Кэтрин Стоун - Близнецы

– О, понимаю, – рассмеялся Адам. – Она может оказаться отравленной любовью, страстью и романтизмом. Неужели это будет так плохо?

Мелани начала было говорить, сверкнув глазами в его сторону, но потом прикусила губу.

– Я чуть было не произнесла ужасно циничное замечание, – сказала Мелани, кокетливо улыбнувшись.

Адам и Мелани улыбнулись друг другу, и ближайший к ним фотожурналист щелкнул камерой, запечатлев счастливый, искрометный момент. Банкет «Издательской компании Синклера» в честь Дня святого Валентина стал самым важным событием конца недели – на нем вовсю работали фотографы, готовя материал для публикации на страницах светской хроники завтрашнего выпуска «Таймс».

Это был банкет Чарлза, но каким-то чудом Мелани удавалось избегать его. Она чувствовала его присутствие – темноволосый, красивый, представляющий угрозу, – но Мелани избегала смотреть ему в глаза и искусно держалась от него на безопасном расстоянии. Не было никакого смысла разговаривать с ним – это стало бы для нее почти так же болезненно, как и видеть его.

В конце вечера Мелани вышла через элегантные застекленные двери на террасу. На улице было прохладно, но Мелани хотелось побыть одной. Зимняя луна была круглой, а темное небо блестело звездами. Розы были заботливо укрыты от холода.

– Мелани?

Мелани замерла, услышав его голос. Голос был тихим и соблазнительным; знакомый голос смуглого незнакомца, который отвез ее в рай и вернул обратно. «Уходи».

Чарлз подошел ближе.

– Мелани, я рад, что ты пришла на банкет.

Молчание.

– Ты выглядишь счастливой, Мелани. Вы с Адамом выглядите счастливыми.

– Интересно… – ледяной тон ее голоса был под стать зимней стуже, – …что стало с нашими розами?

– Я укрыл их.

Теплые слезы потекли по ее замерзшим щекам при воспоминании о солнечном счастливом дне, когда они сажали розы, и о том удовольствии, которое они испытывали, сидя в благоуханном, ярком саду. Но в этом заключалась сущность Чарлза: он получал наслаждение от красивых вещей, таких, как она сама.

Но при этом он не испытывал любви. «Он никогда не ругался, даже слегка».

– Удивительно. – Мелани не узнала собственного голоса. Он казался пустым – ракушка без моллюска, – как и она сама в глазах Чарлза.

– Почему? – Чарлз встал напротив нее.

– Потому что… – Ее голубые глаза встретились с его взглядом, и внезапно она почувствовала приступ ярости. Когда Мелани снова заговорила, она все еще не могла узнать свой голос, но теперь он не был пустым. Сейчас он был густым, переливчатым, полным ненависти. – Я думала, ты получаешь наслаждение, наблюдая за гибелью красивых вещей.

– Мелани.

– Ты не лучше Манхэттенского Потрошителя, Чарлз. Хуже, потому что твои жертвы выживают, даже если ты вырываешь у них сердца.

Ее слова доставили ему такую боль! Его темные глаза стали безумными от страдания. Мелани видела точно такое же мучительное выражение на его лице в ту ночь на террасе, после его ночного кошмара.

«Тогда я переживала, Чарлз. Я так сильно переживала. Но теперь я стала такой же, как ты. Больше я не переживаю».

Это было неправдой. Когда она повернулась, чтобы уйти, ее сердце умоляло: «Останови меня, Чарлз!»

Но он не пошевелился, и она ушла от него через застекленные двери обратно на роскошный банкет, под пристальный взгляд любопытных глаз Вивеки Сандерз.

– Мелани? – Вивека смотрела через плечо Мелани на террасу. Она узнала его силуэт. Вивека стала свидетельницей еще одной стычки не для посторонних глаз между Чарлзом Синклером и Мелани Чандлер. Пытался ли он, но так же безуспешно, как и в Монте-Карло, уговорить ее вернуться к нему? – Мелани!

Огни вспышек фотокамер отражались в глазах Мелани, все задавали ей вопросы. Все еще испытывая замешательство и дрожа от полных яда собственных слов, Мелани стояла безмолвно, выпрямив спину. Наконец к ней подошел Адам, и она прошептала ему: «Увези меня отсюда, Адам. Пожалуйста». Адам обнял ее своей сильной рукой и поспешно повел через любопытную толпу.

– Я мог бы убить его за то, как он поступил с тобой, – хрипло прошептал Адам, когда они с Мелани наконец остались наедине. – За то, как он до сих пор поступает с тобой…

– Я ненавижу это, – сообщила Адаму Мелани, когда он позвонил ей на следующее утро. Мелани сердито посмотрела на воскресный номер «Таймс». Блестящая фотография ее с Адамом – «Счастливая пара» – улыбалась Мелани.

– Что ты ненавидишь? – Она ненавидела то, что их запечатлели как влюбленную пару? Или ей не нравилось только то, что в тексте под снимком о Чарлзе говорилось как о дважды отвергнутом любовнике и упорно намекалось на то, что они с Мелани ссорились из-за ее любовного романа с Адамом?

– Все это. Это все ложь.

«Да, – подумал Адам. – Но мне бы хотелось, чтобы это было не так». Адам мечтал, чтобы его красивая золотоволосая подруга стала его любовницей.

