— Если ты все так изящно мотивируешь, мне не остается ничего, кроме как элегантно отступить!

Произнеся эту фразу, Хью включил телевизор в своем кабинете и тяжело опустился в кожаное кресло перед огнем, чтобы смотреть подготовку к инаугурации. Удивившись, что он так легко с ней согласился, Нора подумала, что, может быть, он и сам рад остаться дома и смотреть церемонию по телевидению. Он казался усталым и постоянно кашлял.

К полудню немного потеплело, но температура все еще оставалась достаточно низкой, и Нора еще раз порадовалась, что они остались дома — в кабинете было так уютно и тепло.

В 12.20 Джон Кеннеди появился на платформе без шляпы и пальто, и Хью грустно улыбнулся:

— Посмотри, Нора. Так холодно, а Джек без пальто. Кто может это выдержать, кроме молодого человека с железным здоровьем?

— Что за чушь! Кто говорит, что способность переносить холод — одно из качеств, необходимых для президента?

Когда он снова закашлял, Нора подумала, что стоило ему бы накрыть ноги пледом.

Они смотрели, как кардинал Кушинг прочел молитву, после него вышел Роберт Фрост. Солнце слепило ему глаза и он читал стихи наизусть… В 12.51 судья Уоррен принял клятву у президента, и Джон Кеннеди начал свою речь:

— Пусть из этого места и в это время полетит слово к друзьям и врагам, что свет…

Именно в этот момент Хью тихо вскрикнул и сполз со своего кресла.


Нора не знала, действительно ли карета «скорой помощи» так долго ехала к ним или же ей только так показалось. Она с ужасом понимала, что в такой день движение сильно затруднено из-за инаугурации и ледяного покрывала, окутавшего город.

Когда, наконец, карета приехала, они пытались отговорить ее сопровождать Хью, но Нора настояла на своем. Она лучше их знала, где должна быть в этот момент. Нора поняла, как была права, когда Хью, придя в сознание, так цепко ухватил ее за руку, как будто держался за саму жизнь. Он сжимал ее руку все время, пока врачи проводили исследование и давали ему кислород.

— Ты мой кислород, — прошептал Хью, — не оставляй меня, Нора!

Она не оставляла его ни на миг, пока он не миновал критическую» точку, когда жизнь победила смерть. Он улыбался ей с больничной койки:

— Мы все же победили, не так ли?

— Конечно, — улыбнулась Нора, пытаясь не заплакать. Она не сказала ему о заключении врачей, предупредивших, что он теперь должен вести «спокойную и осторожную жизнь», что ему следует ограничить активность, и даже при этом прогноз был весьма неопределенным.

Нора твердо знала, что теперь нужна ему больше, чем раньше. Она должна сделать так, чтобы он мог наслаждаться жизнью хотя бы по «сокращенной» программе! И она, как всегда в критические моменты, подумала о Хьюби. Кому она была нужна больше — сыну или мужу? Она прекрасно знала, кого любит больше всего. Но чье существование и хорошую жизнь она должна обеспечить в первую очередь, если ей придется выбирать? Нора решила, что ей придется поделить между ними заботу пополам. Ведь это были ее муж и сын, а какая мудрая женщина будет выбирать между хорошим мужем и любимым сыном?

Нора привезла Хью домой, где Билли и Бобби, Петти и Дейзи, Питер и Поль снова начали свои атаки, чтобы низвести Хью до сидения в кресле-качалке на заднем крыльце. Они говорили, что сердечный приступ произошел из-за его бурной деятельности в области политики, совершенно в открытую намекая, что это она, амбициозная жена, заставила его вести такую жизнь.

На нее не действовали ни их аргументы, ни их намеки. Нора решила, что настала пора идти по другому пути. Еще недавно она старалась нежно и осторожно примирить Хью с детьми, чтобы наладить нормальную жизнь и стать единой большой семьей, теперь же она была готова защищать Хью от них. Пытаться навести мосты — это одно, а трусливо пасовать перед нападением — это совершенно другое. Она станет такой жесткой, какой понадобится стать! Это требовалось, чтобы Хью выжил как личность.

— Он, может быть, стал более хрупким, чем раньше, но он человек, а не стеклянный сосуд! И только те из вас, кто это запомнит, будут бывать у нас в доме!

29

Если до сердечного приступа Хью приемы у Кантингтонов были частыми и интересными, то теперь они стали еще более частыми и привлекали еще более интересных людей. Нора решила, что, если муж не может выходить в свет, как это было раньше, она будет приглашать свет к нему домой.

«Вашингтон тудей» писала в статье, посвященной Кантингтонам: «Нора Кантингтон старается окружить своего мужа самыми интересными людьми Вашингтона — наиболее блестящими умами и вообще прекрасными людьми. Таким образом, Хью Кантингтон может оставаться дома и иметь прекрасную пищу для ума и глаз, так же как и его гости могут радовать свой взгляд, наблюдая за очаровательной хозяйкой одного из самых великолепных салонов города, и даже в то время, как они угощаются у великолепно сервированного стола с изысканной пищей…»

Когда Петти попыталась протестовать, обвинив Нору в том, что она утомляет бедного Хью этими «постоянными приемами-обедами», Нора поправила ее:

— Такого понятия, моя дорогая, как прием-обед, не существует. Есть приемы и есть обеды. Мы проводим приемы и едим во время обедов.

