Она не сдержала стона восторга. Дома, в Эшби, она слышала о подобных вещицах, но никогда не надеялась иметь их. Усевшись, Блейз укрепила ленту на голове по последней моде, а затем спрыгнула с постели и подбежала к зеркалу.

Восхищаясь, Блейз поворачивала голову направо и налево, глядя, как в сапфире загораются искры.

— Доброе утро!

Резко обернувшись, Блейз увидела, как ее муж вошел в дверь, соединяющую их спальни.

— Доброе утро, сэр, и огромное вам спасибо за подарки!

— Который из них тебе больше понравился? — с любопытством спросил Эдмунд.

Блейз на минуту задумалась, а затем со смехом объяснила:

— Сама не знаю. Я обожаю розы, и потом это так романтично — дарить даме цветы. Но я еще никогда не получала такого роскошного подарка, как эта лента. Боюсь, сэр, я слишком жадная — мне нравится и то, и другое!

— По-моему, жадность не в твоем характере, Блейз, — возразил Эдмунд. — Красивые вещи предназначены для красивых женщин. Я просто искупаю свою вину — в конце концов я так и не прислал тебе свадебного подарка.

— Никаких подарков! — воскликнула она. — Милорд, вы ведь и так позаботились о счастье моих семи сестер! Ни одна невеста еще не получала более щедрых даров Этого более чем достаточно.

« Как она мила «, — подумал эрл и, пройдя разделяющее их расстояние, обнял Блейз, привлекая к себе.

— Я хочу попросить у тебя кое-что взамен, Блейз, — сказал он.

Блейз решила, что ей нравятся объятия мужа, — в них было так спокойно и мирно. Бессознательно она потерлась щекой о бархат его стеганого халата.

— Что же вы хотите получить, милорд?

— Сущую безделицу — чтобы ты называла меня по имени, Блейз. С тех пор как ты прибыла сюда, ты зовешь меня только сэром да милордом.

— Не знаю, Эдмунд, удобно ли это, — ответила Блейз. — Мама говорила, что мне следует дождаться вашего позволения, прежде чем называть вас по имени. Она утверждает, что некоторые мужчины предпочитают, чтобы жены, обращаясь к ним, называли их сэр или милорд.

— Вчера ночью я долго лежал без сна, размышляя, как прозвучит мое имя из твоих уст, — произнес эрл.

— Какой изысканный комплимент, Эдмунд! Берегитесь, как бы не вскружить мне голову!

Он рассмеялся, радуясь ее живости и остроумию.

— Пора перейти к более серьезным и неотложным делам, — наконец вздохнул он. — Я пришел сообщить тебе, что мы примем благословение отца Мартина на ступенях церкви в одиннадцать часов утра. К этому времени прибудут моя сестра, Дороти, ее муж, Ричард, и Тони.

— Я готова повторить свои клятвы, милорд, — на этот раз мужу, а не его доверенному лицу. Отец Мартин позволит?

Эдмунд был безмерно польщен.

— Почему бы и нет? Я устрою повторение церемонии в церкви, в присутствии наших родных, а затем мы выйдем на крыльцо, чтобы получить благословение. Благословение необходимо: увидев его, все слуги будут довольны.

Поцеловав Блейз, он вышел. Явилась Геарта с подносом, на котором оказались теплый белый хлеб, масло, мед и графин сладкого, разбавленного водой вина, — Этим утром службы не будет, так что можете позавтракать не торопясь, миледи.

После завтрака Блейз вымыла лицо и руки в тазу с ароматной водой и старательно вычистила зубы. Затем горничная с помощью нескольких молодых служанок принялась одевать госпожу в чудесное кремовое бархатное платье с вышивкой золотом и жемчугом. Постепенно служанки затихли и вытаращили глаза, пораженные красотой своей молодой госпожи.

— Я не прочь надеть новую ленту, — сказала Блейз, и Геарта укрепила ее на голове, посмеиваясь над любовью хозяйки к безделушкам.

Двойную нитку бледно-розовых жемчужин с коралловым медальоном-сердечком застегнули у нее на шее, жемчужные серьги вдели в уши. После того как длинные золотистые волосы Блейз были тщательно расчесаны, ее обули в туфельки в тон платью.

— А теперь посмотрите-ка на себя в зеркало, — произнесла Геарта, ведя Блейз по комнате. — Разве я не говорила, что вы красавица? — с гордостью добавила она.

Блейз в восхищении уставилась на собственное отражение. У ее матери было только маленькое, тусклое зеркало, но поскольку дома ее одежда не блистала роскошью, она никогда не чувствовала потребности полюбоваться собой. А теперь, увидев себя в этом великолепном свадебном платье, она была изумлена.

— У меня будут еще такие же платья? — спросила она Геарту.

— Его светлость заказал для вас полный гардероб, миледи, — десятки платьев и туфель, одни лучше других. Для вас готовы нижние юбки, белье, домашние платья и плащи — шерстяные, шелковые, меховые. Вы ни в чем не будете нуждаться — в конце концов вы графиня Лэнгфорд. Когда-нибудь его светлость пожелает представить вас ко двору.

Блейз застыла перед зеркалом, пораженная словами Геарты. Она стала богатой женщиной. После целой жизни, проведенной в сравнительной бедности — хотя семейство Морганов во многом не испытывало нужды, — она оказалась богата. У нее появились даже драгоценности! Внезапно рядом с ней в зеркале возник Эдмунд, и Блейз с улыбкой повернулась к нему. Ее муж был облачен в черный бархат, драгоценности украшали его камзол еще более щедро, чем вчерашнюю одежду.

— По-моему, милорд Эдмунд, мы составили красивую пару, — заметила Блейз.

