Когда Ник повесил трубку, он задумался над тем, что бы подумала Брук Чандлер, если бы узнала, что журнал «Нью-йоркер» собирался опубликовать «Ритм Манхэттена»? Это была его радостная новость. Сообщение пришло со вчерашней почтой. Ник не рассказал об этом никому, но только что чуть не проговорился Брук Чандлер. Стоит пока умолчать об этом, кем бы она там ни была.

– Гейлен. – Одна из соседок по квартире заглянула через открытую дверь в комнату. – Тебе звонят.

– Да? – Гейлен бросилась к двери. – Кто?

– Какой-то мужчина. Он назвал свое имя, но я не запомнила его.

Чарлз. Это, должно быть, Чарлз. Она ждала от него звонка. Она отдала ему свою дорожную сумку с рассказами. Он сказал, что позвонит ей, когда прочтет все ее рассказы.

Руки Гейлен дрожали, когда она подняла трубку общего телефона, стоявшего на стареньком деревянном столике в коридоре обшарпанного дома на Спринг-стрит в районе Гринич-Виллидж. Ее соседи по дому, так же как и знакомые по кафетерию отеля «Енисейские поля» на Вашингтон-сквер, были актеры, танцоры и музыканты, поэты, писатели и художники. Телефон соединял их с мечтой. Последнее время он возвещал об удаче: на прошлой неделе ее соседка получила место в хоре мюзикла «Кошки»…

– Алло? Чарлз?

– Они потрясающие, Гейлен.

– Действительно?

– Действительно.

– Ты хочешь напечатать их?

– Да. Гейлен, я бы с удовольствием напечатал каждый из них, по одному в каждом номере, в течение следующих не скольких лет. Но для тебя будет лучше, если опубликовать книгу.

– Я думала, ты хочешь напечатать «Эмералд» и еще три рассказа, – спокойно сказала Гейлен. Похоже, на самом деле Чарлзу не понравились все ее рассказы! Он ее друг и очень добр к ней, но его доброта не настолько безгранична, чтобы опубликовать все ее рассказы в «Образах» во имя их дружбы…

– Действительно хочу. Я хотел бы напечатать «Эмералд» в декабрьском номере, как мы запланировали. Потом «Сафайр» в марте, «Джейд» в июне и «Гарнет» в сентябре. Если для тебя это не слишком жесткий график.

– Для меня? Рассказы уже написаны.

– Но речь идет о редактуре.

– Редактуре?

– Минимальные штрихи. Такого же типа исправления, которые ты делаешь, когда пишешь.

– Я не вносила никаких исправлений.

– Но когда ты переписывала черновики… Почему-то они не понимали друг друга.

– Не было никаких черновиков. Я просто писала эти истории.

Они оба замолчали. Чарлз вспомнил девочку-подростка – она сидела рядом с его койкой, смотрела куда-то вдаль, сосредоточенно, будто загипнотизированная. Наверное, было что-то, что видела только она. Время от времени она улыбалась, заправляла синими чернилами свою ручку с вечным пером и медленно, уверенно писала строчки, передавая словами образы, возникшие у нее в голове.

Она все писала сразу, набело – именно так она хотела творить.

– Гейлен, – терпеливо продолжил Чарлз, – твои рассказы потрясающие, но они могут стать еще лучше.

– Как?

Чарлз услышал в ее голосе нотки сомнения, смешанные с испугом.

– Я написал кое-какие рекомендации. Но ты имеешь право не следовать им. Я напечатаю твои рассказы без исправлений, если, ты будешь настаивать на этом.

– Я настаиваю, – отважно сказала ему Гейлен.

– Гейлен! – Чарлз начинал терять терпение. – Как правило, писатели прислушиваются к мнению редакторов. Не подумай, что я к тебе придираюсь.

– А какой реакции на это ожидал от меня ты, Чарлз?

Чарлз вздохнул.

– Разумной, – ровным голосом ответил он.

– О… – промолвила Гейлен. Внутри у нее все сжалось.

– Почему бы нам сегодня вечером не встретиться и не обсудить…

– Я работаю.

– Тогда я пришлю тебе свои предложения с курьером.

В полночь Гейлен набрала номер телефона пентхауса, который не значился в телефонной книге – Чарлз сам дал его Гейлен.

– Чарлз, ты был прав, – начала Гейлен, как только он поднял трубку.

– Гейлен?

– Я говорю о твоих советах, Чарлз. Мои рассказы могут быть и будут лучше. Спасибо.

– Этим занимаются редакторы.

– Да, но…

– Это моя работа, Гейлен.

– И все-таки… твои советы такие… Ты так добр, так деликатен…

– Хорошо. – Чарлз рассмеялся. – Я рад, что ты позвонила, – сказал он негромко, меняя тему разговора. – Я нашел троих крупных книгоиздателей, которые очень заинтересованы в публикации серии рассказов об Африке.

Последовало долгое молчание.

– Гейлен?

– Почему ты все это делаешь, Чарлз? – спокойно спросила она.

Чарлз не ответил. У него не было ответа.


– С днем рождения, Брук! Шутки или угощение?

– Тебя тоже с днем рождения, Мелани. Угощение. Заходи. Дети Хэллоуина и близнецы. Первые двенадцать лет их жизни было так забавно. Они отмечали день своего рождения в праздник Хэллоуин, одеваясь в удивительные костюмы, иногда в одинаковые, иногда в разные. Они не отмечали вместе день рождения с седьмого класса. Встретиться сегодня предложила Мелани. Так же как и вместе погулять по Пятой авеню, поглазеть на витрины, полюбоваться Нью-Йорком, посидеть в таверне – все это исходило от Мелани.

