Неторопливо вскрывая пакетик фруктозы, заказанный им к кофе, Джаспер бросил на Оливию предостерегающий взгляд.

— Здесь общественное место. Нельзя ли потише?

Оливия мгновенно оглядела близстоящие столики и понизила голос:

— Ты действительно думаешь, что вчера вечером кто-то проник в твой дом и просмотрел твои личные записи?

— Тут одно из двух: либо кто-то обыскал мой кабинет, либо я заработал полноценную паранойю.

Оливия подняла глаза.

— О паранойе — это серьезно?

— А ты не ошибаешься насчет следов? — игнорировал ее вопрос Джаспер.

— Нет. — Оливия быстро хлебнула эспрессо. — Нет никаких сомнений, что на ковре под стойкой моего компьютера появился след мужского ботинка. Но, честно говоря, я понятия не имею, что незваный гость там делал. Пользовался ли кто-нибудь моим компьютером, с точностью не могу утверждать.

— А как насчет жесткого диска? Содержимого ящиков? Есть какие-нибудь признаки, что их кто-то просматривал?

— Не знаю. Разве кто-нибудь может точно определить, что в лежащих у него в шкафу папках рылись?

— Тот, кто серьезно относится к организации труда, способен понять, что его документы побывали в чужих руках, — очень сухо заметил Джаспер.

— Может, обойдемся без лекции по делопроизводству?

— Что ж, приберегу ее до лучших времен. — Джаспер бросил в чашку кусочек фруктозы и сделал большой глоток. — Итак, утром ты обнаружила на полу след мужского ботинка и пришла к выводу, что это я интересовался содержимым твоего компьютера. Мне обидно. Очень обидно.

Оливия не могла объяснить внезапную перемену в настроении Джаспера. Раньше, во время телефонного разговора, он был сдержан, холоден, почти груб, а теперь почему-то развеселился, что никак не вязалось с происходящими тревожными событиями.

— Не сердись на меня, Слоун. Ведь и ты сам, вернувшись домой на Бейнбридж, подумал о заговоре. Ты действительно решил, что я наняла кого-то обыскать твой кабинет? Сердечное тебе спасибо.

К великому удивлению Оливии, Джаспер весело усмехнулся.

— Отличные у нас с вами деловые отношения, мисс Чантри. Море доверия.

Его ничем не оправданное веселье подействовало на взвинченные кофеином нервы Оливии как катализатор.

— Зарубите себе на носу, Слоун, если бы я надумала обыскивать ваш кабинет, то, может быть, и согласилась бы на ужин с вами, пока кто-нибудь сделает эту грязную работенку…

— Ах, вот как?

— Но никогда, ни за какие коврижки не стала бы целоваться!

Джаспер долго и пристально смотрел на Оливию. Потом понимающе кивнул:

— Что ж, запомним.

Оливии неожиданно стало жарко. Она залилась густым румянцем, и это ее взбесило. Пришлось ей резко вернуть беседу в прежнее русло.

— Наши кабинеты, наверное, обыскал шантажист, — проговорила она.

— Я бы назвал это верной ставкой. — Джаспер задумчиво пососал кусочек фруктозы. — Вероятно, искал материалы, которые подошли бы для угроз нам.

Опустив глаза, Оливия обнаружила, что пальцы ее нервно барабанят по краешку чашки. Неимоверным усилием воли она заставила себя оборвать это стаккато.

— В одном я уверена, — заявила Оливия, — негодяй не мог найти в моем офисе компрометирующих материалов, за которые я согласилась бы заплатить выкуп.

— У меня он тоже ничем не поживился. Но по ходу дела он немного рассказал нам о себе.

— Что, например? — метнула на Джаспера быстрый взгляд Оливия.

— Во-первых, в связи со следом у тебя под компьютером снимается вопрос половой принадлежности. Вероятно, нам следует искать мужчину, а не женщину.

— Верно. — Оливия задумалась. — Еще мы знаем, что этот человек прекрасно владеет компьютером.

— И, — добавил Джаспер, — знаем, что вчера он следил за мной до твоего дома, чтобы убедиться, что я там задержусь.

По спине Оливии пробежал холодок.

— У меня мурашки по телу от мысли, что кто-то за нами следит.

— Да. — Джаспер допил кофе. — Когда мы поймаем этого сукина сына, он нам за все заплатит.

Неожиданный переход Джаспера к решительным угрозам вызвал у Оливии дрожь уже совершенно иного толка. Она словно зачарованная следила за тем, как Слоун, допив кофе, собрал грязные салфетки, одноразовые ложечки и обертку от фруктозы, скомкал все это и сунул в чашку, предварительно вставив ее в другую. Потом он встал и очень аккуратно поставил всю конструкцию на ближайший поднос с грязной посудой. Поймав на себе взгляд Оливии, он приподнял темную бровь:

— В чем дело?

— У тебя всегда эта неестественная тенденция к чистоте и порядку?

— Привыкнешь.

Глава 14

— Да, Нина, я получила твое сообщение. — Оливия не стала копаться в мусорной корзине, куда отправила последнее послание кузины сразу же после того, как обнаружила его на полу. Она вежливо улыбнулась. — Прости, но у меня не было возможности позвонить тебе. Сама видишь, нам приходится крутиться с бешеной скоростью. И так каждую неделю.

— Я понимаю.

