Джуд Деверо - Благословение

– Ладно. Я пытался, – сказал Дэвид и направился к двери. – Если мы тебе понадобимся, ты знаешь, где нас найти. – Он хотел сказать еще что-то, но, взглянув на брата, лишь пожал плечами и взялся за ручку. – Я знаю, что ты еще скорбишь об Эми и Максе, но в этом мире есть еще люди. И дети тоже. Другие дети. – Не дождавшись ни слова от брата, Дэвид вздохнул и вышел из офиса.

Джейсон по селекторной связи передал секретарше:

– Позвоните Гарри Уинстону и велите ему послать мне подборку обручальных колец.

– Обручальных? – переспросила миссис Хакнел.

– Да! – рявкнул Джейсон и отключил связь.

– О, Джейсон, милый, – промурлыкала Доуни, обнимая Джейсона. – Эта вечеринка великолепна. – Даже слово «великолепна» она умудрялась выговаривать так, что оно звучало как мурлыканье ласковой кошечки. – Я никогда не видела, чтобы столько выдающихся людей одновременно собрались в одном месте.

Джейсон молча сидел в кресле, потягивая, кажется, уже пятый бокал шампанского. Он обвел взглядом комнату. Да, действительно, собравшиеся здесь люди были богаты и известны, подумал он, и красивы тоже. Женщины обладали тем особым лоском, который можно приобрести, только если много часов в день проводить в спа-салонах. Кожа и волосы их излучали здоровье, а на косметику они тратили столько, сколько стоит весь золотовалютный запас нескольких маленьких стран, вместе взятых.

– Что с тобой? – спросила Доуни, и легкая морщинка пролегла на ее безукоризненном лбу, который отнюдь не был безукоризненным, когда Доуни родилась. Он был «подтянут», как и большая часть ее тела «подтянута» и «нарощена». Доуни выглядела на двадцать семь, но Джейсон не удивился бы, если б узнал, что ей все семьдесят пять. – Почему ты так на меня смотришь? – спросила она. Доуни примостилась на ручке его кресла, ее стройное, мускулистое бедро было вполне в пределах его досягаемости.

– Я просто гадал, сколько тебе лет.

Доуни едва не подавилась шампанским. Джейсон заметил красные пятна – свидетельство гнева – на ее безупречно отштукатуренных щеках.

– Ты сегодня в мрачном настроении? – спросила она, поджав губы. – Почему бы тебе не подняться с кресла и не пообщаться со своими гостями? – И вдруг лицо ее прояснилось, словно она не могла позволить себе на него злиться. – Я знаю, как тебя развеселить. Я преподнесу тебе рождественский подарок, прямо сейчас!

– У меня достаточно галстуков, – сказал Джейсон.

– Нет, глупенький, это не галстук, это… – Наклонившись к нему так, чтобы грудь ее почти касалась его плеча, она стала нашептывать Джейсону на ухо, как собирается его соблазнить.

Джейсон отстранился и едва заметно улыбнулся.

– Тебе не кажется, что я должен остаться здесь, со своими гостями?

Он увидел в глазах Доуни обиду. Она встала и ушла, оставив его одного.

Когда Доуни ушла, Джейсон не знал, радоваться ему или выть от одиночества. «Черт бы побрал моего младшего братца!» – в который раз подумал Джейсон. У него все шло прекрасно, пока не появился Дэвид со своими разговорами о браке и семье. Его визит да еще тот факт, что сегодня был канун Рождества и годовщина исчезновения Эми, окончательно выбили Джейсона из колеи.

Он знал наперед, что сегодняшний день будет для него трудным, и поэтому нанял известного дизайнера по интерьерам, чтобы тот подготовил его квартиру к рождественской вечеринке и Джейсону ни о чем не пришлось бы беспокоиться. Джейсон должен был признать, что дизайнер превзошел самого себя и все было устроено по высшему разряду: изысканно и со вкусом. Хрусталь ловил свет, отражая и преломляя пламя свечей. Никакой пестроты – все было решено в серебристо-белой гамме.

Еда была великолепной, каждое блюдо – шедевр. По крайней мере так ему говорили. Сам Джейсон не притронулся к пище. Он только пил. Шампанское, самое лучшее.

Если все в его жизни великолепно, то почему же у него так паршиво на душе? Ну конечно, он потерял женщину, которую, как он думал, любил, но разве каждый день люди вокруг него не расстаются с любимыми? Впадают ли они после этого в депрессию, из которой не могут выбраться в течение года?

Джейсон понимал, что, если бы у него была хоть толика здравого смысла, он бы давно последовал совету, который давали ему все – от родного брата до наемных сыщиков. Как сказал один из детективов, «если бы у меня было столько денег, сколько у вас, я бы не стал переживать из-за одной женщины, а купил бы себе всех». Джейсон тогда сразу уволил хама, а слова его постарался забыть как можно скорее.

Однако сейчас, глядя на гостей в своей квартире, Джейсон вспоминал его слова. «Купи их всех», – сказал тот сыщик. И разве не то же, пусть иными словами, говорила ему Эми? Что Джейсон пытается купить себе семью.