Затем, когда Бобби высказал предположение, что присутствие знаменитостей и развлечение не приносит пользы Хью с точки зрения здоровья, она также поправила его:

— Ты неправ, мы приглашаем знаменитостей не для того, чтобы развлекать их, мы приглашаем их, чтобы они развлекали Хью!

Затем Нора пошла еще дальше: она заявила, что привела в его дом весь Вашингтон, а теперь ей хочется, чтобы с ним был весь мир. Но так как это невозможно — она могла пригласить к ним только некоторых зарубежных политических деятелей, — ей придется сопровождать Хью в его поездке по всему миру. И начнут они с Китая.

— Китай! — воскликнули в изумлении его детки.

— Да, Китай, — спокойно подтвердила Нора. Как будто она говорила о чем-то не более трудном и экзотичном, чем прогулка по садику.

— Хью никогда не видел Китая, и он очень интересуется им. Вы все прекрасно знаете, как легко он воспринимает новые идеи и как он всегда говорит:

— Отсутствие движения — первый признак старости!

Подождав несколько секунд, пока до них дойдет смысл сказанного, она спокойно продолжала:

— Поэтому, если он не может ехать как официальное лицо — а это теперь невозможно, — он поедет как неофициальный посол.

— Вы что, собираетесь убить его?

— Отнюдь! Я договорилась с доктором Стейнфелдом — он поедет с нами как часть нашей команды.

— Вашей команды?

— Конечно. Неужели вы думаете, что я поеду без нашего собственного переводчика? Не слишком удобно пользоваться их переводчиками — никогда нельзя быть уверенным, что получаешь адекватный перевод!

— А как насчет питания? Ведь папочка не сможет есть их еду.

— Почему бы нет? Он всегда обожал блюда китайской кухни. У него больное сердце, а не желудок!

— С врачом или нет, папочке будет плохо в такой поездке.

— Совсем нет, он не будет уставать — я беру с собой самое современное кресло, так как не знаю, сумеем ли мы достать такое на месте. Он всегда сможет им воспользоваться, если устанет.

— А как насчет переездов из одного города в другой? У них весьма примитивные средства передвижения.

Нора засмеялась:

— Вы, как дети, беспокоитесь по пустякам! Мы полетим, и я решила, что нам лучше купить свой реактивный самолет, потому что использовать чартерный рейс — слишком дорого. Потом он всегда будет у меня под рукой, и пилот тоже будет свой. Если нам потребуется куда-нибудь полететь, у нас не будет никаких проблем. Что касается передвижения на месте, я договорилась, чтобы у нас была пара-другая лимузинов. Я беру с собой Томаса, чтобы Хью было удобно.

— За это будет платить правительство или все будет оплачиваться из кармана отца? — потребовал ответа Поль.

— Все будет за счет отца, так как он путешествует как неофициальное лицо, но почему тебя это интересует?

— Потому что все это будет стоить весьма дорого.

— Мне казалось, что мы говорим о комфорте и удобствах вашего отца, а не о деньгах. Или все дело в них?

— Конечно, нет! — смутился Поль.

— Вот и хорошо, потому что мы будем тратить деньги вашего отца. Они все еще принадлежат ему! Желает ли кто-то что-нибудь добавить к нашему обсуждению? — поинтересовалась Нора.

— Я хочу! — резко заговорила Петти. — Мне кажется, что если уж вы собираетесь совершить такое сумасшедшее путешествие, у меня и Бобби нет другого выбора, как только сопровождать вас в поездке! Так что, если возникнут какие-то проблемы, члены семьи помогут вам их разрешить.

— Как интересно! Мы с Хью говорили об этом почти теми же словами: что нам следует взять с собой кого-либо из членов семьи. Но мы не хотели как-то затруднять вас. Тебе следует заботиться о детях, а Бобби — о работе. Поэтому мы решили взять Хьюби.

— Хьюби? Но ему всего лишь восемнадцать. И даже вы не можете сказать, что он вполне взрослый человек. Большинство парней его возраста уже поступают в колледж, а он даже не окончил школу. Как он мог это сделать? Он пролетел через целый ряд школ так быстро, что за ним не успевали закрываться двери! Каким образом он сможет помочь нашему папочке? О чем вы только думаете?

— Ну, я думала о том, что его общество приятно Хью. Хьюби всегда умеет развеселить отца, когда он устал или расстроен. Я могу рассчитывать, что в его присутствии у Хью постоянно будет хорошее настроение. Доктор Стейнфелд говорит, что настроение так же важно для Хью, как и состояние его здоровья! Я вполне с ним согласна. Что касается того, что Хьюби не вполне зрел, — Хью считает, что, если мы будем доверять ему, он повзрослеет быстрее. А что касается его образования, хорошо известно, как обогащают и расширяют кругозор путешествия. Разве вы со мной не согласны?