Оливия едва сдержала вздох. Вернувшись в офис, она не удивилась, застав там Нину. Вот уже неделю она скрывалась от ее телефонных звонков, так что личный визит кузины оставался лишь вопросом времени.

— Со всеми этими переменами в «Глоу», — устало продолжала Оливия, — я никак не могла выкроить минутку, чтобы позвонить тебе.

— Да, после смерти дядюшки Ролли хлопот тебе добавилось немало. — Нина сопроводила улыбку понимающим взглядом.

Оливия открыла было рот, чтобы еще раз попросить прощения, но тут же его закрыла: она терпеть не могла оправданий, причем своих больше, чем чьих-либо еще.

— Ладно. О чем ты хотела со мной поговорить? — спокойно спросила она.

Нина крепко сцепила лежавшие на коленях руки в замок. У нее были очень тонкие, изящные пальцы. И вообще, по мнению Оливии, сама она была просто воплощением хрупкости и изящества. Полная противоположность Оливии, к тому же на пять лет младше. Темные волосы, большие глаза и воздушная легкость наводили на мысли о портретах эпохи регентства. В общем, Нина принадлежала к той породе женщин, что не только у мужчин вызывают желание защитить их.

Кузина просительно посмотрела на Оливию:

— Я хотела бы, чтобы ты пришла в Музей Кесгрува на церемонию открытия.

Оливия болезненно поморщилась и задумчиво помассировала ладонью шею. Этого-то она и боялась — запланированного на конец месяца приема по случаю открытия ретроспективной выставки картин Логана. Там будет все семейство Дейнов, включая Шона. Оливия припомнила, что в последний раз виделась с ними на похоронах Логана, и у нее не возникло ни малейшего желания подвергать себя очередному раунду безмолвных упреков и обвинений, читавшихся во взглядах родственников Логана.

— Нина, вряд ли это стоящая затея.

— Прошу тебя. Твое присутствие так много значит для Шона и его семьи.

— Сомневаюсь.

— Я знаю, ты думаешь, что они все еще винят тебя за случившееся с Логаном в Памплоне. Они были подавлены горем и потому отвернулись от тебя. Но Шон справился с этим, полагаю, что и родители тоже.

Оливия, впрочем, сомневалась.

— Даже если и так, вряд ли все мы будем чувствовать себя комфортно, собравшись в одной комнате.

— Оливия, я прошу тебя прийти ради меня. Ты, конечно же, знаешь, что мы с Шоном не просто друзья?

— Да.

Нина судорожно вздохнула.

— Мы уже говорили о свадьбе.

— Понимаю.

— Я так сильно его люблю! — Нина в отчаянии сплела пальцы, глаза ее увлажнились. — Но я не знаю, имею ли право выйти за него замуж после случившегося. Наверное, это не правильно.

Оливия достала салфетку и протянула ее Нине.

— Я уже говорила тебе и повторю еще раз: забудь о том, что произошло три года назад. Нет смысла постоянно ворошить прошлое. Если ты уверена в своих чувствах к Шону…

— Конечно, уверена! — На мгновение печаль исчезла из глаз Нины, ее место заняла радость. — В жизни своей я ни в чем не была так уверена!

«Должно быть, великолепное ощущение», — подумала Оливия.

— Тогда поступай, как тебе велит сердце.

— Я слишком люблю его, чтобы причинить хоть какую-нибудь боль, — лицо Нины осветилось решимостью, — и если он узнает о Логане…

— Шон никогда ничего не узнает. — Оливия многозначительно посмотрела на Нину. — Не дай прошлому разрушить твое будущее. Не дай Логану одержать последнюю победу.

— Я так тебе обязана. — Нина опустила взгляд на свои руки. — Не знаю даже, как тебя благодарить.

— Ты абсолютно ничем мне не обязана. — Оливия посмотрела на часы. — Послушай, мне действительно пора браться за работу.

— Понимаю. — Нина встала со стула. — Оливия… относительно приема. Я не имею права упрашивать тебя приехать, но обещаю: Шон никогда больше не обвинит тебя в смерти Логана. Он хочет восстановить отношения, потому что любит меня.

— Нина…

— Прошу тебя, подумай об этом, — взмолилась Нина. — Ну не ради меня, так ради Шона.

— Хорошо, хорошо. Я подумаю.


Жена председателя совета директоров компании «Сильвер Гэлакси фудз» Маделина Сильвертон ясно дала понять Оливии: на ежегодном торжественном вечере «Сильвер Гэлакси фудз» доминирующим цветом убранства и декораций должно быть серебро.

Оливия свято исполняла свою обязанность: предоставлять клиенту или жене клиента то, что они желают, и даже немного больше. Интерьер столовой «Прайвит айленд» сверкал, мерцал, сиял, светился и переливался серебром. Где-то в недрах судна мощно и ровно гудели турбины. «Прайвит айленд» средним ходом направлялся в никуда, прокладывая себе путь среди островков залива Пьюджет-Саунд.

Оливия знала, что этой ночью будут спать лишь немногие, хотя спальные каюты были приготовлены на всех. Задачей вечера «Сильвер Гэлакси фудз» была дармовая кормежка «в кого сколько влезет»и такое же изобилие прекрасных вин, а по окончании ночных торжеств — бесплатный шведский стол на завтрак. Для компании, организующей торжества, этот контракт был сущим наказанием, но наказанием весьма прибыльным. Оливия критическим взором оглядела ослепительную обстановку, созданную ее командой.