— Так, значит, это благодаря Цзао-Вану мы едим такие роскошные кушанья, — улыбнулась Азалия. — Я готова зажечь сколько угодно палочек в его честь.

— Считается, что он очень толстый и веселый, потому что хорошо живет, — сказал господин Чан, — но еще и очень важный, ведь он в конце года отправляется к Юй-Ди[6], «нефритовому государю», и сообщает ему о всех делах, происшедших в доме, и о проступках каждого члена семьи.

Азалия рассмеялась.

— Это ужасно. Неужели он перечисляет все проступки до единого?

— Это очень пугает, — заметил господин Чан, — и поэтому в канун Нового года, когда Цзао-Ван собирается отправиться в путь, семья устраивает в его честь пир. Кроме разнообразных кушаний, подается большое количество меда, — господин Чан лукаво улыбнулся, — чтобы заклеить его уста или хотя бы заставить произносить только сладкие слова.

— Надеюсь, что мед вам помогает! — воскликнула Азалия.

— Еще стреляют шутихами, прогоняющими прочь злых духов, — продолжал господин Чан. — Через четыре дня Цзао-Ван возвращается. И тогда семья встречает его множеством угощений, а на домашнем алтаре с поклонами и воскурением благовоний ставится его изображение или дощечка с его именем.

Все было для Азалии новым и непривычным; одна беда — когда трапеза подошла к концу, девушка поняла, что ужасно объелась!

Господин Чан отправился на палубу, а Азалия и Кай Инь прилегли на кушетках и стали разговаривать, пока Азалия, не выспавшаяся ночью из-за своих раздумий о лорде Шелдоне, не задремала.

Проснувшись, она обнаружила, что джонка привязана к пристани какого-то острова.

— Мы сойдем на берег? — поинтересовалась она.

Кай Инь покачала головой:

— Нет. Почтенный супруг говорит, что мы будем ждать здесь, пока переносят груз.

Азалия удивилась, а потом, взглянув за борт, увидела, что кули переносят на голове ящики, поднимаясь на борт джонки по узкому деревянному трапу.

Она не была уверена, но почему-то подумала, что в ящиках содержится опиум.

Азалия уже знала, что в Гонконг на Олд-Прайя каждую неделю тысячами поступают большие квадратные тюки с индийским опиумом весом в центнер каждый. Это опиум-сырец.

Торговлей опиумом, а также его приготовлением, как рассказал ей адъютант, в основном занимаются парсы, которые носят высокие, неуклюжие черные шапки.

Азалию так и подмывало поинтересоваться у господина Чана, действительно ли он берет на борт опиум, но, поскольку сам он не стал ей объяснять, что это за груз, она побоялась показаться излишне любопытной.

Вскоре погрузка закончилась и джонка легла на обратный курс. У Азалии немного испортилось настроение, когда она подумала о том, что этот замечательный день близится к концу.

Ей так хотелось побольше увидеть и узнать о Китае! Она надеялась, что господин Чан спустится в каюту и у нее появится возможность задать ему новые вопросы.

Азалия стояла на палубе и смотрела, как тают вдали маленькие острова, а впереди открывается новый вид на высокие китайские горы. Паруса джонок, словно крылья больших птиц, трепетали на синих волнах моря.

По-прежнему стояла невыносимая жара, так что вскоре Кай Инь предложила ей спуститься в салон, и Азалия с неохотой последовала за ней.

— Когда мы подплывем к Гонконгу, мне все же хотелось бы выйти на палубу, — сказала она. — Мне интересно посмотреть на порт и корабли. Зрелище очень романтическое. Да еще эта большая гора, возвышающаяся над городом.

— Я рада, что вам нравится Гонконг, — сказала Кай Инь, — это самое замечательное место на земле. Я рада, что здесь живу.

Азалия собралась было ответить ей, что она так же красива, как и ее город, как раздалась ружейная стрельба. Потом послышались крики и снова выстрелы.

Азалия вскочила.

— Что происходит? — спросила она и уже едва не побежала к двери.

Но Кай Инь успела ее задержать.

— Нет! Нет! — закричала она. — Это опасно!

— Но в чем дело? Что происходит? — спросила Азалия.

— Пираты! — ответила Кай Инь.

Она насильно посадила Азалию на кушетку, и они так и замерли, обнявшись и вслушиваясь в раздающиеся над головой звуки.

Ружейная стрельба прекратилась, слышались лишь хриплые и отрывистые крики, похожие на команду.

Дрожа, они ждали, казалось, целую вечность.

Затем дверь каюты резко распахнулась, Азалия увидела каких-то людей и сразу узнала в них пиратов.

На них была обычная для китайцев одежда, однако вокруг талии они носили широкие кожаные пояса с заткнутыми за них пистолетами и ножами.

Выглядели они довольно свирепо, и Азалия, чуть не вскрикнув, отшатнулась.

Главарь, за которым следовала группа в шесть-семь человек, с удивлением уставился на Азалию и Кай Инь.

