Бертрис Смолл - Блейз Уиндхем

Дорожный экипаж эрла Марвудского был чрезвычайно удобен. Мягкий и просторный, он имел настоящие застекленные окна, которые можно было поднимать и опускать, что считалось неслыханной роскошью. Экипаж направлялся в Гринвич, где ныне пребывал король. Внутри было тепло и уютно благодаря пушистым коврам и горячим кирпичам, обернутым фланелью и положенным у ног путников. К Новому году потеплело, и, несмотря на появившуюся грязь, по дорогам еще можно было проехать.

Блейз попрощалась с родными, крепко прижала к сердцу маленькую дочь и пообещала привезти ей подарок. Это обещание вовсе не впечатлило Ниссу, которая совсем недавно получила целую гору подарков к дню рождения. Попрощавшись с матерью, Нисса немедленно побежала играть.

Блейз слабо рассмеялась.

— Я рада, что она рассчитывает только на себя даже в таком юном возрасте.

Экипаж покатился прочь от Эшби, и, глядя на родных, стоящих на крыльце, Блейз подумала, что это все уже было.

Когда-то она покинула Эшби и обрела любовь. Что же ей суждено найти в этот раз?

— Так я и вправду увижу короля? — уже в третий раз допытывалась Блейз у младшей сестры.

Блисс усмехнулась. Странно, но сейчас Блейз вела себя так, словно младшей из сестер была она.

— Оуэн — один из лучших друзей Генриха. — снова повторила Блисс. — Ты непременно познакомишься с королем, но я объясню ему, что ты в трауре, иначе он захочет, чтобы ты принимала участие в представлении. А этого делать не следует.

— Сейчас ты говоришь совсем как мама, — отозвалась Блейз и усмехнулась. — Мне бы не хотелось появляться при дворе, Блисс, вероятно, я на такое никогда и не решилась бы, но сейчас мне просто некуда деваться. Ты сама это понимаешь.

Блисс мудро придержала язычок. Для такой молодой женщины она с поразительной проницательностью разбиралась в тонкостях человеческой натуры. Какую бы боль ни испытывала сейчас ее сестра, со временем она непременно утихнет. Блисс не упоминала о втором замужестве, но хорошо знала, как устроен мир, и не сомневалась, что в конце концов Блейз вновь выйдет замуж. Где же еще можно найти жениха, как не при дворе? Блисс была достаточно великодушна, чтобы признать: ее сестра изумительно красива. Возможно, не так красива, как она сама, но тем не менее прелестна, чтобы пленить немало сердец.

Несмотря на три года замужества, Блейз осталась невинной, считала Блисс. Ей предстоит осторожно провести свою сестру по заводям такого опасного и чарующего места, как двор, но невинные души, подобные Блейз, либо быстро узнают способы выжить, либо будут растерзаны, разделив участь многочисленных беспомощных овечек. При дворе охотно принимали хорошеньких девушек, но уцелеть из них могли только те, кто отличался особой житейской мудростью.

Комната, которую Блисс так любезно предоставила сестре, и вправду оказалась тесной, и пока сестра с мужем торопливо собирались на репетицию представления, Блейз и Геарта устраивались на новом месте.

— Нам еще повезло с комнатой, миледи, — приговаривала Геарта. — Бетти, служанка вашей сестры, часто рассказывала мне, что леди Блисс удачно выбрала себе покои. — Геарта обвела взглядом почти квадратное помещение с одним двустворчатым окном и маленьким камином, убранство которого составляли большая кровать и узкая койка для служанки, а также единственный стул с прямой спинкой. Кровать загромождала все пространство, хотя над ней даже не оказалось балдахина.

— Это жилье мне подойдет, Геарта. Это не Риверс-Эдж с его воспоминаниями и не Эшби, где я тоже больше не могу оставаться. Теперь эта комнатка станет твоим и моим домом. Давай же устроимся поудобнее.

Хотя горничная настаивала, чтобы ее госпожа сидела и отдыхала, пока ее новое жилье приводят в приличный вид, Блейз не послушалась. К ее удивлению, в комнате оказалось довольно чисто, пол здесь недавно подмели. Вдвоем женщины повесили над кроватью зеленый бархатный полог. Блейз привезла с собой тонкое льняное белье и пуховую перину, которую уложили на кровать поверх соломенного матраса. Простыни были пропитаны ее любимым ароматом фиалок, и постель вскоре приобрела уютный и манящий вид. К тому времени как Блисс и Оуэн вернулись, женщины уже справились с работой. Окно прикрывали плотные шторы, подсвечник стоял у постели на столе, сундуки с вещами Блейз были размещены по комнате в продуманном порядке, а платья развешены в одном из шкафов гардеробной Блисс и поручены заботам ее горничной Бетти.

К ужину супруги Фицхаг пригласили леди Аделу Марлоу и ее мужа, сэра Джона. Джон Марлоу занимал небольшую должность постельничего, и его жена стала лучшей подругой Блисс с тех пор, как последняя прибыла ко двору.

Адела Марлоу была хорошенькой черноволосой женщиной с живыми карими глазами.

— Мы с прискорбием услышали о вашей утрате, леди Уиндхем, — посочувствовала она, — но вы поступили правильно, приехав ко двору. Это лучшее место, чтобы найти мужа.

