- Отпустите меня, - кричала она и начала бить и царапать парней ногтями.

- Заткнись, - прорычал парень, у которого теперь на щеке красовалась несколько царапин. – Ты поплатишься за это, - добавил он и ударил ее по лицу. Макс дернулся, но сделал только хуже – по запястьям снова резануло.

Хезер вывели за пределы комнаты, громко хлопнув дверью. Макс сжал челюсть и попытался выдернуть руки из веревок. Он успокоился и начал осматриваться. В противоположном углу был Джордж, который что-то делал.

- Что ты делаешь? – спросил Макс.

- Пытаюсь снять веревки.

- Мы должны их снять до того, как они вернут Хезер, - сказал Макс.

Джордж согласился и продолжил дальше. Макс терпеть не мог безысходность. Он не мог двигаться. Макс был в гневе от того, что не мог ничего контролировать, проклиная, что он стоит на коленях со связанными руками и несколькими синяками. Он ненавидел этих людей, напомнивших ему то, что он забывал на протяжении нескольких лет.



Глава 26

JonahKue – Belong

Дыши, дыши Хезер, главное дыши, ты должна продержаться. Только не плачь, он не имеет права видеть твои слёзы.

- Чего ты хочешь, Стив?

- То, что мне принадлежит по праву.

***

Макс и Джордж просто ждали. Вернона вернули в комнату, и он только начал приходить в себя после полученных ударов. Макс прислушался, снаружи была тишина, но он был уверен, что слышал голос Хезер.

Макс чувствовал, как его тело тяжелеет. Пронзительная боль постепенно сменялась тупой и ноющей, но отдавалась в каждой ране и синяке. Казалось, на его теле и живого места не осталось. Чужакам пришлось изрядно потрудиться, особенно старался Стив, чтобы вырубить Макса, но все же это им удалось и он, превозмогая боль, отключился.

***

- Ты знаешь, с чем связаны твои сны? – спросила женщина средних лет у пятнадцатилетней девушки.

- С… - она нахмурила брови… - с тем, что произошло с моей семьей?

- Что произошло с твоей семьей? – голос женщины был мягок.

- Мою маму и брата убили у нас в доме, - ее голос дрогнул.

- Ты помнишь то, что произошло тогда?

- Да… то есть, нет…то есть… я хочу забыть и у меня это получается, но из-за этих снов я снова все вспоминаю. Я помню, как те мужчины вломились в наш дом. Помню, что на их лицах были маски и помню, как они избили отца и мать, а после и нас с братом. Ещё я помню, как маме перерезали горло из-за того, что отец не сказал им ту информацию, за которой они приходили, но я уверена, он им не сказал только по причине того, что и сам не знал, по-видимому, они пришли не к тому человеку, поняли ли они это или нет, но,– девушка сглотнула, – но они не остановились, даже после того, как отец умолял их не трогать его семью, в ответ они только рассмеялись ему в лицо. Они сильно избили моего брата. Ему было всего шесть, но они били его, а потом, - девушка зажмурила глаза, - они выстрелили ему прямо в лоб. – Хезер передернуло, и она поморщилась, как будто что-то раскалённое резко прислонили к телу. На её лице отразилась боль, а затем оно стало злым и растерянным от безысходности одновременно. Тяжело вздохнув, она продолжила. - Они смеялись так, будто эта самая смешная шутка на свете. Они видели, как я плакала, и смеялись еще сильнее. Отец просил их остановиться, но они смеялись все громче. Один из них бросил меня на диван. Мне было четыре, но ему было плевать. Мне было всего лишь четыре.

- Но, все прекратилось?

- Да, все прекратилось, когда входная дверь открылась и в наш дом забежала группа захвата и, кажется, там было несколько немецких овчарок, хотя я не уверена, что собаки вообще были.

- Почему?

- Потому что некоторые события перемешались со сном.

- Ты можешь отличить сон от реальности?

- Да.

- Как ты это делаешь?

- Я звоню по телефону.

- Кому ты звонишь?

- Маме.

- И?

- Если она берет трубку, значит это сон.

- По-твоему сейчас это сон?

- Нет.

- Откуда ты это знаешь?

- Я звонила ей перед тем, как зайти в ваш кабинет.

***

Макс слышал, как к ним кто-то приближается, как открывается дверь и, как в комнату заходят несколько человек. Оттуда доносился плач его Хезер и надменный смех Стива.

«Все, что с нами случается – это практика жизни. Это практика, потому что действительность бьет тебя, а ты наносишь ей ответный удар, это обучает и это закаливает. Некоторые люди называют это риском, некоторые называют борьбой. И я борюсь, я не могу потерять себя, поэтому я фокусируюсь ... На иронии событий. То, как много времени мы растрачиваем впустую, подстёгивает меня к этой борьбе. Трудно это осознать, но если ты постиг это, ты будешь об этом знать и обретёшь свободу: свободу мысли и действий. Потому что свобода – это чувство, когда у тебя нет ничего, но ты владеешь всем».

Макс открыл глаза как раз в тот момент, когда какой-то мужчина занес руку для удара. Он дернул руками, и веревка, развязанная двадцатью минутами ранее, упала, это дало фору. Макс резко встал и мужчина напротив на несколько секунд застыл. Парень не стал ждать, пока тот опомнится и нанес быстрый удар в челюсть, следом посыпались удары один за другим. Еще один мужчина подбежал к ним и готовился напасть на Макса сзади, но Джордж успел его перехватить и отбить атаку на себя.