Затем он отдал через плечо какой-то приказ. Двое прошли через салон и распахнули дверь, ведущую в спальню.

Азалия смотрела в ту сторону и вскрикнула от неожиданности, когда ее грубо схватил один из пиратов.

Девушка пыталась сопротивляться, но он перекинул ее через плечо, так что ее голова свесилась вниз, и поднялся по трапу на палубу. Другой пират нес Кай Инь.

На палубе Азалия увидела страшный разгром.

Одна из мачт упала, и паруса частично накрыли капитанский мостик.

На палубе лежал человек с красным пятном на груди, и она подумала, что он, вероятно, убит.

Руки моряков были связаны за спиной, но господина Чана среди них Азалия не увидела.

И вообще, трудно было что-то разглядеть, так как она не могла поднять голову.

Обеих женщин перенесли через борт джонки в другое, меньшее судно, пришвартованное к ее борту. Утешением было лишь то, что Кай Инь находилась рядом.

Азалия бросила быстрый взгляд на палубу судна, куда складывали все то, что сняли с джонки, включая и ящики, взятые на борт на острове, а также другие предметы — ведра, щетки, кухонные принадлежности и прочее. Все это громоздилось вокруг центральной мачты.

Затем Азалию отнесли по узкому трапу вниз, в очень маленькую и грязную каюту, где было почти темно.

Ее грубо швырнули на груду пустых мешков, и не успела она прийти в себя, как рядом оказалась Кай Инь.

Мужчины поглядели на них, как показалось Азалии, совершенно бесстрастно. Затем они вышли, закрыв за собой дверь. Лязгнул засов.

Азалия в отчаянии повернулась к Кай Инь.

— Что происходит? Куда нас отвезут? — спросила китаянка.

Кай Инь закрыла лицо руками, и Азалия поняла, что она рыдает.

— Они убили почтенного супруга, — причитала она. — Я не видела его. Я уверена, что он мертв!

Азалия обняла подругу.

— Мы не знаем этого наверняка.

— А нас продадут! — приговаривала Кай Инь.

— Продадут? — воскликнула Азалия. — Что вы хотите этим сказать?

И тут она вспомнила о разговоре за завтраком, когда дядя рассказывал о том, что женщин похищают, а затем продают или в качестве домашних рабынь, или — что еще ужасней — для «аморальных целей».

«Этого не может быть!» — подумала она.

Все происходящее казалось ей кошмаром, и все-таки ни она, ни Кай Инь ничего не могли предпринять.

Глава шестая

На мгновение Азалии показалось, что рассудок ее помутился и она лишилась способности думать.

Она сознавала лишь одно — ей по-прежнему трудно дышать.

Тут она увидела, что Кай Инь все еще неудержимо рыдает, и поняла, что должна как-нибудь успокоить подругу.

— Господин Чан, вероятно, жив, — сказала она. — Они могли просто взять его в плен.

— Если он пленник, то я увидела бы его на палубе, — ответила Кай Инь, продолжая рыдать на плече у Азалии.

— А я думала, что пиратов уже нет, — минуту спустя произнесла Азалия, словно разговаривая сама с собой.

— Пираты будут всегда, — сквозь слезы пробормотала Кай Инь.

Азалия попыталась вспомнить, что она читала про пиратов в книге о Гонконге, обнаруженной ею в корабельной библиотеке «Ориссы».

Там излагалась вся история этой колонии, и девушка узнала много интересного.

Например, в книге говорилось об огромном ущербе, который пираты наносили в начале британского владычества торговым судам. Но до этого дня Азалия не сомневалась, что все уже в прошлом и что военные суда покончили со злодеями.

Она обладала хорошей памятью и теперь припомнила, что в начале 1850-х годов мирным джонкам приходилось вооружаться до зубов, так как пираты поджидали их уже при выходе из порта.

Власти колонии поняли, что пираты сделали Гонконг своей базой и что туземные торговцы не только снабжают их оружием, но и помогают сбывать добычу.

Кроме того, возникли подозрения, что за немалую плату осведомители из числа служащих торговых контор и правительственные чиновники передают им информацию, касающуюся транспортировки ценных грузов и, что еще более важно, передвижения полиции и британских канонерских лодок.

Азалия припомнила еще, что между британскими моряками и шестьюдесятью четырьмя пиратскими джонками, на которых находилось свыше трех тысяч человек, произошло настоящее сражение. Большинство пиратов были уничтожены.

В заливе, расположенном неподалеку от Виктории, пиратские джонки завязали перестрелку с восемью канонерскими лодками.

Одно из дел, слушавшихся в суде Гонконга в 1852 году, было особенно громким и ужасающим: речь шла об убийстве капитана, офицеров и всех пассажиров британского парохода.

— По-моему, в книге говорилось, что теперь дела обстоят намного лучше, — пробормотала Азалия себе под нос.

Она вспомнила, что в одном из сражений британские военные корабли сожгли двадцать три пиратские джонки и убили тысячу двести человек, при этом сами потеряли капитана и еще девятнадцать человек получили ранения.