Джуд Деверо - Благословение

– Уходите, сэр?

– Да, – сказал Джейсон.

Дворецкий подал ему пальто.

– И что мне следует сказать, когда вы вернетесь?

Джейсон бросил взгляд на гостей.

– Я не думаю, что вернусь. Проследи, чтобы все остались довольны.

– Хорошо, сэр. – Роберт протянул Джейсону мобильный телефон – вещь, без которой он никогда-никогда не выходил из дома. Джейсон взял телефон и посмотрел на него так, словно впервые видел.

В следующую секунду он бросил его в мусорную корзину и пошел к двери.

– Сэр! – окликнул его Роберт, впервые потеряв самообладание. – Что, если возникнет нечто непредвиденное? Где вас искать?

Джейсон задержался на минуту.

– Мне надо поговорить с кем-то, кто знает, каково это – потерять ребенка. Вы знаете ту маленькую церковь на Шестьдесят шестой улице? Найдете меня там.

Оставив дворецкого с открытым от удивления ртом, Джейсон вышел из квартиры.

Еще один год спустя

«Президент Соединенных Штатов Америки хотел бы посетить торжественное мероприятие, посвященное «второму рождению» города Абернети, штат Кентукки. Он попросил меня передать, что его особый интерес вызывают фрески по мотивам сказок «Тысячи и одной ночи» в общественной библиотеке города, поскольку эти сказки являются его любимыми».

Джейсон еще раз прочел письмо и хотел было издать победный клич, но тут он добрался до второго абзаца, в котором секретарь президента просила подтвердить дату проведения мероприятия.

– Но это же… – Джейсон в ужасе посмотрел на часы, чтобы проверить, какое сегодня число, затем уставился на календарь на столе лишь затем, чтобы утвердиться в своих подозрениях. – Дорин! – крикнул он, и примерно минуты через три его секретарша неторопливо вошла в кабинет.

– Да? – сказала она, глядя на него своими большими скучающими глазами.

Джейсон уже давно успел убедиться в том, что ничем, никакими угрозами, никаким запугиванием, не нарушить безмятежного состояния Дорин. «Успокойся», – приказал он себе. Но тут он еще раз бросил взгляд на письмо на фирменном бланке, украшенном президентской печатью. К черту спокойствие!

Он молча протянул ей письмо.

– Чем вы недовольны? – спросила Дорин. – Я говорила вам, что смогу затащить его сюда. У нас есть кое-какие связи: у меня и у Шерри.

Джейсон опустил голову на руки и стал считать до десяти. Он сумел досчитать до восьми, тем самым поставив личный рекорд.

– Дорин, – с нарочитым спокойствием сказал он, – посмотрите на даты. Через какое время, считая от сегодняшнего дня, должен приехать президент?

– Вам нужен новый календарь? – озадаченно переспросила Дорин. – Потому что если вам нужен календарь, я могу его купить в магазине и принести вам.

Поскольку Дорин тратила шестьсот долларов в месяц на канцелярские товары, Джейсону пришлось урезать ее расходы, и он не желал отступать от своего решения.

– Нет, мне вполне хватает тех десяти календарей, что лежат у меня на столе. Дорин, почему президент приезжает через шесть недель, когда праздник города планируется провести через шесть месяцев? И почему он считает, что фрески в библиотеке будут выполнены по мотивам сказок «Тысячи и одной ночи», тогда как художнику дали заказ на «Сказки на ночь»?

– «Сказки на ночь»? – Дорин в недоумении моргала.

Джейсон сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, но вместо этого подумал о том, как стал бы убивать своего брата. Дэвид в очередной раз заманил его в ловушку, и теперь он с ума сходил от отчаяния. Дорин приходилась Шерри Паркер родной сестрой, и Дэвид молил и упрашивал Джейсона взять ее на работу, чтобы та помогла ему в организации перестройки Абернети. В тот момент Джейсон с готовностью согласился, потому что ему сильно недоставало Паркер и он так и не смог найти ей адекватную замену.

Но Дорин была настолько же беспомощна и бесполезна в работе, насколько Паркер была эффективна и компетентна. Дорин не умела собраться, не умела организовать работу и была патологически рассеянной. Через три часа после того, как она стала на него работать, Джейсон решил ее уволить, но Паркер, которая была на втором месяце беременности, принялась плакать, и это привело Джейсона в полное замешательство, ибо он и понятия не имел, что его бывшая секретарша умеет плакать.

– Ты не мог бы подержать Дорин у себя хотя бы пару месяцев? – взмолился Дэвид. – Шерри тяжело переносит беременность, а Дорин ее единственная сестра, и мы оба будем тебе очень признательны. В конце концов, ты так хорошо знаешь дело, что вполне можешь справиться и без секретаря.

Джейсон почувствовал себя польщенным и, как следствие, дал себя убедить.

С тех пор прошло полгода. Паркер все еще была беременна и все еще плакала по поводу и без повода, а Джейсон пытался работать с Дорин, которая номинально оставалась его секретаршей. Если она не путала все на свете, интерпретируя на свой лад то, что он говорил, то покупала кучи ненужных канцелярских вещей, как, скажем, шесть коробок красных скрепок или двенадцать дюжин отрывных блокнотов. «Это на случай, если у нас кончатся карточки», – говорила она, объясняя свои действия. И что самое ужасное, она считала своим личным долгом помочь Джейсону забыть Эми.