Блисс поперхнулась пирогом с крольчатиной, но успела быстро перебить подругу:

— Адела, дорогая, Блейз прибыла сюда вовсе не затем, чтобы вновь выйти замуж.

На лице Аделы Марлоу появилось выражение недоверия, но, заметив, как умоляюще смотрит на нее Блисс, она с запинкой произнесла:

— В самом деле?

— Да, мне бы не хотелось вновь выходить замуж, леди Марлоу, — мягко подтвердила Блейз. — Ни один мужчина недостоин занять место моего Эдмунда.

— Да, да, конечно, — пробормотала леди Марлоу, не сомневаясь, в здравом ли рассудке леди Уиндхем, но позднее Блисс все объяснила подруге.

На следующий день обе женщины показали Блейз Гринвич. Дворец был выстроен в прошлом веке и первоначально носил название Белла-Корт. На протяжении долгих лет он переходил из рук в руки, будучи названным Отрадой при супруге Генриха IV, Маргарите Анжуйской, которая велела выложить полы терракотовой плиткой, заменить все оконные стекла и добавила в кладовую дома собственные драгоценности. При ней же на реке появился причал. Генрих VII вновь переименовал дворец, на этот раз назвав его Гринвичем, и приказал украсить каменное здание новым фасадом из красного кирпича.

Дворец был выстроен вокруг трех квадратных площадок, которые получили название Фонтанной, Подвальной и Теннисной. Главные ворота находились как раз напротив причала королевы Маргариты. Вокруг протянулись сады и охотничьи угодья. Этот дворец был излюбленным обиталищем Генриха, как объяснила сестре Блисс.

— Сколько же у него дворцов? — спросила Блейз с любопытством, ибо не понимала, зачем человеку несколько домов, пусть даже этот человек — король.

— В городе — Вестминстерский, — рассказывала Блисс, — правда, с тех пор как в 1512 году в нем случился пожар, король там не живет, хотя его спальня не пострадала. Разумеется, есть еще Тауэр и замок Байнар на Теймз-стрит — очень красивый, просторный и удобный. Есть и Брайдуэлл в Лондоне. Король велел выстроить его несколько лет назад и изредка бывает там. А за пределами города — Ричмонд, Элтем, Виндзор и Вудсток в Оксфордшире, хотя это всего лишь охотничий домик, и двор там никогда не бывает. Ну и конечно же, лучший из дворцов — Гринвич.

— И все-таки я не понимаю, зачем ему нужны все эти дворцы, — покачала головой Блейз.

— Затем, что он король, глупышка, — рассмеялась Блисс.

Этим утром они обменялись подарками в честь двенадцатой ночи. Блейз подарила своему зятю украшенный драгоценными камнями кинжал с золотой рукояткой, а для Блисс припасла пару серег с жемчужинами и сапфирами, при виде которых Блисс буквально завизжала от восхищения — она обожала украшения. В свою очередь, они с мужем подарили Блейз чудесную эмалевую цепочку с большой розоватой жемчужиной в форме слезы.

— Какая прелесть! — воскликнула Блейз. — Сегодня же надену ее.

Вечером после ужина Блисс оставила старшую сестру в обществе леди Марлоу, торопясь переодеться в свой костюм. В праздничном зале присутствовал король, но Блейз видела его лишь издалека, хотя успела убедиться, что ее сестра сказала правду. Блейз с нетерпением ждала, когда после спектакля ее представят королю.

Спектакль и впрямь заслуживал внимания. Юные пажи в алом бархате с золотой отделкой выкатили в зал замок с четырьмя высокими башнями, сооруженными из дерева, оклеенного серебряной и золотой бумагой. Внезапно послышался грохот, заклубился дым, и, когда он рассеялся, появился ужасного вида дракон с зеленовато-золотой чешуей и рубиновыми глазами, охраняющий замок.

— Смотрите, — прошептала Адела Марлоу, указывая на четыре башни замка, в окнах которых появились прекрасные дамы. — Это Невинность, Очарование, Мудрость и Добродетель, — по очереди назвала дам леди Марлоу. — А дракон — это Уныние и Обман.

Блейз разглядела, что женщины наряжены в чудесные шелковые одежды: Блисс — в небесно-голубые с золотом, остальные женщины — в розовые с серебром, зеленые с серебром и алые с золотом. Затем из-за кулис вышли четыре рыцаря в разноцветных одеяниях: в золотом, при виде которого Адела шепнула, что это король, в серебряном, в зеленом и алом.

— Это Пылкое Желание, Нежная Страсть, Мирская Мудрость и Чудесное Наслаждение, — продолжала Адела свои объяснения, — они должны победить дракона, чтобы завоевать любовь своих дам.

Фиалковые глаза Блейз расширились от изумления. До сих пор ей случалось видеть только бродячих комедиантов, исполняющих моррис. Она и не представляла себе, что на свете существуют такие утонченные развлечения. Как очарованная, она следила за битвой, развернувшейся между храбрыми рыцарями и их чудовищным противником. Один раз дракон изрыгнул пламя и дым, и Блейз вскрикнула от удивления вместе с остальными зрителями. Наконец дракон был побежден. Из замка вышли Невинность, Очарование, Мудрость и Добродетель и исполнили грациозный танец с рыцарями.

— Что вы об этом скажете? — спросила леди Марлоу, когда четыре пары, танцуя, удалились в полумрак кулис.