– Ладно, – сказала Милдред. – Думай что хочешь. Все, о чем я прошу, – это чтобы ты приехала сюда с моим внуком и дала бы мне возможность повидаться с ним. Прошу тебя, умоляю. Ты не можешь быть настолько жестокой, чтобы лишить бабушку…

– Ладно! – смилостивилась Эми. – Я согласна. Он знает, что приеду я?

– Нет. Он понятия не имеет, что кто-то знает, где ты находишься. Нельзя сказать, чтобы мне самой было это давно известно.

– Милдред, я знаю, что виновата. Ты можешь не культивировать во мне чувство вины?

– Нет, не могу. Тем более что у меня это неплохо получается, верно?

Эми улыбнулась против воли.

– Лучше всех, – тихо сказала она. – Ты самая лучшая. И сейчас Эми летела в самолете, а Макс спал рядом с ней. Она возвращалась в Абернети и собиралась увидеться с человеком, о котором не могла забыть два долгих года. Он стал для нее наваждением. Но что бы она там ни думала о нем и как бы ни мучилась, судя по тому, что она читала о нем, и по тому, что узнала от Милдред, тогда, два года назад, она поступила правильно, сбежав от Джейсона. Возможно, он не изменился. Возможно, он все еще пытался добиться желаемого путем подкупа, но она точно изменилась. Теперь она не была той наивной маленькой Эми, которая ждала принца, чтобы он пришел к ней и обо всем позаботился. Сейчас, оглядываясь назад, она думала, что, встретив Джейсона, подсознательно ждала от него именно этого. Но как-то так случилось, что тем ранним рождественским утром она набралась смелости уйти. И теперь, два года спустя, она продолжала удивляться тому, как у нее хватило мужества на такой поступок. Наверное, эта храбрость была рождена страхом, потому что в то раннее утро она ясно увидела свое будущее – будущее пленницы. Она увидела будущее, в котором ее, Макса и других детей, которые могли бы у них родиться, – всех их поглотила машина, имя которой Джейсон Уилдинг.

Итак, она уехала из Абернети на автобусе и отправилась в Нью-Йорк, где она позвонила подруге, с которой вместе училась в школе. Они не теряли связи все эти годы, и подруга ей очень обрадовалась. И именно она, эта подруга, привела Эми в одно издательство и помогла устроить встречу с редактором, которой Эми смогла показать свои рисунки. Рисунки редактору понравились, и Эми взяли в штат. А когда Эми получила работу иллюстратора детских книжек, та же подруга помогла Эми найти квартиру и няню для Макса. Конечно, очень здорово выручили те жемчуга, что подарил ей Дэвид. Эми была поражена, когда узнала, что камни были настоящие, и денег, что она выручила от продажи колье, хватило на то, чтобы обставить квартиру и заплатить вперед за месяц.

И сейчас, находясь в салоне бизнес-класса и рассматривая альбом с набросками, Эми думала о том, что неплохо устроилась в жизни. Она не была богатой, не была знаменитой, но она сама содержала себя и ребенка. И Макс был счастлив. Три дня в неделю он посещал игровую группу, и каждую свободную от работы минуту Эми проводила с ним.

Что касается мужчин, то на них у Эми не было времени. Довольно часто по выходным они с Максом гуляли с ее редактором, мужем ее редактора по имени Алекс и их дочерью. Алекс подбрасывал Макса на руках, как это умеют делать только мужчины, и Эми считала, что пока и этого мужского участия в жизни сына хватает. Когда-нибудь в ближайшем будущем она снова начнет думать о мужчинах, но не сейчас.

Эми стала делать быстрые наброски того, что успела придумать для фресок, и она не особенно удивилась тому, что все мужчины на набросках походили на Джейсона.

Когда самолет приземлился, Эми была сама не своя от волнения и тревоги. Она осторожно разбудила Макса, который начал хныкать, потому что ему хотелось поспать еще, но, когда он увидел, что они оказались в новом для него месте, любопытство пересилило сонливость и недовольство. В аэропорту у Эми возникли определенные трудности с Максом, потому что ему очень хотелось покататься на круглой «карусели», с которой снимают багаж.

Милдред, как и обещала, заказала машину, которая должна была отвезти Эми и Макса сразу к ней.

Однако у Эми были свои соображения.

– Мы выйдем здесь, – сказала она водителю, когда тот свернул на главную улицу Абернети. – Пожалуйста, передайте моей свекрови, что мы появимся примерно через час. – Эми захотелось увидеть те изменения, о которых она читала. Держа Макса за руку, она медленно пошла по главной улице, глядя по сторонам.

Она думала, что имеет представление о том, что Джейсон сделал для города, но ошибалась. Она думала, что он превратил его в крохотную копию Нью-Йорка с бутиками от Версаче и несметным количеством картинных галерей. Но нет. Он просто отремонтировал и подкрасил то, что здесь было. И еще он вернул многим зданиям их первоначальный вид. Эта прогулка по городу была в некотором смысле сродни путешествию на машине времени, и при этом не возникало ощущения подделки, игры под старину. Этот город не был похож на павильон киностудии, где снимают вестерны, не был похож на декорацию под старину, аттракцион для зевак в парке развлечений.

