Она как-то беззащитно отшатнулась после этих слов, сказанных ровным тоном.

— Я только хотела любить его, Роберт. Что в этом плохого?

Он колебался, потом печально опустил голову.

— Я думаю, Дерек умер бы без вашей любви и заботы. Но он был совсем не тем человеком, что теперь. Клавели всегда будут благодарны вам… но частная благодарность не стирает общественного презрения. Анне-Лиз, вы все понимаете и сами.

Анне-Лиз понимала. Две фигуры в полумраке веранды слишком многое сказали ее сердцу. Ее время с Дереком кончилось.

— Мне бы хотелось уехать сегодня же, Роберт.

— Я помогу вам. — Он быстро взял ее за руку и повел прочь.


Оказавшись в сарае, сияющая Мариан упала в руки Дерека с уверенностью и триумфом в глазах. Он обнимал ее, кончики его пальцев тихо скользили по ее холодной коже, в то время как их поцелуй становился все глубже. Поцелуй Мариан был опытным и невыразимо страстным. Дерек оторвался от нее неохотно, но также и со слабым замешательством. Желание все еще владело им, но чего-то не хватало, как будто хорошее вино утратило свой аромат от слишком долгого хранения, хотя еще и не прокисло, но уже стало безвкусным. Губы Анне-Лиз были похожи на молодое вино, не только свежее, тонкое, опьяняющее, но еще и безумно возбуждающее. Он вспомнил сиреневый запах ее темных волос, неясную позолоченную тайну ее глаз под тяжелыми длинными ресницами, наивную свежесть ее губ. Стройное тело Анне-Лиз то текло, как мед, в его руки, то обвивалось вокруг него, как облако белоснежных лилий. И все же то свойство Анне-Лиз, которое больше всего разжигало его страсть, оставалось для Дерека не поддающейся решению загадкой… Эта ускользающая сущность превращала заурядное вино в великолепное. Возможно, этой сущностью были нежность и великодушие сердца, отдававшегося целиком, сердца, которое имело силу заботиться о нем в самые тяжелые дни и готово было само перенести ужасную боль, оставаясь рядом. Теперь, взглянув в страстные глаза Мариан, он понял, что занятия любовью с ней уже никогда не будут прежними… так как он почти влюблен в другую женщину.

— Извини, но я не могу проделать этого, — проговорил он, и его руки выпустили обнаженные плечи Мариан. Ее платье было слегка помято, а золотые волосы выбились из-под булавок. Она смотрела на него недоумевая.

— В чем дело? — В ее голосе зазвучали злые нотки. — Ты не мог так сильно влюбиться в эту девчонку, что… — Ее протест резко оборвался. Ответ Дерека светился в его глазах, непроходимая пропасть пролегла между ними, смутив обоих.

— Итак, ты уверен, что любишь ее, — подытожила Мариан, не пытаясь скрыть горькой усмешки. — Очень скоро ты обнаружишь, что Анне-Лиз Девон не та женщина, которая способна удовлетворить твое честолюбие. Ты устанешь от нее и от всей ее мягкой пресности. И потому ты приползешь обратно ко мне, — ее лицо исказилось от искренней боли, — но я не могу ждать. У меня есть другие предложения, ты знаешь.

— Я знаю, — ответил он тихо. — Ты прекрасная, исключительная женщина, а я глупец и не думаю, что скоро поумнею. — Он дотронулся до ее щеки. — Ты сможешь простить меня?

— Нет, — коротко ответила она. — Я не из того же теста, что святая мисс Девон, и из всех мужчин ты первым должен был это заметить. — Она тщательно поправила прическу и платье, при этом лицо ее сделалось сосредоточенным. Она взяла его под руку.

Когда они вернулись в зал, Дерек стал оглядываться в поисках Анне-Лиз и Роберта, но их нигде не было видно. Передав Мариан ее партнеру по следующему танцу, он обыскал весь дом, затем вернулся в зал и подошел к леди Гертруде, сидевшей с графиней Клер на диване.

— Ты ищешь Анне-Лиз и Роберта? — Леди Гертруда бросила на него сердитый взгляд и, извинившись перед графиней, встала и подвела Дерека к музыкантам. Он наклонился, чтобы расслышать ее слова.

— Я бы очень удивилась, если бы Анне-Лиз все еще оставалась здесь, позволяя распространяться ужасным сплетням. Местное общество, будучи очень проницательным, пришло к верному выводу о свойствах ваших отношений.

Дерек нахмурился.

— Как они могли догадаться? Только Роберт и вы знали об этом.

Леди Гертруда, понимая, кто является источником этих сплетен, лишь пожала плечами:

— Возможно, вас выдали ваши взгляды во время танцев. Каждый с расстояния в сорок футов мог сделать вывод, что ты влюблен в нее.

Леди Гертруда была почти уверена, что это Мариан виновата в появлении сплетни, и была поражена этим: ведь любая грязь, попавшая на Анне-Лиз, пачкала и Клавелей, а Мариан собиралась войти в этот клан.

— Роберт, вероятно, повез ее домой, но мы с тобой должны оставаться, чтобы соблюсти приличия. Это твой долг перед семьей, Дерек.

— Мой долг быть сейчас рядом с Анне-Лиз, если сплетня причинила ей боль, — сказал он отрывисто. — Вы поедете со мной теперь, или я отправлю карету назад за вами?

Рассердившись, она гневно посмотрела на него.