Он подозвал официанта, чтобы тот наполнил ему бокал, и, потягивая игристый напиток, продолжил разглядывать гостей. За год Джейсон сделал все, что мог, чтобы забыть ту последнюю ночь с Эми. Целых двенадцать месяцев он запрещал себе думать об этом, вспоминать об этом. Двенадцать долгих месяцев он крепко держался за свою злость, за обиду. Если бы только она его выслушала… Если бы попробовала посмотреть на все с его точки зрения… Если бы она захотела дождаться утра и поговорить…

Джейсон осушил бокал и протянул его официанту, чтобы тот наполнил его еще раз. Но сегодня, несмотря на то что он находился в совсем ином окружении и гигантская елка в углу ничем не напоминала ту, которую они с Эми украшали в ее доме, у него было ощущение, что он снова там, с ней.

Картины из прошлого вставали перед его мысленным взором с такой ясностью и точностью, что он едва замечал то, что его окружало. Ни этой квартиры, ни толпы народа… Он вспоминал Эми: как она смеялась, как она дразнила его, шутила. Он вспоминал, как возбужденно блестели у нее глаза, как она радовалась тому, что смогла купить своему сыну набор мебели.

Официант собрался наполнить бокал Джейсона еще раз, но он махнул ему рукой, чтобы тот уходил. И тогда Джейсон на мгновение прикрыл глаза рукой. Впервые с того момента, как ушла Эми, он подумал: «Почему я тогда не слушал ее?»

Он поднял голову и огляделся. Никто на него не смотрел. Нет, все были заняты тем, что разглядывали друг друга и наслаждались закуской и напитками, и им не было дела до хозяина дома, который тихо сидел в углу и сходил с ума.

«Я схожу с ума», – подумал Джейсон. Целый год он не знал ни минуты покоя. Старался жить как ни в чем не бывало, но не мог. Он встречался с женщинами, красивыми женщинами, и сегодня подумал, не попросить ли последнюю из них, Доуни, выйти за него замуж. Возможно, брак – как раз то, что ему нужно, чтобы забыть. Возможно, у него будет собственный ребенок…

И вдруг Джейсон почувствовал, словно ему не хватает воздуха. Что там сказал Дэвид? Есть и «другие дети». Но для Джейсона всегда существовал только один ребенок – Макс.

Только он потерял этого ребенка, потому что он…

И снова Джейсон потер ладонью глаза. Может, из-за алкоголя, а может, из-за того, что сегодня была годовщина, но почему-то он не мог злиться ни на себя, ни на Дэвида, ни на город Абернети, ни на своего отца – ни на кого.

– Она ушла из-за меня, – сказал Джейсон.

– Джейс, иди к нам, – позвал его мужчина от празднично накрытого стола.

Джейсон узнал исполнительного директора одной из крупнейших корпораций мира. Он пришел на эту вечеринку, потому что опасался, что его уволят, и потому пытался получить работу у Джейсона. По правде говоря, у каждого из присутствовавших здесь был свой резон прийти сюда – все они чего-то хотели от Джейсона.

Покачав головой, Джейсон отвернулся. Эми уехала, потому что он хотел посадить ее в купленный для нее дом и оставить там. Он хотел отнять у нее свободу, ее свободную волю, при этом не причиняя себе никаких неудобств, ничем не поступившись.

Такова была горькая правда, смотреть в глаза которой тяжело, подумал Джейсон, очень, очень тяжело. Если бы ему удалось тогда убедить Эми выйти за него замуж, где бы он был сегодня?

Он был бы здесь, подумал Джейсон, так же как и сейчас, потому что он продолжал бы считать, что исполнительные директора корпораций – нужные ему люди.

«И где была бы сейчас Эми?» – спросил себя Джейсон. Но он знал ответ и на этот вопрос. Она тоже была бы здесь, с ним. Она бы не хотела быть здесь, но он сумел бы ее убедить в необходимости ее присутствия. Он бы сказал ей, что, как его жена, она имеет определенные обязательства и должна посещать все полуофициальные вечеринки, которые устраиваются в их доме, и помогать ему зарабатывать деньги.

Деньги, подумал Джейсон, обводя взглядом собравшихся гостей. От блеска бриллиантов слепило глаза. «Ты проглотишь меня», – сказала тогда Эми. В ту ночь он не понимал, о чем она говорит, но сейчас понял. Он представил ее в этой комнате из стекла и хрома, с дизайнерской елкой и людьми, над которыми тоже немало поработали лучшие дизайнеры, и почти физически ощутил, как было бы ей плохо тут.

– Другие дети, – сказал Дэвид. – Другие дети.

Возможно, Макс и Эми уже никогда не будут с ним, но, с другой стороны, возможно, он мог бы делать в этой жизни что-то помимо денег.

– Другие дети, – вслух повторил он.

И Доуни тут же оказалась рядом, и Джейсон посмотрел на нее так, словно никогда раньше не видел. Он полез в карман, достал кольцо с огромным сапфиром и протянул ей.

– О, Джейсон, милый, я принимаю твой подарок, с радостью. – Демонстративно, чтобы все присутствующие заметили, она обняла его за шею, но Джейсон мягко, однако решительно взял ее за запястья и убрал ее руки со своей шеи.

– Прости, что я такой ублюдок. Я думаю, что ты уже поняла, что я тебя не стою, – сказал он. – Но я хочу, чтобы ты оставила это кольцо у себя. Носи на здоровье. – Джейсон отвел глаза, затем снова посмотрел на Доуни. – К сожалению, я должен покинуть этот праздник. Я вспомнил, что меня ждут в другом месте. – С этими словами он повернулся к ней и пошел через комнату к двери. Роберт, его дворецкий, вышел следом.