Эван хмыкнул, но не стал отнекиваться.

— Бьянка Антонелли оказала мне честь, согласившись стать моей женой. Поскольку я никак не могу сам провести брачную церемонию, я повысил тебя, чтобы ты мог сделать это. Тем не менее после венчания я не понижу тебя в должности.

Уильям в изумлении уставился на Эвана — ведь он прекрасно знал, для чего тот отправился в Венецию.

— Неужели ты намерен жениться на ней? — ахнул он. — Я знаю, что ты не подозреваешь ее в убийстве, но она все равно виновна в смерти твоего брата.

Эван прижал палец к его губам и строго проговорил:

— Никогда, слышишь, никогда не допускай, чтобы Бьянка услышала подобное. Она не должна даже заподозрить, что существует какая-либо иная причина для нашего брака, помимо любви, в которой я поклялся. Убийца Чарльза последует за ней, я уверен. К тому времени она станет моей женой, и это еще больше разъярит его. Значит, мне легче будет прикончить его.

Уильям в смущении пробормотал:

— Я, право, не знаю… Если ты лишь используешь мисс Антонелли, чтобы выманить из Венеции убийцу Чарльза, то зачем же тебе на ней жениться? Зачем такие жертвы?

Эван пристально посмотрел на Уильяма.

— Она леди, Саммер, и заслуживает соответствующего к себе отношения, чем бы я ни руководствовался, когда привел ее на корабль. Я предложил ей брак, и она согласилась. Все решено. — Умолчав о том, что с поразительной легкостью соблазнил красавицу венецианку, Эван продолжал: — А как я должен поступить, Уильям? Дразнить убийцу Бьянкой до тех пор, пока не перережу ему глотку, а потом вернуть ее родителям?

Саммер нахмурился и попытался собраться с мыслями. Он прекрасно знал, что Эван всегда принимает безошибочные решения, но все же считал, что на этот раз тот зашел слишком далеко. Наконец, откашлявшись, капитан проговорил:

— Должен признать, что, женившись на мисс Антонелли, ты поступишь благородно, по все же считаю, что это — слишком большая жертва.

— Позволь мне самому быть судьей в этом вопросе, поскольку я стану ее мужем. — Немного помолчав, Эван добавил: — А сейчас готовь судно к отплытию. Церемония состоится, когда мы будем уже далеко в море.

Саммер, однако, не сдавался — очень уж ему не нравился план Эвана.

— Но ведь в городе полно церквей, — пробормотал он. — Разве священник не лучше проведет церемонию, чем я?

— Нет! У нас нет времени на поиски священника. Нельзя терять ни минуты, — заявил Эван. — А сейчас ты должен как можно быстрее подготовить корабль к отплытию. Мы должны покинуть Венецию до того, как обнаружат, что Бьянка исчезла. Она оставила записку, которая сразу же укажет путь убийце. Так что поторопись, принимайся за дело. Главное — значительно опередить преследователей.

— Есть, сэр, — с готовностью ответил Уильям, хотя по-прежнему не одобрял затею Эвана.

Эван же принялся расхаживать по палубе, сейчас он просто не мог вернуться в каюту — ведь так много было поставлено на карту. Небо на востоке уже начало светлеть, а Эван все мерил шагами палубу. Он вздохнул с облегчением, лишь когда Уильям приказал сняться с якоря. Утренний отлив стремительно вынес балтиморский клипер из бухты, свежий ветерок наполнил паруса, и «Феникс» устремился в открытое море.

Солнце уже стояло высоко, когда Эван, собрав на палубе команду, объявил о назначении Уильяма Саммера капитаном судна, а также сообщил о своем намерении жениться. Он подумал, что Бьянка, должно быть, гадает: что так задержало его? Но, осторожно приоткрыв дверь каюты и увидев, что она крепко спит, Эван решил не будить ее. К тому же сам он ужасно устал. Осторожно раздевшись, чтобы не разбудить девушку, Эван устроился рядом с ней и тут же заснул.

Неожиданно проснувшись, Бьянка попыталась приподняться, но рука Эвана, обвивавшая талию девушки, удерживала ее. К тому же так приятно было лежать в его объятиях… Бьянка улыбнулась и замерла, наслаждаясь близостью любовника. Он дышал так ровно, так спокойно и был так красив, так высок и силен! Бьянка залюбовалась лежавшим рядом с ней загорелым мужчиной. Мягкие завитки на его груди были того же цвета, что и густые темно-каштановые волосы. Да, конечно же, он был на редкость красив. Однако мысль о том, что Эван вскоре станет ее мужем, почему-то встревожила Бьянку. Когда они в ее спальне предавались любви, она думала, что он останется для нее лишь ярким воспоминанием. Теперь же оказалось, что Синклер всегда будет рядом с ней — а ведь она почти не знает этого человека…

Эван почувствовал, как заворочалась Бьянка, но какое-то время притворялся спящим. Он без труда соблазнил ее, но все же она еще не стала его женой, и ему хотелось убедиться, что она не передумает в последнюю минуту. Наконец он поднял руку и осторожно погладил ее по щеке.

— Знаешь, дорогая, эта койка не рассчитана на двоих. Может, ты хочешь, чтобы во время плавания я спал где-нибудь в другом месте?

Вздрогнув от неожиданности, Бьянка вопросительно взглянула на улыбающегося Эвана. Сообразив, что он шутит, она поцеловала его в губы и ответила:

— Нет, я думаю что теперь мы будем спать рядом, так ведь?

