– Тогда на каком основании вы ставите диагноз своему отцу? На основании каких данных, сэр? – презрительным тоном спросил он Билла и самодовольно улыбнулся.

– Потому что я вырос с ним и видел, что он делает с моей мамой, – сказал Билл сдавленным голосом. В зале суда все сидели, застыв на своих местах. Питер смотрел на него из дальнего конца зала, и на глазах мальчика были видны слезы. После этого судья разрешил Биллу покинуть место за кафедрой для дачи свидетельских показаний.

Питер был следующим свидетелем. Он подробно рассказал, как ему позвонил Билл, как он взял три волоска с головы Мэгги и отвез их в токсикологическую лабораторию в Бостоне и в каком состоянии он увидел Мэгги в больнице. Для него это тоже было очень волнительно, но он справился. И тут адвокат застал его врасплох.

– Правда ли, что несколько лет назад, во времена своей молодости, вы встречались с Маргарет Макдауэл? Я имею в виду с девушкой Маргарет Хиггинс, после замужества взявшей фамилию Макдауэл?

– Да, мы дружили, – легко подтвердил Питер.

– Сколько ей было лет в то время?

– Пятнадцать.

– А сколько было вам лет?

– Семнадцать.

– У вас были половые контакты?

– Нет, не было, – ответил Питер спокойно.

– Был ли у вас роман с ней позже, когда она вышла замуж за обвиняемого?

– Нет, не было. – Питер оставался спокойным.

– Уильям Макдауэл ваш незаконнорожденный сын?

– Нет.

– Разве вы не замечали? Вы похожи как две капли воды!

– Если это так – тем хуже для него, – сказал Питер, и по залу прокатился легкий смешок, на минуту разрядив напряжение.

– Вы когда-нибудь завидовали своему брату?

– Иногда, – честно ответил Питер.

– Вы ненавидите его?

– Было время, когда ненавидел, – снова честно ответил Питер.

– Достаточно сильно, чтобы попытаться отправить его в тюрьму, а самому начать новую жизнь с миссис Макдауэл?

– Конечно, нет. – Питер нахмурился.

– Возобновился ли ваш роман с его женой, когда вы вернулись в Вэр в прошлом году?

– Нет, ничего подобного.

– Если бы вам удалось убрать своего брата с пути, вы бы сделали предложение руки и сердца его жене?

– Никогда не думал об этом. Она была его женой. И я верил, что они любят друг друга.

– Что изменило ваше мнение на этот счет? Она что-то говорила вам о том, что несчастна с вашим братом?

– Никогда! Я понял, что он не любит Маргарет, когда он попытался ее убить и когда я обнаружил, что он мучает ее в течение некоторого времени. – Глаза Питера были холодны, как лед, когда он посмотрел на адвоката.

– У меня больше нет вопросов к свидетелю, – так же невозмутимо сказал адвокат. – Вы можете вернуться на свое место. – Его попытка вывести Питера из равновесия не удалась. Он получил обратный результат. Питер и окружной прокурор были довольны.

Мэгги пришлось ждать своей очереди до следующего дня, и она всю ночь не сомкнула глаз. Ей было неприятно спать в этой кровати и в этом доме. Все напоминало ей о тех годах, когда она была так больна и думала, что умирает, и когда эта комната заменяла ей весь мир. Теперь она испытывала в ней клаустрофобию.

Утром ее пригласили за кафедру самой первой, она выступала в качестве свидетеля. Питер и Билл находились в зале суда. Слегка прихрамывая, она подошла к месту дачи показаний. Она прошла мимо стола защиты, не глядя на Майкла, но боковым зрением она видела его очертания. Она ощущала его взгляд на себе, когда предстала перед судом для дачи показаний. Неловко села, ее привели к присяге. Она продолжала отводить глаза, чтобы не видеть его лица. Наконец, сосредоточилась и не отрывала глаз от окружного прокурора, который стоял перед ней.

Он подробно расспросил об истории ее болезни, несчастном случае, о браке с Майклом, о всех заболеваниях и осложнениях, которыми она страдала многие годы, и предполагаемых причинах для их возникновения, как это преподносил ей Майкл.

А потом он спросил, действительно ли ее здоровье неуклонно улучшалось после того, как Майкл был помещен в камеру предварительного заключения и ей перестали давать яд. Всем в зале суда не составило труда увидеть, что она выглядела вполне здоровой. Ее свидетельские показания при прямом допросе заняли три часа и продлились до обеда. Был объявлен перерыв, и сразу после обеда она вновь предстала перед судом для перекрестного допроса. Судья напомнил ей, что она все еще находится под присягой, и она подтвердила, что свою ответственность перед судом понимает.

– У вас были головные боли после несчастного случая? Сколько вы находились в коме? В течение пяти месяцев? – этим вопросом адвокат начал свой допрос.

– Да, в результате несчастного случая я впала в кому, – четко ответила она. – Состояние продлилось около года.

– У вас были проблемы со здоровьем и психическим состоянием? Беспокойство? Галлюцинации? Бессонница?

– Иногда у меня были тревожность и панические атаки, и да, были проблемы со сном.

– У вас продолжались те же самые проблемы после того, как вы вышли замуж за Майкла?