— Да, — согласился он, — так оно и есть. Значит, у нас будут привлекательные сыновья и хорошенькие дочери.

Вспыхнув, Блейз отозвалась:

— Надеюсь, вы правы!

Вместе они спустились по лестнице и встретили у ее подножия мастера Энтони, леди весьма решительного вида и джентльмена с мягкой улыбкой.

— Дороти! — воскликнул эрл и поцеловал женщину в обе нарумяненные щеки. Затем, отступив, добавил:

— Позволь представить тебе мою жену, леди Блейз Уиндхем, графиню Лэнгфорд. Блейз, это моя сестра, Дороти.

Блейз вежливо присела перед леди Уиндхем, хотя в сущности, это женщине следовало приседать перед ней, поскольку та не имела титула. Скромность Блейз польстила ее золовке.

— Хорошенькая девчушка, — пробормотала леди, — но. и Кэтрин была недурна. Вы сможете подарить этой семье сыновей, Блейз Уиндхем? — спросила она.

— Надеюсь, да, мадам, — ответила Блейз, быстро разобравшись, что Дороти Уиндхем сурова только на вид.

Удовлетворенно кивнув, Дороти повернулась к мужчине и представила его:

— Мой муж, лорд Ричард.

— Рада познакомиться с вами, сэр, — произнесла Блейз, приседая перед ним.

— И я тоже очень рад, дорогая, — последовал ответ.

Ричард Уиндхем приятно заулыбался. — Вы — чудесное прибавление в семействе, миледи Блейз, — с этими словами он поцеловал ей руку.

— Я прибыла бы сюда еще раньше, если бы знала, как галантны мужчины этой семьи, — отозвалась Блейз, блеснув фиалковыми глазами.

— Даже я? — невинным тоном осведомился Энтони.

— А вот насчет вас мне следует подумать; сэр, — мгновенно нашлась с ответом Блейз.

— Не раздражай свою тетю. Тони, — предупредила его мать. — Тебе нужна жена, а у нее есть сестры, которые могут составить достойную партию.

Блейз была ошеломлена. Лорд Энтони собирается жениться на одной из ее сестер? На которой же? Разумеется, не на милой Блайт, а Блисс метит гораздо выше — она слишком тщеславна. Неужели на Дилайт? Смешливой малышке Дилайт? Казалось, это единственный выбор, если только лорд не желает ждать пять лет, когда подрастут Ларк и Линнет.

— Идем, дорогая, — мягко напомнил Эдмунд, прерывая разговор и взяв жену под руку. — Нам уже пора быть в церкви.

У двери их ждал экипаж, ибо церковь находилась у дороги между деревнями Уэйтон и Майклсчерч. Уиндхемы из имения Риверсайд прибыли в собственном экипаже, который, как объяснил Эдмунд жене, леди Дороти считала удобным для себя, но в действительности экипаж был нужен скорее ее мужу, Ричарду, поскольку он с каждым годом хворал все сильнее. Он уже давно не мог ездить верхом.

— У них нет других детей, кроме лорда Энтони? — с любопытством расспрашивала Блейз.

— У Энтони было два младших брата, Ричард и Эдмунд, и сестра Мэри. Ему едва минуло шесть лет, а мне — десять, когда в Риверс-Эдже началась эпидемия, и остальные дети погибли. Мэри было всего четыре месяца от роду, а мальчикам — два и четыре года. Никто так и не понял, почему уцелели мы вдвоем, ибо перенесли болезнь так же тяжело, как остальные малыши. После этого у моей сестры больше не было детей. Она сильно горевала — она любит детей.

— Бедняжка… — пробормотала Блейз.

— Но она будет радоваться внукам, если мы сможем женить моего беззаботного племянника.

— Почему же он до сих пор не женат?

— Не знаю точно — впрочем, идея женитьбы никогда его не прельщала. Мы с Кэти поженились через день после моего шестнадцатилетия.

— Когда ваш день рождения? — спросила г Блейз. — Я еще так мало знаю о вас.

— Двадцать восьмого августа. Совсем недавно я отметил свое тридцатипятилетие.

— А мне тридцатого ноября исполнится шестнадцать, — сообщила Блейз. — Вы с леди Кэтрин были женаты уже три года, когда я родилась.

— И тем не менее, несмотря на свои преклонные годы, обещаю тебе, Блейз: как только мы будем близки, я не просто стану исполнять свой долг, — простодушное замечание Блейз о том, что он годится ей в отцы, уязвило Эдмунда.

— О сэр! — Она покраснела и рассмеялась.

Экипаж остановился перед церковью, и лакеи поспешили опустить подножку, чтобы эрл и графиня могли выйти.

— Это церковь святого Михаила, вот почему сначала я предполагал, что наша свадьба состоится в день этого святого, в конце месяца, — объяснил Эдмунд, помогая жене выйти из экипажа и подводя ее к церкви.

Высокий седовласый священник в белой с золотом ризе ждал их.

— Добро пожаловать, дитя! — поприветствовал он Блейз. — Я — отец Мартин. Если пожелаешь, я стану твоим духовником.

Священник провел их к высокому алтарю церкви, где позволил повторно обменяться клятвами, которые Блейз днем раньше произносила, стоя рядом с доверенным лицом мужа. Она считала, что Эдмунду стоит услышать эти слова, была уверена, что это поможет ему по-настоящему почувствовать себя мужем. Пока священник произносил молитву, Блейз исподтишка оглядывала церковь. Она еще никогда не видывала такой богатой церкви. В высоких изогнутых вверху окнах красовались разноцветные витражи с изображением фигур апостолов и ангелов. Блейз еще не доводилось видеть таких окон, а свечи на алтаре оказались позолоченными.