было приятно принимать предложение... Значит, Илья любил её по-настоящему. Но с другой стороны, - чем он думает? Как и где, и на что они будут жить с тремя ребятами, потому что детей Катя не бросит... И что будет делать бедный капитан? Он же погибнет без нее! Сумасшедший Илья! Сейчас она ему ничего не скажет, а быстренько уйдет, без "всякого". а то он взбесится и пойдет сообщать Андреичу!