Когда она открывает глаза, то над собой видит мерцающее лицо. Какое оно – испуганное, встревоженное, веселое, равнодушное – непонятно, свет мешает разглядеть.

Мерцающий человек поднимает голову, вскидывает вверх руку, и все вокруг начинает трястись.

«Вот и конец вечеринки», – равнодушно думает Мила, готовая закрыть глаза, чтобы темнота наступила окончательно и бесповоротно.

«Нет! Это только начало праздника!» – звучит в ее голове веселый голос. Человек наклоняется, поднимает ее на руки и обнимает крепко-крепко, именно так, как ей всегда хотелось. В эту секунду они словно становятся одним целым, и Мила тоже начинает светиться, легкое мерцание бежит с кисти руки на плечо, оттуда по груди к ногам, и вновь вверх, вверх. Ей становится светло и весело.

«Огни Святого Эльма!» – всплывает в памяти.

– Это Елена в честь нас зажгла, – кивает человек, снова крепко обнимает Милу, приближая к ней свое лицо.

Ожидание поцелуя заставляет Милу замереть, набрав полную грудь воздуха. Она зажмуривается, но в последний момент открывает глаза и… И прямо перед собой видит знакомую улыбку тонких губ, серые глаза, горбинку над переносицей, прищур…

Но, когда Мила догадывается, кто это, все вокруг начинает рушиться, сверху ее накрывает тьма, и она просыпается под гром возмущенного будильника.

Почти узнанный призрак выветрился из памяти, и уже через секунду она не могла вспомнить ни одной черты приснившегося лица.

– Мила! – простонали за стенкой. – Сколько можно?

Мила шарахнула по будильнику, заставляя его замолчать. Перед глазами еще ходили световые пятна сна. Чего это он разорался? Она же не собиралась рано вставать…

Мила упала на подушку. Сердце бешено стучало где-то в горле, кровь пульсирующими толчками била в глаза. А на губах стыл поцелуй ночного принца.

«Сон со среды на четверг… – машинально отметила она. – Вещий… Хотя лучше, конечно, с четверга на пятницу…»

Она попыталась вспомнить, что ей приснилось.

Вода – это к пустым разговорам. Звери, рыбы. Таинственная Елена, которую Мила успела заметить всего лишь мельком. Уж не Замятина ли это? А что? Ленка вполне может присниться. Сколько она вчера у Милы просидела?

Странный парень… С ним было так хорошо… В голове у Милы вечно роилась сотня идей, душу разрывали противоречивые чувства, а рядом с ним ей было спокойно, можно было ни о чем не думать…

Эх, жаль, сон прервался. Еще чуть-чуть, и она бы поняла, кто это. Если бы не будильник…

Нет, если бы не будильник, она проспала бы до восьми, сон сменился бы другим сном, и она уже ничего не вспомнила бы. Знаем мы эти шуточки. Сколько раз она пропускала свои «романные» сны!

Значит, все хорошо!

Мила закопалась в одеяло, улыбнулась сама себе и снова провалилась в дрему. Через полтора часа мама растолкала ее, чтобы идти в школу.

Но и в школу Мила решила не спешить. Ей было настолько хорошо, что не хотелось выходить на люди, чтобы это «хорошо» размазалось тонким слоем по асфальту, застряло в пыльных школьных коридорах, повисло паутиной на шторах, затерялось среди измызганных курток. Стоит только переступить порог школы, как тут же тебя облепят сотни «как», «что», «почему». И никакого уже настроения не будет. А Миле так хотелось его сохранить, розово-воздушное, мятно-пряное, как теплый весенний день за окном.

Поэтому Мила повалялась немного на кровати, потом сделала вид, что собирается, выпила с мамой чаю, заверила ее, что все будет хорошо, проводила до двери и сразу метнулась в комнату к родителям.

Приснившаяся рыба не давала ей покоя. Из всего сна вспоминались не рога и копыта, не развевающиеся волосы, хотя про них тоже не мешало бы все выяснить, а именно большеглазая рыба, которая пыталась до нее доползти.

Электронные мозги процессора долго скрипели, нехотя просыпаясь, щелкали контакты. Все это было как-то бесконечно долго и безрадостно. Но вот замигали зеленые лампочки подключения, на экран нехотя выплыла поисковая таблица.

Итак, рыбы.

С монитора на нее снова глянули большие удивленные глаза. Эк, ее эта чешуйчатая тварь задела, она где угодно готова ее разглядеть. Мила даже глаза протерла, чтобы ее не мучили больше фантомы и привидения, и стала внимательней вглядываться в экран – поисковая система щедро выкинула ей несколько сонников. Из серии – выбирай, не хочу.

«Рыба в чистой воде – судьба щедро наградит вас. Если живая рыба снится юной особе – ее ждет счастливая любовь».

Опс… Мила схватилась за щеку. С чего бы это? Да и в кого здесь можно влюбиться? В Вербилина если только. Но это еще бабушка надвое сказала, стоит ли в него влюбляться.

Что еще было во сне? Свет был. Лицо парня светилось!

Мышка бодро защелкала носиком по ссылкам.

«Свет – знак успеха!»

От неожиданности Мила вдохнула столько воздуха, что мышцы груди заболели. А выдыхать не хотелось. Нет, не хотелось, словно вместе с воздухом в нее вошло много-много счастья, и отпускать теперь его было нельзя. Но вот она выдохнула, и лицо ее расплылось в довольной улыбке.

