Что касается до телосложения Русских, то они, большей частью, роста высокого и очень полны, почитая за красоту быть толстыми и дородными, стараясь отпускать и растить длинную и окладистую бороду. Но в большинстве они вялы и недеятельны, что, как можно полагать, происходит частью от климата и сонливости, возбуждаемой зимним холодом, частью же от пищи, которая состоит преимущественно из кореньев, лука, чеснока, капусты и подобных растений, производящих дурные соки.
У них хорошие умственные способности, однако нет тех средств, какие есть у других народов для развития их дарований воспитанием и наукой. Правда, они могли бы заимствовать в этом случае от Поляков и других соседей своих, но уклоняются от них из тщеславия, предпочитая свои обычаи. Отчасти причина этому заключается и в том, что образ их воспитания (чуждый всякого основательного образования и гражданственности) признается их властями самым лучшим для их государства и наиболее согласным с их образом правления, которое народ едва ли бы стал переносить, если бы получил какое-нибудь образование и лучшее понятие о Боге, равно как и хорошее устройство. С этою целью цари уничтожают все средства к его улучшению и стараются не допускать ничего иноземного, что могло бы изменить туземные обычаи. Такие действия можно было бы сколько-нибудь извинить, если бы они не налагали особый отпечаток на самый характер жителей. Видя грубые и жестокие поступки с ними всех главных должностных лиц и других начальников, они так же бесчеловечно поступают друг с другом, особенно со своими подчиненными и низшими, так что самый низкий и убогий крестьянин (как они называют простолюдина), унижающийся и ползающий перед дворянином, как собака, и облизывающий пыль у ног его, делается несносным тираном, как скоро получает над кем-нибудь верх. От этого бывает здесь множество грабежей и убийств. Жизнь человека считается ни по чем. Часто грабят в самих городах на улицах, когда кто запоздает вечером, но на крик ни один человек не выйдет из дому подать помощь, хотя бы и слышал вопли. Я не хочу говорить о страшных убийствах и других жестокостях, какие у них случаются. Едва ли кто поверит, чтобы подобные злодейства могли происходить между людьми, особенно такими, которые называют себя христианами.
Отсюда можно заключить, каково обращение их с иностранцами, когда они так бесчеловечны и жестоки к своим единоземцам. И несмотря на то, нельзя сказать наверное, что преобладает в этой стране жестокость или невоздержание. Впрочем, о последнем я и говорить не стану, потому что оно так грязно, что трудно найти приличное для него выражение. Все государство преисполнено подобными грехами. И удивительно ли это, когда у них нет закона для обуздания блуда, прелюбодеяния и других пороков?
Что касается до верности слову, то Русские в большинстве своем считают его почти ни по чем, как скоро могут что-нибудь выиграть обманом и нарушить данное обещание. Поистине можно сказать (как вполне известно тем, которые имели с ними более дела по торговле), что от большого до малого (за исключением весьма немногих, которых очень трудно отыскать) всякий Русский не верит ничему, что говорит другой, но зато и сам не скажет ничего такого, на что бы можно было положиться.
Чрезвычайные притеснения, которым подвержены бедные простолюдины, лишают их вовсе бодрости заниматься своими промыслами, ибо чем кто из них зажиточнее, тем в большей находится опасности не только лишиться своего имущества, но и самой жизни. Если же у кого и есть какая собственность, то старается он скрыть ее, сколько может, иногда отдавая в монастырь, а иногда зарывая в землю и в лесу, как обычно делают при нашествии неприятельском. Этот страх простирается в них до того, что весьма часто можно заметить, как они пугаются, когда кто из бояр или дворян узнает о товаре, который они намерены продать. Я нередко видел, как они, разложа товар свой (как-то: меха и т.п.), все оглядывались и смотрели на двери, как люди, которые боятся, чтобы их не настиг и не захватил какой-нибудь неприятель. Когда я спросил их, для чего они это делали, то узнал, что они сомневались, не было ли в числе посетителей кого-нибудь из царских дворян или какого сына боярского, и чтоб те не пришли со своими сообщниками и не взяли у них насильно весь товар.
Вот почему народ (хотя вообще способный переносить всякие труды) предается лени и пьянству, не заботясь ни о чем, кроме дневного пропитания.
Народ этот в обращении церемонен до чрезвычайности. При встрече на улице тотчас снимают шапки, и в несколько приемов кланяются друг другу, строжайше соблюдая, чтоб отдать поклон за поклон. Здесь разумеется о равных между собою, потому что, если кто стоит выше другого, всячески старается не прежде того снять шапку, и прибегает к хитрости, смышленей даже иного Бискайца! Имеют еще обыкновение при встрече, если долгое время не виделись, целоваться.