– «Сказки на ночь», – устало сказал Джейсон. – Это всякие стишки для детей, песенки. «Нянюшкины рифмы», «Матушка Гусыня». Вы должны знать. Шалтай-Болтай, помните? Твидлдум и Твидлди? Так вот, мы наняли художника, чтобы он расписал библиотеку, используя мотивы этих детских сказок, и он должен начать работу в понедельник. И ему понадобится три месяца, чтобы разрисовать всю библиотеку, а президент приезжает через шесть недель, чтобы на эти рисунки посмотреть! Но только президент рассчитывает увидеть сказки «Тысячи и одной ночи», а не «Сказки на ночь»!

Дорин смотрела на него пустым взглядом. Возможно, стоит еще раз позвонить Дэвиду и узнать, не родила ли его жена, потому что как только Паркер разрешится от бремени, Дорин сразу же будет уволена.

– Так что насчет ночных сказок? – спросила она наконец.

– Ночных сказок? Вы о сказках «Тысяча и одна ночь»? Вы хотите узнать, кто будет делать для них эскизы, или спрашиваете, будет ли художник работать по ночам? – С Дорин никогда не знаешь, чего ждать.

– Да нет же, я имела в виду такие сказки про рыцарей, как в «Робин Гуде».

Джейсону хотелось завыть.

– В «Балладе о Робин Гуде» нет рыцарей. – Да поможет ему Бог, но ему никогда ее не понять!

– О! – сказала Дорин и заморгала.

Она была красива как кукла. Огромные голубые глаза, которые она подводила черным, казались еще больше, и пятьдесят фунтов белокурых локонов. Мужчины в Абернети при виде ее начинали ворковать как влюбленные голуби.

– Дорин, – произнес Джейсон, на этот раз с большим нажимом в голосе. – Кто внушил президенту Соединенных Штатов мысль о том, что мы делаем фрески «Тысячи и одной ночи»?

– Тот человек, что открывал новые земли и путешествовал с рыцарями Робин Гуда, – сказала она.

К несчастью для него, Джейсон иногда получал извращенное удовольствие от попыток, особенно успешных, проследить за логикой Дорин. Итак, дано: человек, который открывал новые земли, Робин Гуд и рыцари. Колумб, подумал он, – вот ключевое слово.

– «Рыцари Колумба», – прошептал он, и Дорин закатила глаза, словно его замедленное мышление действовало ей на нервы. И тогда он понял, что догадка верна.

«Рыцари Колумба» были в числе спонсоров перестройки старой библиотеки Абернети, и, по какой-то только ей известной причине, Дорин сделала их отправной точкой своих логических построений. Но как от «Рыцарей Колумба» она пришла к сказкам «Тысячи и одной ночи», для него оставалось загадкой. И эта тайна его интриговала, как всегда интриговала логика Дорин.

– Что заставило вас решить, что стены в библиотеке будут расписаны сценами из «Тысячи и одной ночи»? – тихо повторил Джейсон.

Дорин вздохнула.

– Мистеру Гейблсу очень нравится принцесса Каролина, а раз она там, конечно, ей понравится именно это.

Джейсону потребовалась пара секунд на то, чтобы осмыслить доводы секретарши. Мистер Гейблс был хозяином местного зоомагазина, который находился в доме, соседнем с тем, где заседали «Рыцари Колумба», а принцесса Каролина жила в Монако, что напоминало по звучанию Марокко, а Марокко – часть арабского мира.

«Сказки тысячи и одной ночи» ассоциируются с Востоком, а где Восток, там и арабы.

– Понятно, – протянул Джейсон. – Значит, интерес мистера Гейблса к принцессе навел вас на мысль, что библиотеку должны украшать сцены из арабских сказок, а не сказок для детей.

– Они все равно будут выглядеть лучше, чем ваш Шалтай-Болтай. И президент не поедет смотреть на Робина-Бобина.

Бросив беглый взгляд на письмо, Джейсон вынужден был признать, что в доводах Дорин был резон.

– Видите ли, Дорин, – терпеливо начал он, – проблема состоит в том, что художник сегодня вылетает из Сиэтла, чтобы делать фрески, и будет тут уже завтра. Этот человек потратил год, делая эскизы для фресок, и…

– А, так вы из-за этого беспокоитесь? – сказала Дорин и вышла из комнаты. – Вот, – заявила она, вернувшись через минуту. – Это пришло две недели назад.

Вначале Джейсон хотел устроить ей примерную встряску за то, что письмо провалялось у нее две недели и он до сих пор его не видел, однако решил поберечь силы и вместо этого просто прочел письмо. Из письма следовало, что художник сломал правую руку и не сможет приступить к работе как минимум четыре месяца.

– Вы ведь не будете снова кричать? – спросила Дорин. – Я хочу сказать, что он всего лишь руку сломал. Он ведь поправится.

– Дорин, – сказал Джейсон, грозно поднимаясь из-за стола. Хорошо еще, что стол между ними был достаточно широкий, а то он мог бы и не справиться с искушением, схватил бы ее за горло и придушил. – Через шесть недель президент Соединенных Штатов приезжает сюда, чтобы увидеть город, когда работы тут еще на несколько месяцев, и он хочет увидеть в библиотеке настенные росписи, которые еще предстоит выполнить. А у меня нет художника! – К концу тирады он повысил голос почти до крика.