— А к нему вы наденете вот эти чулки и бархатные туфли, миледи, и еще — вот эти украшения, — и горничная протянула Блейз плоскую черную кожаную шкатулку.

Очарованная видом самого чудесного платья из тех, что ей доводилось носить, Блейз машинально открыла шкатулку и заглянула внутрь.

— Благословенная Дева! — выдохнула она. — И это мне?

Внутри шкатулки на черном бархате поблескивала двойная нить розового жемчуга с розовым коралловым медальоном-сердечком в оправе из белого золота, усыпанной крошечными бриллиантами. Ожерелье настолько поразило Блейз, что она не сразу заметила рядом с ним и серьги из круглых розовых жемчужин. На глаза у нее навернулись слезы. Еще никогда в жизни у Блейз не было ничего похожего на эти драгоценности — и не только у нее самой, но и у ее матери. Блейз почувствовала угрызения совести.

Заметив блеск в ее глазах, Геарта кивнула.

— Эрл будет рад узнать, что ему удалось угодить вам, миледи, — произнесла она.

Блейз вскинула голову.

— Это самые прекрасные украшения на свете, — уверенно заявила она.

— Нет, что вы, миледи! Подождите, вы еще увидите то, что принадлежит графине Лэнгфорд, — это полные сундуки сверкающих камней, на которые можно купить королевство.

И все это достанется вам!

— Понятия не имею, что делать с таким богатством, — откровенно призналась Блейз.

Геарта усмехнулась.

— Вскоре вы все узнаете, миледи, — об этом позаботится сестра эрла. Леди Дороти горда, но у нее доброе сердце.

— Ты знала леди Кэтрин? — с любопытством спросила Блейз.

— Да, я была ее горничной последние пять лет — с тех пор, как умерла старая Нэн. Леди была добра, но ее погубило стремление подарить эрлу ребенка. А ведь он ни разу не упрекнул ее.

— Ты не против теперь служить мне? — поинтересовалась Блейз.

— Боже упаси, детка! — воскликнула Геарта, на мгновение забывшись. — Жизнь — это нескончаемая череда, рождений и смертей. За одним следует другое. Нельзя же обвинять вас в смерти леди Кэтрин! Слуги в Риверс-Эдже только рады новой свадьбе эрла — они с нетерпением ждут вас. А теперь, когда я увидела ваших сестер, я точно знаю — вы подарите эрлу желанного наследника.

— Разве мастер Энтони — не наследник моего мужа?

— Мастеру Энтони известно, что когда-нибудь у его дяди появятся сыновья. Он и не рассчитывал на титул и состояние эрла — ему довольно наследства от своего отца. Риверсайд — его собственный дом, его земли ничем не хуже, чем у эрла, разве что размером поменьше. Эрл вечно шутит, что женит своего первого сына на первой дочери мастера Энтони.

— Мастер Энтони женат?

— Нет, небогатому человеку трудно найти себе жену — прошу прощения, миледи. У мастера Энтони чудесный дом, но его доходы невелики. Он совсем не такой завидный жених, как его дядя, и, по-видимому, сам не торопится обзаводиться семьей. Да у него и впрямь полно времени.

Блейз рассмеялась — ей понравилась эта веселая и говорливая женщина, которую лорд Уиндхем определил ей в горничные. Беззаботность Геарты, может, и не столь уместная у служанки, пришлась по душе ее новой госпоже.» Интересно, — думала Блейз, — знает ли об этом эрл?»Неужели этот незнакомец, за которого она собиралась выйти замуж, заботится о ней? Ей было о чем подумать — особенно о том, что завтра, в это же время, она впервые встретится с будущим мужем.

— А еще эрл прислал вам дорожную одежду, миледи, — прервал ее размышления голос Геарты.

Увидев это, Блейз не смогла сдержать восторга:

— Синий бархат! Темно-синий бархат! Я всегда мечтала об амазонке из такой материи! Но откуда он узнал? — Она окинула восхищенным взглядом широкую бархатную юбку и опустила глаза: на полу стояла пара мягких сапожек из черной кожи. Простонав, Блейз мгновенно присела на край кровати и сбросила туфли, чтобы примерить сапоги. Она почтительно провела ладонями по мягкой коже, натягивая сапог. Он пришелся как раз впору. — Неужели эрл — волшебник? — спросила она у Геарты. — Как он угадал размер?

Геарта усмехнулась. Какой милой и простодушной оказалась юная невеста эрла! Впрочем, Эдмунду Уиндхему всегда везло. Живость этой девушки была хорошим предзнаменованием.

— А вы припомните, миледи, — ответила Геарта изумленной Блейз, — разве с вас не снимали мерку? Все эти мерки оказались у моего хозяина еще несколько недель назад. Деревенский башмачник уже давно хлопочет не покладая рук, готовя для вас туфли и сапоги.

Внезапно Блейз всхлипнула:

— Это несправедливо… За что мне такое богатство, когда мои родные так бедны?!

Геарта ласково обняла ее, утешая:

— Зачем так убиваться, детка! Теперь, когда вы станете женой эрла, вы сможете помочь своим родным. Эрл готов расстаться со всем богатством, лишь бы обрести то, что есть у вашего отца, — сына. Подарите моему хозяину сына, и никто из ваших родных не будет ни в чем нуждаться, — она крепко обняла Блейз и предложила:

— Позвольте помочь вам примерить новую одежду и покажите своей матери и сестрам, в какую элегантную леди вы превратились.

