Адам наблюдал за страданиями Мелани с беспомощным участием. Он едва сдерживался, чтобы не спросить ее о случившемся, – в любом случае это не его дело, – потому что она пыталась изо всех сил не показывать вида. Адам заметил перемену только потому, что был знаком с Мелани и раньше. Он знал, что обычно ей были присущи жизнерадостность и чудесное тепло, струившееся из глубины ее души. Но сейчас ее легкость газели испарилась, а ослепительная улыбка давалась ей с огромным трудом.

Адам заметил перемену, потому что он знал эту приехавшую из Калифорнии неизбалованную, уверенную в себе, ослепительную девушку, увлекающуюся серфингом. Но кутюрье из Парижа и Рима, которые не были знакомы с прежней Мелани, восхищались ее новым образом. У них перехватывало дыхание, и они замирали от восхищения при виде гордых, очаровательных, пленительных глаз, строгого аристократического лица и грациозной элегантности. Они объявили ее – американцы оказались правы! – самой красивой моделью мира. В своем страдании Мелани Чандлер стала даже еще более красивой.

В начале пятой недели поездки Адам, наконец, решился поговорить с Мелани. Если она не захочет ему ничего рассказывать, он не будет настаивать. Ему просто необходимо дать ей понять, что он рядом и что ему небезразлично ее состояние.

– У тебя остались силы пройтись пешком до гостиницы? – спросил Адам.

– Конечно. – Мелани провела весь вечер на съемках для рекламы изысканных, ручной работы ювелирных изделий от Булгари. К усталости от съемок то в одной позе, то в другой добавилось утомление после быстрого, стремительного шоу моды. И то и другое оказалось изнуряющим, но после фотосъемки короткая прогулка пойдет на пользу.

– Тебе нравится Рим? – спросил Адам, когда они прошли полтора квартала по виа Кондотти.

– О да! Розы в Городских садах… – начала Мелани, но потом замолчала. Она видела только любимые места Чарлза; она даже не посетила ни Колизей, ни римский Форум, ни Пантеон, ни катакомбы. – Да.

– Хорошо. – Адам подождал, пока они успешно пересекут виа Венето с хаотичным движением, прежде чем осторожно продолжить: – Вообще-то я ожидал, что Чарлз приедет к тебе сюда.

Мелани грустно улыбнулась:

– Между нами все кончено, Адам. – Мелани нужно было произнести эти слова вслух. Так они стали казаться ей более реальными, потому что они были правдой. Ее роман с Чарлзом Синклером на самом деле кончился.

– Мне жаль.

– Ты же знаешь Чарлза – он не способен на длительные отношения.

Адам и Мелани молча шли к отелю «Эдем».

– Я знаю Чарлза уже много лет, Мелани, – сказал Адам, когда они подошли к гостинице. – То, что у него было с тобой… Это ты порвала с ним?

– Нет.

– Тогда я ничего не понимаю.

– Просто Чарлз больше не захотел меня, – тихо прошептала Мелани.

«Он никогда не хотел меня. Все, что ему было надо, – это мое красивое тело, и как только он получил его, оно быстро наскучило ему».

Адам посмотрел в ее красивые печальные глаза и подумал: «Как он может не хотеть тебя? Как хоть кто-то может не хотеть тебя?»

Адам и Мелани больше не говорили о Чарлзе, но Адам стал ее другом. Медленно и терпеливо он пытался возродить в ней радость, которая, как он знал, лежала погребенной под ее несчастьем.

– Адам!

– Что?

– Ты пытаешься рассмешить меня!

Адам шутил с ней, когда они гуляли по песчаному берегу в Монте-Карло. Наконец он сделал вид, что собирается столкнуть ее в искрящуюся голубую воду Средиземного моря.

– Это так плохо?

– Зачем?

– Потому что мне нравится, как ты смеешься.

В тот раз Мелани не смеялась, но ее голубые глаза стали ласковыми и задумчивыми, когда она прошептала: «Спасибо».

Мелани смеялась позже – и ее смех был переливчатым и почти веселым, – над огромным осьминогом в Океанографическом музее Жак-Ива Кусто. Адаму хотелось поцеловать Мелани, когда она рассмеялась. Но он сдержался и только нежно обнял ее, когда они возвращались в роскошный отель «Эрмитаж».

– Слезла со старого и забралась на нового, да, Мелани?

– Что?

Стив жестом приказал ей поднять подбородок немного выше, прежде чем ответить. Они приехали на машине в Кап д'Антиб на фотосъемку в «Отель дю Кап».

– С Чарлза на Адама.

– Ты ошибаешься.

– Я никогда не ошибаюсь! – прорычал Стив. – Кто из них лучший любовник, Мелани? Если, конечно, ты хоть когда-нибудь позволяешь кому-нибудь дотронуться до твоего прекрасного тела. Может быть, из-за этого Чарлз так быстро порвал с тобой?

– Прекрати, – предупредила его Мелани.

– Ты предпочитаешь сама дотрагиваться до себя, так, что ли? Или… Я правильно догадался? Вы ведь с Фрэн всегда казались такими близкими…

– С меня хватит, – спокойно сказала Мелани.

– С тебя хватит? Ты с Фрэн?

– Нет, с меня хватит. Я предупреждала тебя.

Мелани взяла такси, чтобы добраться из Кап-д'Антиб обратно в Монте-Карло. Адам работал у себя в гостиничном номере, когда Мелани вернулась.

– Это случилось еще в октябре? Почему ты тогда ничего не рассказала мне?

