Действительно, инквизиторы не были ли именно девственны? Что же, за эту их прекрасную девственность не звать ли их нравственными людьми, хотя они пытали, мучили и жгли людей? Между тем затмение совести в человечестве зашло так далеко, что жаргон действительно называет их нравственными людьми, и, кажется, нигде еще не сказано, что инквизиция была безнравственное явление, инквизиторы были безнравственные люди. Между тем пора подать руку медикам и сказать с ними, что эти жестокие и бесчеловечные люди (тем самым) были безнравственны, тогда как французская куртизанка с литературным кругозором Нинон де Ланкло, афинская гетера Аспазия и прочие, никому вреда не причинившие, никого не заставившие страдать, были обыкновенные люди, ни безнравственные, ни нравственные и которые устраивали свою личную жизнь так, как им казалось лучше, и во что решительно не может вмешивать свое суждение никто третий...

Любовь есть взаимное пожирание, поглощение. Любовь это всегда обмен души-тела. Поэтому, когда нечему обмениваться, любовь погасает. И она всегда погасает по одной причине: исчерпанности материала для обмена, сытости взаимной, сходства- тожества когда-то любивших и разных.

Зубцы (разница) перетираются, сглаживаются, не зацепляют друг друга. И вал останавливается, работа остановилась: потому что исчезла машина как стройность и гармония противоположностей.

Эта любовь, естественно умершая, никогда не возродится...

Отсюда, раньше ее (полного) окончания, вспыхивают измены как последняя надежда любви: ничто так не отдаляет (творит разницу) любящих, как измена которого-нибудь. Последний еще не истершийся зубец — нарастает и с ним зацепливается противолежащий зубчик. Движение опять возможно, есть — сколько-нибудь. Измена есть, таким образом, самоисцеление любви, починка любви, заплата на изношенное и ветхое. Очень нередко надтреснутая любовь разгорается от измены еще возможным для нее пламенем и образует сносное счастье до конца жизни. Тогда как без измены любовники или семья равнодушно бы отпали, отвалились, развалились, умерли окончательно...

Супружество как замок или дужка: если чуть-чуть не подходят, то можно только бросить. Отпереть нельзя, запереть нельзя, сохранить имущество нельзя. Только бросить (расторжение брака, развод).

Но русские ужасно как любят сберегать имущество замками, к которым дужка только приставлена. Вор не догадается и не тронет. И блаженствуют...

"Без грешного человек не проживет, а без святого слишком проживет”. Это-то и составляет самую главную часть а-космичности христианства...

Так что, Иисус Христос уж никак нс научил нас мирозданию, но и сверх того и главным образом, дела плоти он объявил грешными, а дела духа праведными. Я же думаю, что дела плоти суть главное, а дела духа так, одни разговоры.

Дела плоти и суть космогония, а дела духа — приблизительно выдумка.

И Христос, занявшись делами духа занялся чем- то в мире побочным, второстепенным, дробным, частным. Он взял себе обстоятельства образа действия, а не самый образ действия. То есть взял он не сказуемое того предложения, которое составляет всемирную историю и человеческую жизнь, а только одни обстоятельственные, теневые, штриховые слова.

Сказуемое — это еда, питье, совокупление. О всем этом Иисус сказал, что — «грешно», и —что дела плоти соблазняют нас». Но если бы не соблазняли — человек и человечество умерли бы. А как «слава Богу-Соблазняют», то —тоже «слава Богу» человечество продолжает жить.

Теперь: грех и святость, космическое и а-космическое: мне кажется, что если уже где может заключаться святое, святость то это в сказуемом мире, а не в обстоятельствах образа действия. Что за эстетизм. Поразительно великолепие Евангелия: говоря о делах духа в противоположность делам плоти — Христос через это именно и показал, что Аз и отец — не одно. Отец —так Он и отец: посмотрите Ветхий Завет, чего-чего там нет. Отец не пренебрегает самомалейшим в болезни дитяти, даже в капризах и своеволии его: и вот там, в Ветхом Завете, мы находим всяческое. Все страсти кипят, никакие случаи и исключительности не обойдены. Отец берет свое дитя в руки, моет и очищает его сухим и мокрым, от кала грязного и от мокрого. Посмотрите о лечении болезней, парши, коросты. В пустыне Он идет над ними тенью — днем (облако, зной), и столбом огненным — ночью освещает путь. Похитили золотые вещи у египтян, и это не скрыто, ибо так естественно, так просто: ведь они работали на них в рабстве, работали бесплатно. Этим таинственным и глубоким попечением о человеке, каким-то кутающим и пеленающим, — отличается Отцовский завет от сыновнего. Сын — именно не одно с Отцом. Пути физиологии суть пути космические, — и роды женщины поставлены впереди солнца, луны и звезд. Тут тоже есть объяснение, чего абсолютно лишено Евангелие. Действительно: тут показано, в видении Апокалипсиса, что и луна, и звезды, и солнце — все для облегчения родов. Жизнь поставлена выше всего. И именно жизнь человека. Пирамида ясна в основании и завершении. Евангелие оканчивается скопчеством, тупиком. Не надо. Не надо — самых родов. Тогда для чего же солнце, луна и звезды? Евангелие со странным эстетизмом отвечает — для украшения. В производстве жизни этого не нужно. Как солнце, луна и звезды явились ни для чего в сущности, так и роды — есть ненужное для Евангелия, и мир совершенно обессмысливается. Все понятно в Библии, ничего не понятно в Евангелии.

