Джун Зингер - Блестящие разводы

— Ты понимаешь, что с твоей стороны было бы порядочнее сказать мне все сразу, когда я сделал тебе предложение, а не тянуть, чтобы я предстал таким идиотом!

— Но все не так. Ты только доказал, что ты, мой милый и любящий Тони, мой лучший друг и приятель! — В глазах Норы была мольба, она так хотела, чтобы он ее правильно понял. — Ты же мой лучший друг, правда?

— Наверное, но только потому, что я такой дурак, дурак, который берет себе в друзья такую дурочку, как ты!

Нора знала, что бы ни случилось — появится ли великолепный незнакомец со всеми необходимыми положительными качествами или нет, — у нее всегда будет ее Тони Нэш, преданный друг и великолепный любовник.

— Теперь расскажи мне о фильме, в котором ты собираешься сниматься в Италии. Чем он тебя так заинтересовал? Ты будешь работать с одним из этих знаменитых итальянских режиссеров?

— Нет, я еще никогда не слышал об этом режиссере.

— Да? Но съемки будут в Риме? Не удивительно, что ты так взволнован. «Сладкая жизнь» и все такое… Ты хочешь стать английским Марчелло Мастроянни? Я уже вижу, как ты бродишь по Риму, такой же сексуальный, как Марчелло!

— Мне жаль тебя разочаровывать, но я не буду бродить по Риму.

— Тони, только не говори, что это будет в Венеции, а то я не смогу устоять и сбегу с тобой.

— Ты считаешь, что это все, что есть в Италии? Ночная жизнь Рима и романтика Венеции? Там есть и другие великолепные места, — заметил. Тони, в голосе его проскользнула нотка раздражения.

— О, Тони, я знаю! Съемки будут на Сицилии. Ты будешь играть одного из этих бандитов из «Коза ностры». Это так интересно! Мне кажется, что ты с этим справишься, хотя ты такой современный и утонченный мужчина.

— Нет, я не собираюсь ехать на Сицилию, чтобы играть там итальянского мафиози, — сердито сказал Топи. — Если тебе действительно интересно и если ты оставишь свои нелепые догадки, я тебе скажу…

— Подожди, я только что поняла. Мой хрустальный шар все знает. Ты едешь в Италию, чтобы сняться в одном из этих «спагетти-вестернов»? — Нора расхохоталась. — Скажи мне, ведь это так?

Тони ее не поддержал, и Нора продолжала:

— Но ты хоть умеешь ездить верхом?

В сентябре Топи вернулся из Италии и приехал навестить Нору. Он очень сильно загорел, па нем было черное сомбреро. Тони отрастил бородку, длинные и волнистые усы. В одной руке он держал длинную колбасу-салями, а в другой — пахучий сыр «горгонзол». После того как они расцеловались и пошутили по поводу его кривых ног, Тони неохотно протянул Норе газету:

— Я не собирался приезжать к тебе раньше конца недели, но когда утром увидел эту газету, решил, что компания не помешает тебе, когда ты прочтешь статью. Может, ты уже все знаешь?

— Что знаю? — Но как только она взглянула на газету, ей уже не нужно было задавать вопросов. Она быстро пробежала статью: «После того как лорд Джеффри Хартискор неумышленно смертельно ранил своего сына и наследника Руперта во время охоты на уток в Хартискор-касл, обуреваемый горем отец покончил с собой, повесившись».

— Приготовить тебе выпить, Нора? — взволнованно спросил ее Тонн. — Я понимаю, какой это шок для тебя.

— Нет, я ждала чего-то подобного. Единственное, что меня поражает, что Джеффри так долго ждал, чтобы произвести этот выстрел. — Она села в кресло. Конечно, сообщение взволновало ее. — Вот все и кончено.

— Если хочешь, я провожу тебя и Хьюби на похороны.

— Нет, мы с Хьюби не будем на похоронах.

— Но ты должна это сделать, Нора. По крайней мере, Хьюби должен там присутствовать. Джеффри усыновил его, и теперь Хьюби законный граф Хартискор.

— Нет!

— Нора, о чем ты говоришь? Ты просто сейчас в шоке. Теперь, когда Джеффри и Руперт оба мертвы…

— Нет. Когда Джеффри развелся со Мной, я подписала бумагу, согласившись аннулировать факт усыновления и отказавшись от права Хьюби на титул Хартискоров и на поместье.

— Как ты могла это сделать? Послушай, я поговорю с моим адвокатом. Ты заполнишь бумаги, чтобы отменить свое предыдущее заявление. Ты заявишь, что подписала его при определенных обстоятельствах — что Джеффри заставил тебя сделать это.

— Но это неправда, Тони. Я сама подписала эти бумаги и ничего не хочу от этой семьи.

— Но такие огромные деньги Хартискоров! Ты что, сошла с ума? Как ты можешь так поступить с Хьюби? Лишить его наследства?

— Какого наследства — проклятья Хартискоров? На свете существуют более важные вещи, чем титулы и богатство. Я даже думаю, что будет лучше, если Хьюби откажется от имени Хартискоров.

