- Предоставь это мне, - возразил Дэвид. - Правда, положись во всем на меня. Джейсон поможет тебе во всем и облегчит тебе жизнь, поверь мне.

И она поверила ему, как верили ему все жители этого городка, и что же она получила? Шестифутового язвительного мужчину, вызывающего у нее желание бежать и где-то спрятаться, и только. Прошлой ночью, или, вернее, сегодня во время утреннего двухчасового кормления, ей пришлось прикусить язык, чтобы не сделать ехидного замечания по поводу того, как он оглядывал дом, скривив от отвращения верхнюю губу. На нем был костюм, который стоил, похоже, больше, чем весь ее дом, и Эйми отметила его нескрываемое презрение. И тут же решила сказать Дэвиду, чтобы тот убрал его из ее дома и что она и близко не подпустить его к своему сыну.

Но потом Эйми вспомнила все, что говорил ей Дэвид об этом бедняге и его разбитом сердце. Однако этот человек показался ей не столько подавленным, сколько сердитым - сердитым на мир, а может быть, даже на нее в особенности. Когда он потребовал, чтобы Дэвид вышел с ним для какого-то разговора, Эйми едва не задвинула засов, чтобы, не пустив обратно ни того, ни другого, самой вернуться в свою теплую постель.

Но она этого не сделала, и вот теперь предстоит провести неделю в обществе этого подонка, подумала Эйми. Целую неделю…

Она не успела больше ни о чем подумать, потому что услышала через тонкую перегородку глухой звук от падения какого-то предмета, а вслед за этим пронзительный крик Макса. Эйми мгновенно соскочила с кровати и влетела в соседнюю комнату раньше, чем Джейсон успел поднять ребенка.

- Отойдите! - отводя его руки, потребовала Эйми, схватила ребенка и прижала к себе. - Не плачь, мой дорогой, - говорила она, крепко обнимая ребенка, а сердце у нее готово было вырваться из груди. Он упал с кровати. Не ударился ли головой? Все ли у него в порядке? Ушиб? Сотрясение мозга? Она ощупывала его - нет ли шишки, крови, каких либо повреждений.

- По моему, он просто испугался, - заговорил Джейсон. - Он упал на подушку, а кроме того, он так укутан, что, если бы упал даже с крыши, с ним ничего бы не случилось.

Эйми подумала, что он, наверное, считает улыбкой то, что сейчас мелькнуло на его лице. Она свирепо уставилась на Джейсона. Макс перестал плакать и теперь, согнувшись пополам, опустил голову, давая матери понять, что проголодался.

- Убирайтесь, - сказала она Джейсону. - Я не хочу вас здесь видеть.

Джейсон посмотрел на нее с таким видом, словно не понимал английского языка.

- Я сказала, уходите. Вы уволены. Забирайте… свой телефон и уходите. - Она легко представила себе, как он стоял у окна, разговаривая по телефону, оставив ребенка одного на узкой кровати. Она бы ни за что не оставила Макса без присмотра, занявшись чем-то другим.

- Раньше меня никогда не выгоняли с работы, - сказал Джейсон, глядя на Эйми широко раскрытыми глазами.

- Все всегда бывает в первый раз. - Увидев, что Джейсон даже не шевельнулся, она поджала губы. - У меня нет машины, и если вы хотите, чтобы вас увезли, позвоните Дэвиду. Я дам вам номер его телефона.

- Я знаю его номер, - тихо ответил Джейсон, по-прежнему не сводя с нее глаз.

- Так воспользуйтесь им! - бросила она, отвернувшись, занятая борьбой с извивавшимся в ее руках Максом.

Эйми ушла в гостиную, уложила Макса на диване на две подушки, потом, поддерживая рукой его головку, сердито расстегнула халат и высвободила грудь. Макс тут же вцепился в нее, а потом прильнул к матери, внимательно глядя на нее, явно чувствуя, что что-то происходит.

- Послушайте, я… О, извините, - смутился Джейсон и повернулся к ней спиной. Эйми почувствовала его замешательство при виде того, как она кормит грудью ребенка. Стянув со спинки дивана детское одеяло, Эйми прикрылась им, почти полностью укрыв и ребенка.

- Я хотел бы получить еще один шанс, - заговорил Джейсон, по-прежнему стоя к ней спиной; - Я был… - Он словно поперхнулся словам?!. - Я виноват в том, что оставил ребенка одного на кровати. Но я… э э… я хотел, как лучше. Я услышал его и забрал из манежа. Просто хотел дать вам возможность поспать лишних два часа, вот и все.

Эйми казалось, что каждое слово из уст этого человека стоит ему борьбы с собою. Можно было подумать, что ему за всю жизнь никогда не приходилось ни перед кем извиняться. Действительно, слышав боль в его голосе, вы бы решили, что до этого случая он никогда в жизни не делал ничего плохого.