«Я никогда и ни о чем не сожалел. Я ни разу в жизни не пожалел о каком-либо своем решении. Ни о том, что не пошел за толпой и какое-то время был изгоем, ни о том, что, когда я сказал, что хочу стать морпехом и надо мной посмеялись, я все равно сделал так, как хотел. Я ни разу в жизни не пожалел, что не оставил своего друга и о том, что произошло тогда с нами. Я также не жалею, что согласился на эту работу и снова вляпался в дерьмо, которое по ночам будет возвращаться мне кошмарами с холодным потом. Я ни разу не пожалел и не пожалею о том, что произошло в амбаре и последующих событиях».

В комнате эхом отдавались удары, слышался треск ломающихся костей и падения тел. Вернон не мог драться, но держать пистолет был вполне способен. Он помог, но было слишком поздно.

- Макс! – Хезер «отлипла» от стены и побежала к нему, но кто-то резко подхватил ее и оттолкнул к стене с такой силой, что она больно ударилась об нее. Макс упал на бетонный пол, стараясь абстрагироваться от острой боли в своем животе и плече. Он тяжело поднялся. Голос его отца, говоривший «слабак», отдавался громким эхом в голове, что делало его менее уязвимым и превращало в машину для убийств. Макс схватил мужчину за шею и ударил его головой об стену несколько раз. Но резкая боль прервала его, и он отпустил чужака.

- Кончай его, - сказал мужчина позади него с ножом в руках. Головорез хищно улыбнулся, вытер кровь с губ и вытащил пистолет из-за пояса. Макс ухмыльнулся.

- Заканчивай побыстрее, а то становится скучно, - прохрипел Макс. Он чувствовал, как кровь вытекает из его ран и как силы покидают его.

- Макс! – Хезер закричала, что есть сил, но Стив ударил ее по лицу и снова прижал к стене.

- Заткнись, -злобно прошипел он. Хезер схватилась за щеку.

У Макса был последний шанс. Он посмотрел на чужака перед собой, тот открыл рот, чтобы что-то сказать, но Макс оказался быстрее. Он молниеносно выкрутил его запястье и отнял пистолет.

«Никогда не разговаривай с врагом» - сказал про себя Макс, и выстрелил в чужака, пустив пулю прямо в лоб.

Кинг повернулся в сторону Хезер и увидел на расстоянии полметра от него еще двоих головорезов. Они, каждый по очереди, ударили его и толкнули к стене.

Дверь с грохотом вылетела, и в комнату вбежали мужчины с автоматами и в военной форме. Макс медленно начал оседать на пол. Все тело горело от боли.

- Макс, - сквозь туман в голове он услышал знакомый голос. – Вот дерьмо. Держись дружище.

- Пит? – Макс открыл глаза.

- Ага, тебя, я вижу, сегодня хорошенько потрепали.

- Есть немного, - прохрипел Макс и выплюнул кровь.

- Вставай, друг. Наши с ними разберутся.

- Наши? – Макс начал подниматься и увидел, как его бывшие сослуживцы выводят головорезов и Стива.

- Это Дэн?

- Да, он стал капитаном, - ответил Пит. Макс встал на трясущихся ногах.

- Что, Кинг, совсем тряпкой стал? – рядом с ним появился Дэн.

- Сегодня у меня был выход… - Макс прикрыл глаза.

- Нет, не отключайся, тебе надо выйти отсюда, - Макс слабо кивнул. Закинул руку на плечо Дэна, и они пошли на выход.

- Хезер? Где она?– спросил Макс.

- С ней все хорошо, она в машине, - Макс снова слабо кивнул. Он видел, как из ран текла кровь, глаза закрывались, а ноги слабели.

- Блять, - последнее, что Макс услышал перед тем, как отключился.

«Я фокусируюсь на силе. Она мне помогает выжить. У меня нет семьи, у меня нет друзей или родственников. Все кто у меня остался - это Пит. Он моя семья. Моя сила в нем. Он мой брат. Чувство – это слабость, из-за чувств человек становится более уязвимым. Я не могу позволить себе быть уязвимым. У меня нет на это ни времени, ни желания, ни сил. Я многое видел, многое чувствовал, многое пережил, и многое хотел бы забыть.

Но, девчонка, которую я спас, сделала меня более чем уязвимым. Я позволил этому случиться. Я позволил ей это сделать, и я жалею об этом. Я никогда не хотел быть слабым и от кого-то зависеть. Я не хотел этого никогда и до сих пор не хочу.

Моя ошибка в том, что эта девчонка растормошила мое прошлое. Из-за нее я вспомнил то, что пытался забыть. Из-за нее я вспомнил, как металл в руке может обжигать, я вспенил те чувства эйфории, превосходства и жестокости. Я вспомнил как это, быть сильнее всех, преобладать над ситуацией и решать чью-то судьбу. Из-за нее я потерял отточенный за годы тренировок контроль, она заставила меня что-то чувствовать к ней, что ломает волю. Я помню ее тепло и ласки. Ее губы, тело, голос, глаза и ее цветочный аромат сделали меня слабым. Из-за нее я оказался там, где я сейчас и таким, какой сам себе противен.