Через день после того, как Руперт и Джеффри были погребены, Нору навестил джентльмен, приехавший в Англию на похороны. Хотя прошло несколько лет с тех пор, как она видела его в последний раз, Нора сразу же узнала его — это был герой, в котором она так нуждалась. Он прибыл как раз вовремя, чтобы увезти ее и Хьюби в другую — спокойную и достойную жизнь. Хотя он прибыл к ее порогу в белом «бентли», а не на белом скакуне и его едва ли можно было назвать красивым, а ее сердце не начинало бешено биться при его приближении, ему были присущи все те качества, о которых могла мечтать любая мать для отчима ее сына. Это был человек, о котором ее бывшие муж и пасынок говорили, что он всегда тайком мечтал о ней. Это был недавно овдовевший Хью Кантингтон, бывший посол США в Англии, уважаемый пожилой политический деятель, советник президентов, обладатель одного из самых больших состояний в Америке. И между прочим, отец четверых взрослых, достигших успеха сыновей.

Вашингтон. О. К. 1958–1968

День ее замужества был ясным и чистым. Солнце Флориды взошло точно по расписанию, воздух был теплым и прозрачным. Нора посчитала, что все это хорошие приметы. Где-то она прочитала, что будет счастлива та невеста, на которую упал прямой луч солнца или что-то наподобие этого. Она чувствовала себя уставшей. В течение трех недель она пыталась привести в порядок Палм-Хейвен, чтобы там можно было устроить изысканный прием, которого так ждал Хью. Хотя она не стала заниматься полным ремонтом — этим можно было заняться позже, — все не так-то было легко стронуть с мертвой точки. Норе казалось, что она больше потрудилась здесь за три недели, чем в Меррилли за целый год.

Для нее было шоком увидеть, в каком запустении находилось поместье Кантингтонов на побережье, когда она прибыла в, Палм-Бич после того, как провела две недели в Вашингтоне, знакомясь с сыновьями Хью.

— Они что, будут экзаменовать меня, подхожу ли я на роль твоей жены? — задевала она Хью перед тем, как он отбыл из Англии, чтобы пораньше приехать в Штаты и подготовить детей к ее приезду. — А если они решат, что не подхожу? Ты вышвырнешь меня?

— Ничего себе шуточки, — засмеялся Хью. — Они полюбят тебя так же сильно, как люблю тебя я. Как они могут не полюбить тебя?

Но как только они с Хьюби вышли из самолета в Вашингтоне, она поняла, что будет много проблем с Питером и Полем, младшими сыновьями-близнецами Хью, которые встречали их в аэропорту. Они были воспитанными и позаботились о Норе и Хьюби, уладили все с таможней и багажом. Но они явно отнеслись к ней весьма прохладно. Что касается Хьюби, который очень радовался и мечтал встретиться с сыновьями Хью, — он был так счастлив, когда услышал, что у него теперь будет четверо старших братьев, — то Питер и Поль едва взглянули на него, когда пожимали друг другу руки. Но Нора поставила перед собой задачу очаровать их всех своей мягкостью и теплом.

— Где ваш отец? — спросила Нора, когда они разместились в лимузине. — Нехорошо, что он не встретил нас. Я собираюсь все высказать ему по этому поводу.

Молодые люди обменялись взглядами, и Питер сказал:

— Отец ждет вас дома с Билли, Бобби и их женами. Мы считаем, что так будет лучше — он не так будет волноваться.

— Волноваться? Я не понимаю. Хью плохо себя чувствует? Когда я видела его в последний раз, он выглядел просто великолепно!

Более чем великолепно, подумала Нора. После того как она согласилась выйти за него замуж, они подтвердили свое решение тем, что снова и снова занимались любовью. Он был вполне здоров тогда.

Питер скованно улыбнулся:

— Наш отец не так уж молод, миссис Нэш, и мы стараемся, чтобы он берег себя.

— Пожалуйста, зовите меня Нора, — она подумала о том, что стоило бы им предложить называть ее «маменька», чтобы проверить их реакцию, — их нужно было несколько растормошить, но она решила хорошо вести себя, пока не узнает их получше. Для молодых людей в пределах двадцати лет так же трудно принять в качестве жены отца любую другую женщину, кроме их матери, как и для малого ребенка.

— Петти, жена Бобби, говорит, что женитьба в возрасте нашего отца может привести к лишней нагрузке, особенно если он женится на женщине гораздо моложе себя.

Хьюби засмеялся:

— Мамочка не такая молодая. Ей уже тридцать три.

Поль пронзил его холодным взглядом. Но Нору это не волновало, потому что Хьюби — он всегда считал, что все его любят, — просто не понял, что его не воспринимали.

Но Питер — Нора подумала, что он несколько мягче Поля, — объяснил Хьюби:

— Нашему отцу шестьдесят три.

Хьюби согласился:

— Тогда он действительно старый, — потом продолжил: — Мне только тринадцать, мама сказала, что ваш отец не слишком стар, чтобы стать моим отцом, и мы хорошо поладим. Мне нравится, что мы станем братьями. Если ваш отец уже не играет в футбол, мы будем играть сами.

Поль обратился к Норе:

— Петти просила нас последить за тем, чтобы отец не слишком волновался и не утруждал себя.