Бертрис Смолл - Блейз Уиндхем

Услышав, как дверь за ними закрылась, Эдмунд Уиндхем склонился и поцеловал жену.

— Уже наступил новый год, дорогая, и его начало оказалось чудесным!

— Вы и в самом деле не разочарованы, милорд? — Блейз пристально вглядывалась ему в лицо.

— Ни в коей мере, дорогая. Я доволен и Ниссой, и ее матерью. Ты сделала мне замечательный новогодний подарок, Блейз, и я хочу отплатить тебе тем же. Отныне мое маленькое поместье Гринхилл принадлежит тебе. Я уже подготовил бумаги на владение, составленные на твое имя. Оно твое и только твое, и ты можешь распоряжаться им, как пожелаешь. Поместье дает небольшой, но постоянный доход, и он тоже будет твоим — это моя благодарность за нашу милую дочь.

Блейз была изумлена его щедростью.

— Эдмунд, вы наверняка хотели сделать такой подарок в честь сына, а не дочери.

— Нет, Блейз, он предназначен, чтобы отметить рождение моего первенца.

Блейз просто не верила своим ушам. Она стала владелицей поместья! Получила возможность распоряжаться собственными деньгами! Блейз взглянула на мужа.

— Спасибо вам, милорд, — просто произнесла она.

Он поднес к губам руку Блейз и страстно поцеловал ее.

— Нет, дорогая, это я должен благодарить тебя. Спасибо тебе за Ниссу и за твою любовь, — он поднялся. — А теперь тебе пора отдохнуть, любимая, — решительно произнес он и вышел.

Блейз легла поудобнее, обнаружив, что ее вдруг переполнило безграничное счастье. Когда старая Ада вошла в комнату, Блейз попросила ее:

— Принеси сюда мою дочь, я хочу снова взглянуть на нее. Из-за всей суеты мне так и не удалось как следует разглядеть это чудо.

— Малышка просто прелесть, — прошамкала Ада. — Как ты назовешь ее?

— Отец уже дал ей имена, и первое из них — Нисса.

Мою дочь зовут леди Нисса-Кэтрин Уиндхем. — Блейз с нежностью взглянула на протянутого ей ребенка, а затем рассмеялась. — В ней нет ничего материнского — кроме глаз. Она — вылитая копия Уиндхема. — Девочка серьезно уставилась на мать, а затем сонно закрыла глазки. Блейз ощутила прилив материнской нежности и заботливо закутала малышку в одеяло. — Спокойного сна тебе, моя Нисса, — произнесла она и склонилась, касаясь легким поцелуем лба дочери. — Кто позаботится о ней, пока я сплю? — спросила она у Ады, отдавая ей ребенка.

— Я сама выбрала для нее няню, мистрис Блейз, и научила ее, как присматривать за ребенком. Няню зовут Мэйзи — она славная девушка. А сегодня я побуду рядом. Я сидела у вашей колыбели в ту ночь, когда вы родились, и теперь пригляжу за леди Ниссой, Завтра же мы поручим ее заботам Мэйзи и Полли. Постарайтесь заснуть, мистрис Блейз. Сон — лучший из целителей. — Старая Ада бережно уложила ребенка в колыбель, взбила подушки Блейз и как следует укрыла ее одеялом. Вернувшись к своему стулу у камина, она с кряхтеньем уселась.

Только теперь Блейз почувствовала страшную усталость.

Мать уверяла ее, что роды оказались на редкость легкими, но Блейз все равно была слаба. С удовлетворенным вздохом она смежила веки и мгновенно погрузилась в сон.

Леди Нисса Уиндхем росла и расцветала под неусыпными заботами нежных родителей. Она рано начала ходить и говорить и топала по залу на своих толстеньких ножках, двигаясь все увереннее. Ее частыми спутниками стали ее дядюшки Генри и Томас Морган, родившиеся спустя три месяца после появления на свет девочки. Братья-близнецы избрали для своего рождения первое апреля, дав всему семейству повод для шуток о том, что Бог в последний раз посмеялся над лордом Морганом, одарив его двумя сыновьями после многочисленных дочерей. Но лучшей подругой Ниссы стала маленькая дочь Блайт, Мэри-Роз Кингсли, родившаяся через девять с половиной недель после Ниссы.

В конце лета, когда Ниссе вот-вот должно было исполниться два года, Блейз поняла, что у нее будет еще ребенок.

Эту новость она встретила с облегчением, ведь Блайт успела уже произвести на свет не только Мэри-Роз, но и ее младшего брата, Роберта.

— Теперь у тебя будет братик, как у Мэри-Роз, — объяснила Блейз дочери.

— А я хочу сестричку! — заявила Нисса, топнув крошечной ножкой.

Эдмунд посадил дочь на колени, и Нисса прижалась к отцу, ревниво взглянув на мать.

— Папе нужен сын, Нисса. Мама еще успеет подарить тебе сестричку, но сначала пусть родится мальчик, — сказал эрл.

— У вас же есть я! — напомнила Нисса, таким тоном, будто ее слово было решающим в семье.

— Нет, ей ничего нельзя объяснить, — заулыбалась Блейз. — Ей еще не исполнилось и двух лет.

— Я не стал бы беспокоиться, но мои владения — майоратные2, — вздохнул Эдмунд. — Иначе мне вполне хватило бы Ниссы. Но ей понадобится брат — чтобы защищать ее и выдать замуж, если меня не станет.

— У нас родится сын, — уверенно заявила Блейз. — В прошлый раз я еще ничего не понимала, просто надеялась, что будет мальчик, но сейчас я твердо знаю! Я чувствую это.