– Я думала, что сама справлюсь с этим. Я действительно справлялась сама. Все было нормально – неприятно, но терпимо, – не считая последних трех месяцев.

– Хорошо. – Адам на мгновение нахмурился, а потом улыбнулся. – Ты ужинаешь со мной – вернее, смотришь, как я ем, – в семь. – Ужинаю с тобой?

– Да. Я заказал столик в «Габриелле».

Спустя четыре часа, в то время как Адам и Мелани ужинали в самом романтичном ресторане княжества Монако, Стив Барнз мчался на сумасшедшей скорости в аэропорт Ниццы. Стив возвращался обратно в Нью-Йорк; Адам только что уволил его.

– Кажется, ты принял крайнюю меру, – пробормотала Мелани.

– Недостаточно крайнюю, – поспешно поправил ее Адам. – Нет никакого прощения Стиву за то, что он сделал.

– Может быть, это моя вина, – нахмурилась Мелани.

– Ты оказалась не единственной пострадавшей. Я сделал несколько телефонных звонков, прежде чем встретился со Стивом. Он вел себя подобным образом уже много лет.

– Фрэн говорила, что он так же обращался и с ней.

– Боже мой, почему же никто не рассказал мне об этом?

– Из страха, полагаю. – Мелани наклонила свою золотистую голову.

– Эй… – Адам протянул руку между светло-розовыми свечами и коснулся пальцами ее покрасневших щек. – Никогда и ничего не бойся говорить мне, ладно?

Глаза Мелани ответили ослепительной, счастливой вспышкой голубого цвета.

– Никогда?

– Никогда.

Мелани тихо рассмеялась и взяла его руку в свои ладони.

– Ты добрый человек, Адам Дрейк.


Чарлз стоял в дверях. Портье в отеле «Эрмитаж» сообщил ему, что мадемуазель и месье ужинают в «Габриелле». Чарлз мог бы подождать, пока она вернется в гостиницу, но…

Он отчаянно хотел видеть Мелани. Он собрался в эту поездку импульсивно, подгоняемый своим безудержным до боли желанием и одиночеством; он так сильно скучал по ней! Может быть, если он расскажет ей о себе то, что сам знал, она захочет попробовать рискнуть хотя бы на то, что они могли бы иметь.

Чарлз отчаянно хотел увидеть Мелани, и от этого отчаяния у него в голове родилась фантазия о возможности быть с ней вместе. Но теперь, когда он смотрел на Мелани, как она смеется, как она счастлива с Адамом, его мечта растворилась в горькой действительности.

«Ты не можешь дать ей счастья, – напоминал ему внутренний голос. – С тобой происходит что-то неладное. Позволь ей уйти. Ты не имеешь права мешать ей».

Чарлз развернулся, чтобы уйти, но его остановил голос Адама.

– Чарлз!

– Чарлз, – тихо промолвила Мелани. Не взглянув на Адама, Мелани вышла из-за стола и быстро направилась между столиками к Чарлзу.

– Привет. – «Я получил твою открытку. Я тоже скучал по тебе. Я люблю тебя». – Я был поблизости. Я просто… мой самолет улетает через два часа.

В ресторане воцарилась тишина; навострив уши, посетители с любопытством наблюдали за знаменитой парой.

– Давай уйдем отсюда.

Ресторан «Габриелла» располагался на крутой скале. Узкие проходы петляли среди садов, расположенных между террасами. Через несколько мгновений после того, как Чарлз и Мелани вышли из ресторана, они исчезли в густом зеленом лабиринте.

– Скажи мне, почему ты приехал, – спокойно произнесла Мелани, когда они, наконец, остановились, скрывшись от любопытных глаз. – Ты ведь не был поблизости.

– Нет. Я приехал, чтобы увидеть тебя. – «Чтобы рассказать тебе об удивительной фантазии, которая родилась в моей голове». Чарлз вздохнул. – Я приехал объяснить, почему это… у нас… ничего не получится.

– Почему? – «Нет, ничего не говори мне, Чарлз. Я не хочу это слышать».

– Я не стою тебя, Мелани. Увидев тебя с Адамом…

– Между мной и Адамом ничего нет! Чарлз, ты же не веришь в то, что у меня с Адамом что-то может быть.

– Нет, – искренне ответил Чарлз. – Но Адам или кто-то другой, похожий на Адама, может дать тебе счастье, которого ты заслуживаешь.

– А ты не можешь?

– Никогда не мог, разве не так?

– Мог.

– Нет. Я обидел тебя. Не нарочно, но так получилось. Все дело во мне, Мелани. У меня есть скрытые пороки… – «А ты безупречна».

– Я не могу в это поверить! – Глаза Мелани загорелись от злости. – Это моя уловка: «Тебе будет лучше без меня». Ты не мог бы придумать что-то другое?

– Нет, это правда. – Чарлз не мог смотреть ей в глаза. Он ненавидел себя за то, что причинил ей боль.

– Зачем ты на самом деле приехал, Чарлз? Чтобы поглубже воткнуть нож мне в сердце?

– Мелани.

– Тогда воткни его. Скажи мне правду: «Ты не достойна меня, Мелани. Мне скучно с тобой, Мелани». – Ее глаза наполнились слезами, и она побежала от него прочь.

– Нет, – прошептал он, когда она скрылась в зеленом лабиринте.

Чарлз кинулся было за Мелани, но потом остановился. Разве это поможет ей? Она не поверила правде, и она не может верить в то, что сказала о самой себе. Она была слишком хороша для него; он мог бы провести с ней всю свою жизнь, и ни на секунду ему не стало бы скучно. И она это знала, разве не так?