– Иногда.

– Как вы справляетесь с ними?

– Муж давал мне лекарства.

– Вы просили его об этом?

– Никогда не просила. Он сам настаивал на этом. Он говорил, что для меня это полезно и, наоборот, опасно, если я не буду их принимать.

Люди в зале суда зашевелились на своих местах.

– Вам помогали те лекарства, которые он вам прописывал?

– После них я засыпала, но просыпалась с тяжелой головой и общей слабостью. От приема лекарств у меня были побочные явления – головокружение и вялость.

– Вы знаете, какие именно он давал вам лекарства?

– Нет, он никогда мне не говорил.

– Зачем же вы их принимали? Вы ведь рассудительная взрослая женщина! Никто не может заставить вас принимать лекарства.

– Он говорил, что я должна, и сильно расстраивался, когда я отказывалась. Он был моим лечащим врачом и моим мужем. Я всецело доверяла ему, старалась заботиться о нем и наших детях, не хотела, чтобы он сердился из-за меня.

Затем адвокат сменил курс.

– Расскажите мне о Питере Макдауэле. Вы спали с ним, когда вам было пятнадцать?

– Нет, не спала.

– Почему нет?

– Я была девственницей и не хотела спешить.

– Были ли вы девственницей, когда вы вступили в интимную связь с Майклом? И, пожалуйста, помните, миссис Макдауэл, вы находитесь под присягой. – Своим комментарием он надеялся обидеть Мэгги и вывести ее из равновесия, но она не отреагировала.

– Да, я была девственницей, пока не вышла замуж за Майкла.

– Он говорит об обратном, – ухмыльнулся адвокат.

– Тогда он лжет, – она посмотрела на него в упор.

– У вас был роман с его братом-близнецом, когда он вернулся в город в прошлом году? – Он явно намекал на любовный треугольник и на то, что они пытались избавиться от Майкла, поэтому сфабриковали против него дело. Намерения были ясны.

– Нет, не было.

– Почему нет?

– Я любила своего мужа и была верна ему.

– Вам когда-нибудь хотелось покончить жизнь самоубийством?

– Нет, никогда.

– Вы когда-нибудь совершали что-нибудь, что могло привести к летальному исходу?

– Никогда. Все лекарства, которые я принимала, давал мне Майкл.

– И вы понятия не имеете, какие именно это были лекарства?

– Все правильно.

– Ваш муж хорошо заботился о вас?

– Я так считала, пока не узнала, что он отравляет меня.

По залу суда прокатился резкий вздох. Она выглядела спокойной и сильной, и ей трудно было не поверить.

– После того как вам «открыли глаза», вы пытались поговорить с ним по душам? Просили его объяснить вам, что происходит? – Адвокат снова самодовольно поглядывал по сторонам, пока не услышал ответ.

– Да, конечно, пыталась. Я написала ему много писем, пока он был в тюрьме, с просьбой позвонить мне, или написать, или разрешить мне приехать, чтобы увидеться с ним.

– И что он ответил?

– Ничего! Ни слова! Ни на одно письмо! С того дня, как его арестовали, и до настоящего времени я ничего от него не слышала. Именно тогда я осознала, что он меня не любит, и поверила в то, что он хотел причинить мне вред. До этого я сомневалась, не слушала то, что мне говорили о нем, или думала, что это не так. Он ни разу не захотел меня увидеть или поговорить со мной. – После того как она ответила, адвокат Майкла посмотрел на него. Майкл сидел за столом защиты с ничего не выражающим лицом. Было очевидно, что ее ответ удивил адвоката.

– У вас есть сейчас какие-нибудь заболевания, от которых вы страдали все годы, пока были замужем за Майклом? – Это имело мало шансов на успех, но он рискнул и проиграл.

– Нет. Они все исчезли в течение нескольких дней, недель или месяцев. Сейчас я в полном порядке. За исключением хромоты. Он сказал мне, что у меня также болезнь Паркинсона и я умру от нее. А у меня ее нет! Это были проявления побочных эффектов от того яда, которым он меня кормил. Было очень похоже на болезнь Паркинсона, которой у меня не было. Майкл постоянно держал меня на таблетках. Я была как зомби.

– У защиты больше нет вопросов к свидетелю, – сказал адвокат и сел рядом с Майклом. Он ожидал, что увидит перед собой невменяемого человека, судя по тому, что рассказал ему Майкл. Он сказал, что она сломается во время дачи показаний. Но она вела себя как энергичный, умный и логически последовательный человек. Она разрушила их дело больше, чем любой другой свидетель. Окружной прокурор практически танцевал от радости, когда она закончила давать показания. И когда она проходила мимо него, в этот раз она не смогла устоять и посмотрела на Майкла. Ей пришлось. Она глазами пробежала по его лицу, но он посмотрел сквозь нее, как будто не видел раньше и никогда не знал женщины, прожившей с ним столько лет вместе. Она почувствовала, словно ей в лицо ударил порыв ледяного ветра, и прошла мимо него. Его глаза были самое страшное, что она когда-либо видела в своей жизни. Маска была сорвана. Он был именно таким, как о нем рассказывал Питер и что так пугало в нем Билла.