Предложение Мелани поужинать вместе в честь их дня рождения Брук приняла так же вежливо, как она принимала все идеи Мелани. Брук даже пригласила сестру в свою квартиру. За шесть недель, что Мелани жила в Нью-Йорке, она еще ни разу не была дома у Брук. До сегодняшнего дня они всегда встречались в общественных местах, в удивительных местах развлечений Манхэттена. Иногда к ним присоединялась Гейлен.

Но сегодня, в день, когда им исполнялось по двадцать шесть лет, Брук и Мелани остались вдвоем. Они сидели в маленькой, безупречно убранной гостиной Брук и задумчиво жевали морковные палочки, пытаясь подобрать «нейтральные» темы для разговора. Заметив последние выпуски «Образов» и «Моды», аккуратно разложенные на кофейном столике, Мелани заговорила о них.

– Не могу дождаться, когда прочитаю рассказ Гейлен.

– Его напечатают в декабрьском номере, так? – спросила Брук, а потом покраснела. Это был глупый вопрос, сорвавшийся с ее губ из-за нервозности и отчаянного желания поддержать разговор. Они обе знали, что «Эмералд» появится в декабрьском номере. Гейлен была их подругой, а она сама была адвокатом Гейлен. Брук знала точные даты публикации в «Образах» всех рассказов Гейлен.

– Ее следующий рассказ – «Сафайр» – напечатают в мартовском номере, – поспешно продолжила Брук, выдавая новую информацию. – Чарлз разговаривал с несколькими книгоиздателями, которые хотели бы опубликовать ее истории об Африке. Гейлен и я встретимся с ними на следующей неделе, чтобы обсудить все условия контракта. Это так мило со стороны Чарлза…

– Старый добрый Чарлз. – Ирония в голосе Мелани была пригашена хрустом морковной палочки.

– Ты часто встречаешься с ним? – осторожно спросила Брук.

– Часто. Ведь он появляется на всех шоу моды. Похоже, наши имена вносят в одни и те же списки приглашенных гостей.

– Как он? – Брук не видела Чарлза со дня ужина в честь Гейлен в его пентхаусе, но она обсуждала с ним по телефону детали контракта с Гейлен.

– Превосходно, полагаю.

Хотя Мелани часто видела Чарлза, они не разговаривали. После нескольких первых вечеринок, после неловких попыток слегка подшутить, быстро превратившихся в неприкрытые издевки, Чарлз и Мелани старались избегать друг друга. Мелани не нравился Чарлз. Она приняла самое легкое решение – защищаться. Чарлз Синклер смотрел на мир с таким высокомерием и презрением!

Но Мелани беспокоило то, что она не нравилась Чарлзу. Она не привыкла не нравиться, за исключением высшей школы, за исключением Брук… Мелани отбросила болезненное воспоминание. Чарлз даже не знает ее. Значит, что-то с ним не так.

– Всегда выдержанный Чарлз Синклер, – скривившись, добавила Мелани.

Прозвучал сигнал таймера духовки.

– Пора готовить соус. – Брук поднялась.

– Помочь?

– Нет, спасибо. Кухня слишком маленькая. Я справлюсь с соусом всего за несколько минут. Чувствуй себя как дома! – весело добавила она.

Оставшись одна, Мелани из-за нервозности обстановки начала мерить шагами крошечную гостиную, но потом решила воспользоваться предложением Брук и исследовать остальную часть квартиры сестры.

Исследовать оставалось не так уж и много – только две закрытые двери. Первая вела в маленькую ванную со старым зеркалом. За второй дверью находилась спальня Брук. Мелани открыла дверь и чуть не задохнулась от изумления.

– Брук! – закричала она. – Иди сюда скорее!

– Мелани? Что случилось?

– Брук! – с поддельным ужасом воскликнула Мелани, когда сестра кинулась в спальню. – Твоя спальня в ужасном беспорядке! Кровать, можно сказать, не застелена. Кругом груды одежды и кипы книг и… – Мелани с трудом сдержала смех и придала строгое выражение своему лицу. – Брук. Это серьезно. Ты же аккуратный близнец. Кто-то побывал у тебя спальне и устроил здесь такой беспорядок!

Мелани больше не смогла сдерживаться и расхохоталась так заразительно, что через несколько мгновений сестры, обессилев от смеха, беспомощно повалились на кое-как застеленную кровать Брук.

– Не могу в это поверить, Брук. – Мелани взяла джинсы, лежавшие на кровати, и положила их на стул, заваленный одеждой.

– Значит, это ошибка, – пожала плечами Брук. – Мы обе неряхи.

– Нет. Это я аккуратная, я. – Мелани колебалась. – Все те годы мне нестерпимо было жить в комнате, где царил беспорядок, – медленно продолжила Мелани, внезапно посерьезнев.

Мелани лежала на кровати своей сестры-близнеца, уставившись в потолок, стараясь не смотреть Брук в глаза. Она чувствовала себя так, словно только что сделала очень важное признание. Оно было важным или могло таким стать. Оно могло стать началом того, чтобы рассказать друг другу правду.

– И я, – прошептала Брук, тоже уставившись на потолок с потрескавшейся штукатуркой. – Мне противно было надевать всю эту скучную одежду.