Надо же, как все поворачивается. Счастье, успех… С чего бы это? Ничего, ничего, и вдруг… Может, она что-то пропустила? Надо уточнить. Во сне еще был хвост у рыбы, такой склизкий, след на лестнице оставлял.

Мила выбрала нужную ссылку, покрутила колесиком, заставляя страницу уехать вверх. Нахмурилась.

Нет, хвост в расчет брать не надо, какое-то у него нехорошее предзнаменование. «Видеть хвост – значит радости вашей жизни позади».

Погодите, погодите! Радости еще вообще не было, чтобы она вдруг стала позади. Чего она успела-то? С Лисичкиной поругаться да вечеринку придумать. Дел-то никаких не было. Все, вычеркиваем хвост. Там у каждого второго был хвост, и это ни о чем не говорит.

Мила снова перебрала в уме сон. Вытащить из него надо было что-то очень приятное. Скорпион и клешни не подходили, а вот лестница была в самый раз.

«Видеть во сне лестницу означает для вас движение вверх, ваши энергия и способности позволят вам занять выдающееся положение в деловых кругах».

Ну, деловые круги мы вычеркиваем, класса будет достаточно.

И уже вставая из-за компьютера, Мила нажала на иконку с гороскопом.

Звезды сегодня были к ней более чем благосклонны. Единственное, что советовали, – не тянуть дела в одиночку и попробовать наладить взаимовыгодные партнерские отношения, правильно распределить обязанности и нагрузку.

От удовольствия Мила щелкнула пальцами по экрану. Определить правильно нагрузку легче простого – меньше делай сам, больше давай делать товарищу.

Ей вдруг страшно захотелось к ребятам – для начала проверить свое счастье, а потом уже и распределить обязанности.

Настроение ей заранее подпортил невесть откуда появившийся Леха Белов. Не успела она выйти из подъезда, как он вырос перед ней как из-под земли.

– О! – Леха жизнерадостно улыбался. – А я как раз мимо шел, – добавил он и шмыгнул носом. Судя по его заметно покрасневшим щекам, ходил он «мимо» полчаса, не меньше. – Чего в школу опаздываешь?

– Проспала, – буркнула Мила, чувствуя, как из нее тонкой струйкой вытекает благостное состояние. Белов, как черная кошка, кому угодно мог испортить день. – Ты тут чего делаешь? Это же не твоя сторона.

Причем «сторона» она сказала так, как будто ее дом был другим государством, до которого день на коне скакать, сутки на орле лететь, а пешком вообще не дойдешь, так что случайных прохожих здесь не бывает. А вот Леха появился, и, значит, сделал он это специально.

– У меня тут бабка живет, – Белов даже глазом не моргнул, если он и врал, то врал убедительно. – Ты Антону журнал взяла?

– Его надо было вернуть сегодня? – Мила старалась шагать широко, в надежде оторваться от надоедливого одноклассника. Но Леха, как робот, шел с ней в ногу, ни разу не сбившись с ее широкого шага. – Там читать сто страниц, я не успела.

– Ты не читай, а смотри, – мрачно посоветовал Леха, и Мила непроизвольно вспомнила, что по знаку Зодиака Белов – Водолей, а Водолеи хорошо подходят Близнецам, что наглядно демонстрирует долгая дружба Лехи с Антоном. Стоп! Верещагин – Телец! И значит, им вскоре предстоит расстаться. Уж Мила об этом позаботится отдельно.

В душе у нее заскреблись нехорошие предчувствия, что Белов оказался здесь неспроста, что он нарочно ее караулил. Караулил, чтобы проводить до школы. Караулил, чтобы побыть с ней наедине. Караулил, потому что…

Щеки ее запылали.

Пора намекнуть Мартыновой, чтобы она не упускала счастья в лице Белова. А то он влюбится в Милу, его потом никакой щеткой не ототрешь, так и будет цепляться за руки и за ноги, признаваясь в своих чувствах.

– Ну, чего у тебя? Как вообще? – вел светскую беседу Леха. От его галантности Миле становилось все тошнее и тошнее.

– Вообще у нас весна, – ответила, как отмахнулась, Мила. – Вон, птички поют.

– Ага, поют, – согласился Белов, поднимая голову, словно до этого он и не замечал, что творится вокруг него. – Ты чего, прогуливаешь?

От неожиданности этого вопроса Мила остановилась. Он что, тупой? Она ведь уже ответила.

– А ты чего здесь делаешь? – конечно, неприлично было отвечать вопросом на вопрос, но Мила уже не могла сдержаться.

– В школу иду, – вздохнул Леха и посмотрел вперед, там уже виднелось знакомое желтое здание.

Больше они ни о чем не говорили.

Первой в школе Мила увидела Лену. Она была одета в облегающую белую рубашечку, в темно-красные колготы и черные шорты. Из широких сапог торчали желтые гетры с помпончиками.

– Ты чего так вырядилась? – удивился Леха, проходя мимо.

Замятина судорожно вздохнула, словно перед этим весь урок навзрыд проплакала.

– Где ты была? – шепотом спросила она, пока Мила снимала куртку и переобувалась.

– У меня сегодня день удачный, – так же шепотом поделилась своей радостью Мила.

– Ты обещала мне помочь, – со слезами в голосе простонала Лена.