– Я собираюсь позвонить Вивеке.

– Вивеке? Зачем?

– Я хочу внести ясность в это, Адам.

– Тебе нужно, чтобы весь мир узнал о том, что Чарлз Синклер бросил тебя?

– Да. – А что, если Чарлз думает, что это она распространяет ложные слухи? «Не важно, что думает Чарлз», – напомнила себе Мелани. Однако все это было неправдой.

– Мелани, подумай хорошенько.

– Я уже обдумала.

– Обдумай лучше.

– Адам…

– Я позвоню тебе из Парижа, и мы обсудим это. Если ты не передумаешь, то давай тщательно выберем правильный способ. Я не уверен, что решение проблемы заключается в интервью в прямом эфире. Ладно?

– Хорошо. Ты позвонишь?

– Ты же знаешь, что позвоню. А пока что никаких опрометчивых поступков. Договорились?

– Договорились. – «Решено».

Он позвонил ей по телефону в гримерную манекенщиц «Модельного агентства Дрейка» через два дня после банкета в честь Дня святого Валентина.

– Это Мелани.

– Мисс Чандлер, – он говорил с легким британским акцентом, – я Робин Шепард. Я веду рубрику…

– Да, я знаю. – Робин Шепард вел рубрику светских сплетен «Биографические очерки» для «Таймсе».

– Мне бы хотелось написать о вас.

– Хорошо. – Мелани улыбнулась. Адам, должно быть, решил, что, в конце концов, она оказалась права. «Биографические очерки» – прекрасная форма для обсуждения.

– Где мы встретимся? Мне кажется, что домашняя обстановка – наиболее подходящее место для интервью.

– Прекрасно.

– Вас устроит сегодняшний вечер? Это будет короткая статья.

– Ну что ж. – Мелани знала, что Робин Шепард оказывает услугу Адаму, а тот на самом деле оказывает огромную услугу ей. Робин Шепард, будучи настоящим джентльменом, не упомянул, что эту встречу организовал для нее Адам. Мелани чуть было не призналась журналисту, что она в курсе происходящего. – Превосходно.

– В десять часов? Перед этим я должен присутствовать на одном ужине.

– В десять часов, – согласилась Мелани и продиктовала ему свой адрес.

Он пришел ровно в десять и позвонил по домофону.

– Мисс Чандлер. Это Робин Шепард.

Мелани нажала кнопку, открывающую замок входной двери. Где-то в глубине сознания у нее промелькнуло, что его акцент исчез. Но она не заострила на этом внимания. Она беспокоилась, прежде всего, о том, чтобы интервью прошло успешно.

Когда две минуты спустя раздался звонок в дверь, Мелани даже не посмотрела в глазок.

Она просто открыла дверь и поняла, слишком поздно поняла, кого она впускает в свою квартиру.

Нью-Йорк

16 февраля 1987 года

Брук сидела прямо. Ее сердце бешено колотилось, она прерывисто дышала. Часы возле кровати показывали десять тридцать. Брук провела в постели всего пятнадцать минут – этого времени едва хватит, чтобы заснуть, но ведь недостаточно, чтобы увидеть сон! И все-таки, наверное, это был страшный сон. Из-за чего-то же она внезапно вскочила. И абсолютно расхотела спать.

Только позже Брук вспомнила, что, когда она потянулась к телефону, он неожиданно зазвонил…

– Алло, – с трудом произнесла Брук. Она пыталась прогнать возникшую в душе тревогу, убеждая себя, что нет причин для беспокойства.

«Конечно, это Эндрю звонит. Хочет обсудить еще какую-то деталь, еще одно – последнее – изменение по делу «Штат Нью-Йорк против Джеффри Мартина».

По логике такой поздний звонок мог быть только от Эндрю. Но Брук знала то, что отвергало всякую логику, поэтому ее сердце болезненно сжалось.

– Брук! – Голос в трубке был сдавлен ужасом.

– Мелани! Что…

– Он пытался убить меня. Брук, помоги мне! – Бесконечный и пронизывающий ужас. Голос израненного человека, находящегося в шоке и, возможно, при смерти…

Это был голос сестры Брук, ее сестры-близнеца.

– Мелани, где ты? – быстро произнесла Брук.

– У себя дома, – медленно ответила Мелани. Казалось, она недоумевала, как могло произойти что-то ужасное в ее убежище.

– Он ушел?

– Да. Брук, это был он. Манхэттенский… Манхэттенский Потрошитель. Потрошитель не оставлял свидетелей, только трупы.

И теперь Мелани увидела его. Но к счастью, она жива. Пока еще жива.

– Ты ранена?

– Ужасно много крови, – сонно пробормотала Мелани. – Ужасно много крови…

Мелани была сильно изранена. Ее голос становился еле слышным, она не сознавала реальности, уносясь далеко…

– Мелани, – суровым голосом заговорила Брук. Она должна заставить сестру сосредоточиться на настоящем – если это еще возможно, если количество потерянной крови пока не критическое.

– Слушаю, Брук, – ответила Мелани голосом маленькой девочки, удивившись, что сестра разговаривает с ней так грубо. Что же она сделала неправильно?

– Мелани, – повторила Брук – на этот раз ласково. Прежде они были слишком резки друг с другом. Но так было не всегда, и так не может быть сейчас. – Мелли, – нежно добавила Брук, и ее душу заполнила жалость к сестре.