Эван заглянул в ее чудесные изумрудные глаза — и тотчас же забыл, о чем спросил. Сейчас он хотел одного — обладать этим прелестным созданием. Эван привлек Бьянку к себе и принялся покрывать поцелуями ее шею и плечи. И она отвечала на его ласки с той же страстью — ее прикосновения были осторожными и в то же время невероятно возбуждающими. Вскоре уже Эван не в силах был сдерживаться. Чуть отстранив руку, ласкавшую его, он овладел своей прекрасной возлюбленной.

А потом они лежали рядом, и Бьянка осторожно перебирала пальцами каштановые волосы Эвана. На время забыв о своих тревогах, она думала лишь о счастье, переполнявшем ее в эти минуты. Мерное покачивание корабля убаюкивало, и Бьянка уже засыпала, но тут Эван, неожиданно приподнявшись на локте, проговорил:

— Я хотел дождаться брачной церемонии, но перед твоей красотой невозможно устоять.

— Думаю, твое нетерпение было вызвано не моей красотой, а моими прикосновениями, — лукаво улыбнулась Бьянка, и ее пальцы снова скользнули по животу Эвана.

Он засмеялся и зарылся лицом в ее золотистые локоны. Аромат, исходивший от нее, казался столь же восхитительным, как и ее ласки.

— Ты не забыла захватить свои духи? — прошептал он, целуя ее в шею.

— Конечно, не забыла. Настоящая леди никуда не отправится без духов, тем более в Америку.

— Ты очаруешь всю Виргинию. Но предупреждаю: я буду ревнивым мужем и не потерплю соперника, мечтающего о твоих ласках. — Таким образом Эван дал понять, что будет драться с человеком, последовавшим за Бьянкой, не из мести, а из-за ревности.

— Если ты такого низкого мнения обо мне, то почему же захотел жениться на мне? — спросила она, явно озадаченная словами Эвана.

Склонившись над Бьянкой, он поцеловал ее и прошептал:

— Я ни в чем не обвинял тебя, моя дорогая. Просто объяснил, что я очень ревнив и не потерплю посягательств на тебя.

— Но ведь не моя вина, что мужчины обращают на меня внимание. Я же не собираюсь их поощрять. И неужели американцы так плохо воспитаны, что ухаживают за чужими женами?

— Американцы — такие же мужчины, как и все прочие, и ты вскоре убедишься в этом, — улыбнулся Эван.

Пять минут спустя он поднялся с постели и, натягивая панталоны, проговорил:

— Моего юнгу зовут Тимоти Стюарт. Ему приказано не беспокоить нас. Сейчас я отправлюсь одеваться в каюту Уилла, но прежде я велю юнге принести лохань и горячую воду тебе для ванны.

Тронутая такой заботой, Бьянка радостно улыбнулась.

— Ванна — это просто замечательно! А потом мне нужно разместить свои вещи. Я не хочу, чтобы они мешали тебе.

Бьянка захватила с собой гораздо больше вещей, чем было необходимо. Но плавание предстояло долгое, поэтому Эван не стал возражать.

— Этим можно заняться и завтра. А сейчас искупайся и оденься, чтобы через час мы могли обвенчаться.

Бьянка, однако, полагала, что ее вещи заслуживают большего внимания.

— Возможно, Тимоти поможет мне разобрать их, — сказала она, поднимаясь с постели. — Ведь в каюте перед церемонией следует навести порядок.

— Нас обвенчают не здесь, малышка, а на палубе, где мои… то есть все люди Уилла будут свидетелями.

Бьянка в ужасе уставилась на Эвана.

— Но у меня нет желания устраивать подобный спектакль! — воскликнула она. — Неужели мы не можем обвенчаться здесь, в присутствии нескольких свидетелей? Почему мы должны развлекать всю команду? Церемония будет выглядеть гораздо достойнее, если ее проведут… не столь публично.

Но Эван менее всего думал о достоинстве, поэтому отмел все возражения:

— Я не хочу, чтобы у кого-либо возникли сомнения в том, что мы обвенчались, Бьянка. Поэтому все члены команды должны стать свидетелями этой церемонии. К тому же погода прекрасная, и мы с удовольствием проведем время на палубе. А эта каюта — едва ли подходящее место для венчания.

Бьянка обвела взглядом каюту, стены которой были обшиты дубовыми панелями.

— Это, конечно, не часовня, но тут очень даже красиво, и я бы предпочла заключить брачный союз именно здесь.

Эван собрал свою одежду, взял бритву и направился к двери. Обернувшись, сказал:

— Я объяснил тебе, почему хочу провести церемонию на палубе, и не изменю своих планов. Сейчас я пришлю Тимоти с лоханью и горячей водой. Надень накидку, если не хочешь, чтобы он застал тебя в одной нижней рубашке.

Бьянка с сожалением взглянула на свою измятую рубашку. Когда ее будущий супруг удалился, тихонько посмеиваясь, она с горечью проговорила:

— Он еще более страшный тиран, чем Паоло. Опасаясь, что юнга догадается, чем они с Эваном занимались, Бьянка поспешно убрала постель, затем надела накидку и села у стола с книгой, которую наугад схватила с полки. Однако Тимоти, мальчик лет десяти, оказался на редкость робким юнгой. Он принес небольшую медную лохань, ведра с водой, мыло и полотенце. Затем в смущении взглянул на Бьянку. Она ласково улыбнулась ему.