Пока Блейз медленно поворачивалась перед матерью и сестрами, Розмари Морган с удовлетворением отметила, что между ее дочерью и новой горничной зарождается дружба.

Молодой женщине в новом доме следовало дорожить преданной служанкой.

Но за ужином семья казалась подавленной. Внезапный отъезд Блейз стал для всех реальностью, к тому же смущало присутствие гостя за семейным столом. Что касается Энтони Уиндхема, он был и удивлен, и очарован этой семьей, с которой решил породниться его дядя. И лорд, и леди Морган показались ему привлекательными и рассудительными людьми. Их дочери, все до единой, были красавицами, и Энтони не сомневался, что в менее натянутой атмосфере они могли пленить любого своей живостью и обаянием.

А на наследника Эшби-Холла, юного Гевина Моргана, подавленность сестер не производила ни малейшего впечатления. Редко случалось, чтобы ему и его сестре Гленне позволяли ужинать вместе со старшими. Гевин был крепким мальчуганом с темно-каштановыми волосами и выразительным отцовским лицом. Он без умолку болтал с гостем, рассказывая Энтони о своей собаке, которая как раз на прошлой неделе ощенилась, принеся шесть отличных щенят.

Кроме того, Гевин не упустил случая похвастаться своими познаниями в латыни и, к радости своих родителей, оживил разговор.

— Как был бы рад мой дядя иметь такого чудесного сына! — негромко обратился мастер Энтони к леди Морган.

— Уверена, моя дочь сможет осуществить его мечту, сэр, — последовал учтивый ответ. Леди Морган не смогла сдержать улыбку при виде мгновенно вспыхнувшего румянца на щеках дочери.

— Мне и так известно, милорд, что эрл женится на мне исключительно благодаря моему здоровью, — резко отозвалась Блейз, — но с его стороны было бы очень любезно хоть на краткое время сделать вид, что его привлекают и другие мои достоинства!

— Блейз! — возмутилась Розмари.

— А в чем дело, мама? Или мне следует извиниться перед мастером Энтони за неделикатность? Ну что ж, пожалуйста! Прошу простить меня, сэр, за столь откровенное обсуждение моей плодовитости, но, по-видимому, это не возбраняется среди титулованных особ. — Она вскочила и, не спросив у родителей позволения, выбежала из столовой.

— Должно быть, разыгрались нервы, — слабо проговорила леди Морган и свирепо уставилась на трех дочерей, которые имели смелость захихикать. Внезапный приступ кашля ее супруга не слишком поправил дело.» Было бы лучше, — подумала леди Морган, — отослать поскорее всех детей из столовой, пока у мастера Энтони не сложилось дурное впечатление — если этого еще не произошло «. Возможно, в обществе взрослых и за бокалом хорошей мальвазии ее мужу удастся смягчить резкость Блейз. И леди Морган подала незаметный знак Аде, которая тут же принялась выпроваживать из столовой своих подопечных.

Пока няня уводила в детскую младших Морганов, старшие шестеро устроились в комнате, которую Блейз делила с близнецами. Они обнаружили, что старшая сестра лежит на постели, уставившись в потолок и облаченная в одну лишь нижнюю кофточку.

— Убирайтесь, — проворчала Блейз. — Я хочу спать.

— Ну уж нет! — заявила Блайт. — Это последняя ночь в нашей жизни, которую мы проводим все вместе. Завтра ночью ты уже будешь женщиной, и прошлое для нас больше не повторится. Ты покинешь дом первой, Блейз, а потом выйдем замуж и все мы и тоже уедем из Эшби. Похоже, наше детство кончилось. Так давай пока побудем вместе и поболтаем, как болтали прежде!

— Да, да! — подхватили Ларк и Линнет.

Блейз села и оглядела их возбужденные лица От этого зрелища ее сердце растаяло. Она почувствовала, как слезы подступают к глазам. Блейз так любила сестер — любила каждую из них! Только теперь она поняла, как тоскливо ей будет без них. Разумеется, они снова увидятся, но это будет совсем другое дело. Блайт права: детство кончилось.

Блейз улыбнулась.

— Тогда располагайтесь, — предложила она и расхохоталась, когда все сестры повалились на постель, которую она делила с близнецами. — О чем будем говорить?

— О том, что значит стать женщиной! — потребовала Дилайт с дрожью в голосе. — В конце концов, Блейз, завтра ты выходишь замуж, и у тебя будет первая брачная ночь.

— Откуда я могу знать об этом, глупышка? — усмехнулась невеста.

— Как это откуда? — обиженно возразила Дилайт. — Все мы видели, как спариваются лошади в полях.

— Не могу поверить, что и люди ведут себя подобным образом, — покачала головой Блейз.

— А как же иначе? Разве мама ничего не рассказывала тебе?

Ее старшая сестра отрицательно покачала головой.

Блисс расхохоталась.

— Ну конечно, мама ничего не говорила! Она слишком занята домом, она беспокоится о папе и Эшби, и потом, вряд ли это ей когда-нибудь приходило в голову. Должно быть, с Блейз она хотела поговорить перед свадьбой, но все случилось так внезапно, что она напрочь об этом позабыла.

— А я знаю, что мужчины делают с женщинами.