— Ты эгоист и дурак, Дерек. Эта девчонка отнюдь не единственная, которых ты знал, и для нее нет места в твоей жизни. Оставь ее в покое сейчас, пока не разразился настоящий скандал. Если у нее будет от тебя ребенок, можешь забыть о парламенте…

Но Дерек уже спешил к выходу. «Дурак! — подумал он с яростью. — У меня действительно нет чувства меры».

Приехав в Клермор, Дерек обнаружил, что Анне-Лиз там нет; не было и Роберта. Все вещи Анне-Лиз, кроме кашемировой шали, были на месте. Жемчуг леди Аннабель поблескивал на туалетном столике. На полу валялся кринолин, видимо, оброненный впопыхах. «Ей, должно, быть, есть куда пойти», — ревниво подумал Дерек. Но отогнал эту мысль. Дерек метался по дому, но в пустых комнатах лишь эхом отдавались его шаги. Анне-Лиз нигде не было. «Они с Робертом взяли лошадей, а не карету, для скорости», — решил Дерек. Противоречивые мысли лезли в голову, когда он седлал лошадь. Анне-Лиз плохо ездила верхом, тем более не могла скакать в темноте, не рискуя сломать себе шею. Дерек очень боялся, что с ней что-нибудь случится, что же касается Роберта… Роберт заслужил хорошую взбучку за то, что отправился с ней в такую глупую… если только Роберт не притворялся, что не одобряет их связи… а на самом деле хотел сделать ее своей. Он отчетливо вспомнил их поцелуй в лодке. Роберт мог сбежать с ней. В приступе ярости и ревности Дерек устремился на поиски Анне-Лиз и брата.

Спустя четыре часа Дереку пришлось признать, что он потерял их. Вначале он решил, что они направились в Брайтон, но, так и не догнав их, понял, что они должны были скакать в Уэртинг, чтобы оттуда ехать в Лондон, но было уже поздно. Он никогда не поймает их, пока они не доберутся до Лондона. Нет, в городе найти их будет еще труднее. Но все же у него оставалась одна ниточка: Роберту вскоре понадобятся деньги. Он может проследить за ними через управляющего. Взбешенный унижением и тем, что так и не догнал их, Дерек яростно пришпорил коня и помчался в Клермор.

Утром, вернувшись в Клермор, он обнаружил Роберта там. Они с леди Гертрудой завтракали в столовой.

— Черт тебя побери! — он кинулся к Роберту, — я сломаю тебе шею!

Роберт вскочил ему навстречу.

— Не делай поспешных выводов. Анне-Лиз в достаточной безопасности. Она просила меня проводить ее в Лондон.

— Что ты и сделал с готовностью, — Дерек толкнул брата в грудь. — Теперь ты скажешь мне, где она, или от тебя останется мокрое место.

Роберт кивнул.

— Она взяла с меня обещание держать ее местонахождение в секрете… особенно от тебя.

Когда Дерек занес кулак, леди Гертруда вмешалась. Она бы никогда не произнесла этих слов, но решила, что сейчас все средства хороши.

— Достаточно! Я не хочу, чтобы вы устраивали драму из-за этой маленькой потаскушки. Первый ее мудрый поступок в Клерморе — это то, что она оставила его.

Дерек обернулся к тетушке.

— Назови еще раз Анне-Лиз потаскушкой, и это будет твоим последним словом в этом доме.

— Вы оба не в себе, — ответила его неукротимая тетка. — Она сама знала это, так же как и вы… если вы успокоитесь хоть на пять минут и здраво все взвесите… и отпусти Роберта. Его единственным грехом была поспешность.

Дерек толкнул Роберта в кресло так, что оно опрокинулось.

— Я найду ее, чего бы это мне ни стоило!

Лицо Дерека выражало ожесточенную решимость, в Роберте тоже заговорила кровь Клавелей.

— Послушай, Дерек, ты никогда не найдешь ее. — Он поднялся. — Но если ты откажешься от мысли преследовать ее… я верну тебе титул.

Ошарашенный Дерек на мгновение застыл. Его ярость разорвала тишину:

— Ты откажешься от титула, если я откажусь от Анне-Лиз Девон?

— Я сделаю это, — спокойно сказал Роберт. — Я люблю тебя. Я хочу видеть тебя счастливым на твоем законном месте.

— И ты думаешь, что мое счастье заключается в долгой жизни в Клерморе с Мариан Лонгстрит? — произнес Дерек, глядя на брата насмешливо, так как знал, что Роберт не любит Мариан.

— Да. А разве не так?

— Я думал так… когда-то.

— А сейчас? — упорствовал Роберт.

— Не знаю, — проговорил Дерек, оглянувшись вокруг, как будто не узнавая собственного дома. — Мне кажется, будто самодовольный, нагло смеющийся монстр в образе общества наступил мне на грудь и выдавил из меня жизнь. Одному Богу известно, что случилось с Анне-Лиз. Она такая хрупкая, несмотря на ее силу.

Роберт пожал плечами.

— Но это не значит, что ты любишь ее. Она была временной заменой Мариан. Нормально, когда мужчина привыкает к своей сиделке…

Дерек снова взорвался:

— Ничего общего Анне-Лиз с Мариан не имеет. Анне-Лиз дала мне все, в чем я нуждался, все, что было мне необходимо: нежность, привязанность, любовь. Благодаря ей я поверил в себя, когда я особенно этого хотел, и «временная» совсем не то слово, которое к ней применимо. Анне-Лиз — само постоянство и доброта, и в отличие от всех нас у нее нет тщеславия. Она просила только позволить ей отдавать, даже когда ей потребуются огромные усилия для этого. Мы, гордые Клавели, в подметки ей не годимся.