— Будем молить Бога, чтобы ты оказалась права, — вздохнул эрл, — иначе моим наследником станет Тони. Но это не так уж плохо: он мой прямой родственник по отцовской линии.

— Эдмунд, ты еще слишком молод и неопытен, — поддразнила Блейз мужа. — Я точно знаю — у нас будет сын.

Тони никогда не получит Риверс-Эдж, — с явным злорадством заключила она.

Эрл услышал ее тон и встревожился.

— Почему ты недолюбливаешь Энтони, дорогая? Чем он тебя обидел?

— Почему он не женится? — ответила вопросом на вопрос Блейз. — Он ведь пробыл при дворе уже два года, и он — завидный жених, лорд Уиндхем из Риверсайда, обладатель славного поместья и немалого дохода. Не могу поверить, что ему до сих пор не представился шанс жениться. Но, судя по всему, ни одна из придворных дам его не устраивает. Откуда такая привередливость? Или он надеется унаследовать твой титул и владения и поймать добычу покрупнее?

Блисс говорит, что вокруг него увивается целая толпа достойных невест — и девушек, и вдов. Нет, я ему не доверяю.

В конце концов он намеренно огорчает мать. По-моему, он самый расчетливый и бессердечный из мужчин!

— Ты предубеждена против него из-за Дилайт, — возразил Эдмунд.

— Да, он разбил ее сердце! — выпалила Блейз. — Этого я никогда не прощу ему, никогда! Она всеми силами добивается его любви. Блисс говорит, что ее попытки достойны жалости. Господи, Эдмунд, подумать только, чтобы моя младшая сестра пала так низко, и все из-за любви к человеку, который недостоин стирать пыль с ее туфелек! Оуэн наконец отослал Дилайт домой — она покрыла себя позором на виду у всех, остановив Энтони и открыто признавшись в любви к нему. И чуть не умерла от отчаяния, когда твой племянник отверг ее! Она не оправилась до сих пор и, вероятно, никогда не сможет забыть о своем унижении.

— Ты несправедлива к Энтони, Блейз, — упрекнул Эдмунд жену. — Он так и не понял, что Дилайт питает к нему серьезные чувства. Он считал ее страсть всего-навсего обожанием молоденькой и неопытной девушки. И потом он не отверг ее на виду у всех. Он все объяснил ей в присутствии Блисс и Оуэна. Дилайт — романтичная девушка, она позволила себе вообразить любовь между ней и Тони, которой не существует. Тони ни в чем не виноват. Он никогда не поощрял Дилайт — скорее, относился к ней как к твоей младшей сестре.

— Он бесчувственный негодяй, милорд! — Голос Блейз зазвенел от гнева. — Доро и мои родители пытались устроить брак моей сестры и Энтони. Место в его сердце никем не занято, но милорд Уиндхем из Риверсайда не соизволил обратить взгляд на мою сестру! А ведь Дилайт стала бы ему отличной женой. Вот почему я ненавижу Энтони.

— Дилайт будет отличной женой кому угодно, — возразил эрл, — но менее подходящую жену для Энтони трудно себе представить.

— Как вы можете! — воскликнула Блейз.

— При всем остроумии и смешливости Дилайт характером она скорее напоминает Блайт. Она слишком смирная для такого темпераментного мужчины, как Тони. Если поженить их, семейная жизнь ему смертельно наскучит, не пройдет и месяца. Ему нужна более смелая жена — такая, которая сможет спорить с ним — так, как ты споришь со мной, дорогая.

Эдмунд был прав, и в глубине души Блейз понимала это, но не хотела признать вслух. Может, когда-нибудь, когда Дилайт вновь повеселеет, но не теперь.

К счастью, сама она Энтони Уиндхема не видела с тех пор, как окрестили Ниссу — он и Блисс были крестными родителями малышки. Милорд Уиндхем из Риверсайда вращался при дворе, развлекаясь и забавляясь и, по мнению Блейз, пренебрегая своими владениями и обязанностями, которые налагает богатство. Леди Дороти не виделась с сыном целый год, и, возможно, их разлука продлилась бы еще дольше, если бы предыдущим летом Доро сама не отправилась ко двору. Вернувшись, она заявила: ее не удивляет то, что Тони до сих пор гуляет в холостяках. Двор переполнен распутницами и сплетницами. Король самым возмутительным образом пренебрег королевой, и его поведение задало тон всем придворным. Без королевы Екатерины, твердо придерживающейся определенных правил, они попросту перестали существовать. Что же касается самого короля — в этом месте Дороти Уиндхем возвела очи к небесам — пусть он хорош собой, но по поводу его безнравственности не может быть никаких сомнений: во дворце ходят слухи о связи его величества с мистрис Блаунт и мистрис Мэри Болейн.

Поскольку больше Дороти не могла появиться при дворе, Энтони Уиндхем приехал навестить ее, ибо искренне любил мать. То, что он выбрал для своего визита конец осени, время лучшей охоты, не ускользнуло от внимания Блейз.

Эрл Лэнгфордский умолял жену вести себя учтивее, но Блейз, положив одну руку на живот, небрежно помахала другой:

— Не бойтесь, милорд, я буду вежлива с этим мужланом.

Эрл рассмеялся.

— Иногда, дорогая, мне следовало бы наказывать тебя.

— Но вы же этого не делаете, милорд, — вызывающе заявила она, скользнув в объятия мужа и прижимаясь к нему.

Он осторожно прикоснулся к ее губам.