Они очень склонны ко злу. Даже все вообще большие плуты, чуть только могут как-нибудь скрытно сплутовать, и потому чрезвычайно надо остерегаться в своих сделках с ними. Ведущий с ними торговые дела должен быть всегда осторожен и весьма бдителен, в особенности же Не доверять им слепо: на словах они довольно хороши, зато на деле как нельзя ловче умеют добродушной личиной и самыми вкрадчивыми словами прикрывать свои лукавейшие намерения. Притом они большие мастера на обман и подделку товаров и с особенным искусством умеют подкрашивать соболей, чтоб продавать за самые лучшие. Или покажут вам одну вещь на продажу. Станете же с ними торговаться о цене, они тут будто и уйдут и слышать не хотят об уступке за предложенную им цену, а между тем незаметно поменяют вещь и возвращаются к вам, уступая ее.
Вообще чрезвычайно как ревнуют своих жен и мало дозволяют им отлучаться со двора. Да и не без причины так ревнивы они: мужчины и женщины у них чрезвычайно как хороши собою и здоровы. Одно только, что женщины обычно употребляют румяна и белила, к тому же так неприятно, что стыд и срам!
Я просил одного княжеского советника помочь мне при покупке некоторых мехов для того, чтобы меня не обманули: сколь охотно обещал он мне свою помощь, столь же долго, наоборот держал меня в ожидании. Он хотел мне навязать свои собственные меха. Между тем приходили к нему другие купцы, обещая награду, если он продаст мне за хорошую цену их товары. Ибо таков обычай купцов, что в купле или продаже берутся быть посредниками и обнадеживают своим усердным содействием, получив отдельно от каждой стороны подарки.
Москвичи считаются хитрее и ленивее всех остальных русских, и в особенности на них нельзя положиться в исполнении контрактов. Они сами знают об этом, и когда им случится иметь дело с иностранцами, то для возбуждения большей к себе доверенности они называют себя не москвичами, а приезжими.
Положение женщин самое жалкое. Ибо они ни одну женщину не считают честною, если она не живет заключившись дома, и если ее не стерегут так, что она никогда не показывается на публику. Они почитают мало целомудренной ту женщину, которую видят чужие и посторонние, однако в известные дни, посвященные веселью, позволяют женам и дочерям сходиться для забавы на приятных лугах.
В Московии есть один немец, кузнец по имени Иордан, который женился на русской. Поживши несколько времени с мужем, жена однажды сказала ему ласково: «Почему ты, дрожайший друг, не любишь меня?» Муж отвечал: «Напротив, очень я люблю тебя». «Почему тогда ты меня нс бил в знак твоей любви?» — спросила она. Немного спустя муж жестоко ее побил и признавался мне, что после этого жена стала любить его гораздо больше. Это он повторял потом очень часто и, наконец, в нашу бытность в Москве, сломал ей шею и колени.
Брак заключают не ближе четвертой степени родства или свойства. Развод допускают и дают разводную грамоту, однако тщательно это скрывают, зная, что это противно религии и установлениям Они называют прелюбодеянием только связь с женою другого. Любовь супругов, по большей части, холодна, преимущественно у благородных и знатных, потому что они женятся на девушках, которых никогда прежде не видали, а потом, занятые службой князя, принуждены оставлять их, оскверняя себя гнусным распутством на стороне.
В чувственной любви многие русские предавались таким излишествам и порокам, что Флетчер (английский посол в России) замечает: «Я не хочу говорить об этом, потому что оно слишком гнусно, так что позорно рассказывать. Вся страна наводнена всевозможными грехами этого рода». Петрей (шведский дипломат) говорит, что в его время часто небогатый служилый или торговый человек сам предлагал свою жену богатому человеку за несколько рублей, и даже сам стоял на страже во время любовного свидания, пока жена не отдаст ему полученную плату. Петрей, Олеарий, Рейтенфельс и Кар-лейль говорят, что противоестественные пороки в Московии столь же часты, как и безнаказанны, что подобными привычками хвастаются как делом хорошего тона, что на улицах показываются райки с марионетками, представляющими неблагопристойные сцены и что на эти представления смотрят молодые люди обоего пола, даже мальчики и девочки.
"Блуд на Руси (Устами народа) — 1997" отзывы
Отзывы читателей о книге "Блуд на Руси (Устами народа) — 1997". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Блуд на Руси (Устами народа) — 1997" друзьям в соцсетях.