И вот — Престол Апокалипсиса, посреди коего сидят животные. Что за представление небес? Но разве роды коровы ниже чем-нибудь родов женщины? Это — пути Божии. В оправдании всего Апокалипсиса именно и лежит оправдание Божеское, оправдание Отцовское, и с болячками, и с коростами, и с поносами, и с запорами дитяти-человска. Как чудно! О, как хорошо! Славны и велики пути Твои, Господи, и славны они в болезни и в исцелении. Апокалипсис изрекает как бы правду Вселенной, правду целого вопреки узенькой евангельской правде, которая странным образом сводится не к богатству, радости и полноте мира, а к точке, молчанию и небытию скопчества. Воистину — поколебались основания земли. Христос пришел таинственным образом поколебать все основания сотворенной будто бы Отцом Его Вселенной. И что Коперник, на вопросы о солнце и земле, начал говорить, что они действуют «по кубам расстояний», то это совершенно христианский ответ. Это — именно обстоятельства образа действия. А для чего они действуют- это и неведомо, и неинтересно.

Василий Розанов (1856-1919) писатель, публицист, философ.
Показание № 98

Мы видим во всей живой природе, что любовь является огромной силой, возбуждающей творческую деятельность по всем направлениям.

Весной, с первым пробуждением любовных эмоций, птицы начинают вить гнезда. Птенцов еще нет. И намека на них еще нет. А для них уже готовятся «дома». Любовь возбудила жажду действия. Инстинкт управляет этой жаждой поэтому она целесообразна. При первом пробуждении любви началась работа. И одно и то же желание создает новое поколение и те условия, в которых родится новое поколение. Одно и то же желание будит творчество по всем направлениям, сводит пары для рождения нового поколения и пробуждает личное творчество в тех единицах, через которых оно действует для первой цели.

То же самое мы видим в людях. Любовь — это творческая сила. Все творчество человечества вытекает из любви. Всякое творчество непременно является делом двух полов, сознательным или бессознательным. Одна сторона этого факта нам хорошо известна. Мы знаем, что женщина одна нс может иметь детей. Нужна творческая сила мужчины. Нужно оплодотворение. Это мы знаем. Но мы не знаем, что вся творческая деятельность мужчины идет от женщины. Как с внешней, физической стороны — для целей рождения детей — мужчина оплодотворяет женщину, прививает к ней зачаток новой жизни, так с внутренней, духовной стороны женщина оплодотворяет мужчину, прививает к нему зачаток новых идей...

Все идейное, все интуитивное творчество человечества является результатом энергии, возникающей из эмоций любви. Идейное творчество мужчины идет от женщины. Идейное творчество женщины идет от мужчины. Без этого обмена эмоций творчество невозможно. Возможно только воспитание чужих детей. Под идейным творчеством я подразумеваю всякое творчество, в котором создастся или осуществляется идея. Творчество палеолитического человека, делающего себе каменный топор, было идейным творчеством, и за этим творчеством непременно стояла женщина. Chcrcher la femme! Этот принцип нужно применять не только к раскрытию преступлений, а ко всей нашей культуре, созданной мужчиной следовательно, женщиной. В творчестве каждой эпохи можно найти след влияния женщины данной эпохи. История культуры — это история любви.

Нет ничего циничнее и грубее холодного морализирования, которое видит в любви грех и похоть. Например, — какая темная ложь кроется во всех моральных рассуждениях «Крейцеровой сонаты» и «Послесловия».

«Спросите чистую, невинную девушку или ребенка, и они скажут вам, что это гадко и стыдно; сама природа устроила так, что это мерзко и стыдно».

Но что это?

Как вы объясните ребенку, о чем идет речь? Он не может ответить на вопрос "Послесловия", не может, потому что его нельзя спросить. Слова не выражают эмоций, а речь идет об эмоциях. Нельзя же отрезать внутреннюю сторону от внешней и спрашивать о внешней, не касаясь внутренней.

Как же объяснить ребенку, о чем его спрашивают?

Все, что можно сделать, — это описать грубыми анатомическими и физиологическими терминами внешнюю сторону любви. Но внутренняя, психологическая, эмоциональная останется закрытой, а ведь именно в ней заключается главная сущность. Если глухой будет описывать рояль и скажет, что это черный ящик на трех ножках, который открывают с одной стороны и стучат по нему пальцами, то это не будет правильное описание. Анатомические и физиологические термины, как и все на свете, необходимы на своем месте в учебниках и на курсах анатомии и физиологии. Но они не годятся для определения эстетического и морального характера любви, и здесь они являются грубыми и ненужными, и главное, неверными. Разве этими терминами можно описать то, о чем в действительности идет речь? Разве они передадут мысли и чувства, появляющиеся у людей, когда их касается любовь? Разве передадут они перемену темпа, ощущения и вкуса жизни? И разве из-за этих внешних фактов люди горят в неугасимом огне? Внешняя сторона любви это только поворот ключа в замке... от ящика Пандоры. Как объяснить это ребенку?