Нет, Абернети выглядел таким, каким он стал: крепким, жизнеспособным и самодостаточным маленьким городом, в котором бурлила жизнь и процветал бизнес. Эми шла медленно, Макс вертел головой и дергал ее за руку. Ему все было интересно, на все надо было посмотреть. Ему нравилось смотреть на новых людей и вообще на все новое.

Внезапно Макс остановился у витрины магазина, и Эми от неожиданности споткнулась и едва не упала. В витрине весело вращались детские вертушки всевозможных расцветок, похожие на маленькие и большие цветы. Вначале Эми подумала: «Ну что тут такого? Подумаешь, вертушка», – но потом поняла, что для ребенка, привыкшего к сложным шумным игрушкам, эти вращающиеся вокруг своей оси «цветочки» и есть настоящее чудо.

– Зайдем? – предложила Эми, и лицо Макса осветилось улыбкой.

Через несколько минут они вышли из магазина, и Макс нес в одной руке сияющую вертушку, в другой – конфету на палочке и сосредоточенно слизывал шоколадную глазурь с вяленого персика. Эми улыбалась. Дом, подумала она, – это такое место, где хозяин магазина отдает конфету ясноглазому ребенку просто так – даром.

В конце улицы находилась библиотека. Парадная дверь была открыта, перед зданием стояло несколько маленьких грузовичков, и рабочие в комбинезонах сновали туда и обратно.

Эми сделала глубокий вдох. Сейчас она увидит Джейсона. Она это чувствовала. Несмотря на то что она провела с ним меньше недели, у нее было ощущение, что все в городе дышало им. Куда бы она ни бросила взгляд, все напоминало ей о Джейсоне. «Вот тут мы купили Максу пару ботинок, – подумала она. – А вот тут Джейсон меня рассмешил. А это – где…»

– Зайдем? – предложила она Максу, сосредоточенно сосавшему конфету. – Вот в этом доме твоя мама будет работать.

Макс кивнул и взглянул на волчок. Ветер заставлял его вращаться.

Сделав еще один глубокий вдох, Эми начала подниматься по лестнице. Макс шел рядом. Вначале, после улицы, в помещении ей показалось темно, и она почти ничего не видела, но, когда глаза привыкли к сумраку, ей стало понятно, что рабочие почти закончили ремонт. Они убирали козлы и леса, обнажая белые гипсовые стены, подготовленные для росписи. Эми увидела, что ей предстоит расписать стену над регистрационной стойкой, затем вверх по боковой стене, всю стену напротив и полосой сверху вниз вторую боковую стену. В читальном зале была огромная пустая стена, которую тоже предстояло расписать. Наверное, здесь и должна находиться главная фреска, решила Эми.

И когда она рассматривала стены, размышляя, насколько хорошо будет смотреться здесь то, что она собиралась изобразить, из служебного помещения в дальнем конце комнаты вышел мужчина, за ним – симпатичная блондинка. Как только Эми поняла, что этот мужчина – Джейсон, она отступила в тень и замерла. Он рассматривал чертежи, а женщина, похоже, довольствовалась тем, что просто присутствует рядом, и молчала.

С того места, где стояла Эми, можно было хорошо разглядеть Джейсона, понаблюдать за ним, не опасаясь быть замеченной раньше времени. Он на вид немного постарел. Складки у губ стали глубже. Хотя, возможно, то была лишь игра света. Волосы его остались все те же – густая грива седых волос, касавшихся воротника рубашки.

Проклятие! Он был еще красивее, еще мужественнее, чем раньше. Проклятие, проклятие, проклятие!

Когда фигуристая блондинка придвинулась к нему вплотную, Эми захотелось вырвать всю ее шевелюру до последнего волоска.

«Но я никаких прав на него не имею», – подумала Эми. Макс вопросительно посмотрел на мать. Погладив сына по голове, она отвернулась.

Она здесь для того, чтобы сделать работу, и все. Она здесь ради работы, которая ей очень нужна. Работы, которая…

«Ладно, – сказала она себе. – Пора с этим кончать. Преодолеть себя. Преодолеть свое чувство к Джейсону. Напомни себе, какую шутку он сыграл с тобой. Вспомни те фотографии в газетах, где он снят под руку со всевозможными дамами ослепительной красоты, которым ты совсем не чета».

Эми покрепче сжала руку Макса и выступила из тени.

– Джейсон, как приятно увидеть вас вновь, – сказала она ему в спину.

Когда он обернулся, она протянула ему руку для приветствия.

– Вы совсем не изменились, – сказала она, кивнув Дорин, которая стояла к нему вплотную. – Все такой же дамский угодник. – Она подмигнула Дорин так, словно они знали друг друга сто лет и имели немало общих секретов.

Эми боялась замолчать из страха, что если закроет рот, то ноги ее подкосятся и она свалится на пол. Этот взгляд Джейсона, буравящий ее… Есть предел человеческой стойкости. Больше всего на свете Эми хотелось раскинуть руки и броситься к нему на шею.

– Где ты была? – спросил он сердито и раздраженно, словно она ушла в магазин за покупками и пропала часов на пять.

– О, в разных местах. А вы где были? Хотя зачем спрашивать. – Она знала, что ведет себя как последняя дура, но в этой блондинке было все, чего недоставало Эми, и это ей чертовски досаждало. Конечно, дело не в ревности. Откуда в ней взяться ревности? Но Эми сейчас жалела о том, что у нее не было бойфренда, чье имя легко и словно невзначай слетело бы с языка.