- Вы просите меня предоставить вам еще один шанс подвергнуть опасности жизнь моего ребенка? - спокойным голосом спросила Эйми, не отрывая глаз от его спины.

Джейсон медленно повернулся, увидел, что она прикрыта одеялом, и уселся в расписанное подсолнухами кресло.

- Я обычно… никогда не теряю бдительности до такой степени. Я привык делать несколько дел одновременно и со всеми ими справляться. В самом деле, я горжусь тем, что способен с чем-то справляться.

- У вас нет необходимости говорить мне не правду. Дэвид мне все рассказал. - Когда Эйми произнесла эти слова, лицо Джейсона приобрело какой-то странный бледно лиловый оттенок, и она повторила про себя клятву отделаться от него. «Он мне не нравится», - повторила она себе.

- И что же рассказал вам доктор Дэвид? - мягко спросил он.

В нем было что-то устрашающее. Она была многим обязана Дэвиду, но отнюдь не собиралась платить свои долги за счет ребенка.

- Он сказал мне о том, что вы гомосексуалист, ищете покоя своему разбитому сердцу и…

- Он сказал вам, что я гомосексуалист? - тихо спросил Джейсон.

- Да, я знаю, что это тайна и что вы не хотите, чтобы об этом знали, но он должен был сказать мне это. Полагаю, вы не думаете, что я позволила бы любителю женщин жить со мной в одном доме, не так ли? - Эйми искоса взглянула на Джейсона. - Или вы так думаете? Может быть, вам кажется, что я из женщин такого типа? - Не услышав прямого ответа, она сказала:

- Думаю, вам лучше покинуть мой дом.

На лице Джейсона не шевельнулся ни один мускул, и он по-прежнему сидел, пристально глядя на нее, словно решал какую-то трудную задачу. Эйми вспомнила слова Дэвида о том, что его кузену негде остановиться, негде провести Рождество.

- Послушайте, мне очень жаль, что у нас ничего не получилось. Но вы мужчина, не лишенный привлекательности. Я уверена, что вы найдете…

- Другого любовника? - закончил он ее фразу, подняв брови. - А теперь я должен спросить вас, к какому типу мужчин, по вашему, отношусь я?

Эйми покраснела и перевела взгляд на Макса, который все еще сосал с широко открытыми глазами и с таким видом, будто прислушивался к каждому слову.

- Извините меня, - проговорила она. - Я не хотела ни в чем обвинить кого бы то ни было.

- Только если вы простите меня.

- Нет, - ответила Эйми. - Я не думаю, чтобы такое соглашение себя оправдало. Я не… - Прервавшись, она опять посмотрела на Макса. Молоко уже не шло, но он не проявлял желания расстаться с грудью. Эйми хорошо понимала, что он принимал ее за большую соску.

- Вы мне не верите? И не хотите меня простить? Чего вы не хотите?

- Чтобы вы мне понравились, - выпалила Эйми. - Прошу прощения, но вы хотели знать. - Засунув палец в уголок рта Макса, она прервала его жадное сосание, оторвала от груди и запахнулась, проделав все это одним привычным движением. Эйми привлекла сына к себе на плечо, но он почти сразу извернулся, чтобы увидеть, кто еще был в комнате, кроме матери.

- Но почему я вам не нравлюсь?

В эту минуту она решила, что ее долг Дэвиду оплачен.

- С того момента, как вы здесь появились, вы не делали ничего, кроме того, что многозначительно ухмылялись, - вспылила она. - Может быть, никто из нас не может себе позволить носить костюмы от дорогих портных и золотые часы, но мы делаем все, что можем. Думаю, что в какой-то момент вы забыли о том, что значит быть… частичкой масс. Когда Дэвид умолял меня принять вас, я подумала, что мы могли бы помочь друг другу, но теперь вижу, что вы считаете себя выше вдовы Билли Томпкинса. - Последние слова Эйми почти процедила. Она не прожила в Абернети и недели, как узнала все, что здесь думали о Билли.

- Понимаю, - отозвался Джейсон, все еще не двигаясь с места, и вид у него был такой, словно он отнюдь не был намерен покинуть ни это кресло, ни этот дом. - А что мне следовало бы сделать, чтобы вы поняли, что я из себя представляю? Как я могу убедить вас в том, что достоин доверия и могу делать то, что здесь от меня требуется?

- Не знаю, - ответила Эйми, продолжая бороться с Максом, явно сражавшимся за то, чтобы встать на ноги и перенести таким образом всю свою тяжесть на ее колени. Джейсон вдруг пересек комнату, взял ребенка из ее рук, и Макс восторженно завизжал. - Предатель! - выдохнула Эйми, глядя, как Джейсон поднял Макса высоко в воздух, а потом опустил и потерся небритой щекой о его шею. Макс вцепился руками в его щеки, а Эйми хорошо знала, как это могло быть больно: Макс уже дважды пускал ей кровь таким образом.

Джейсон несколько раз подбросил Макса в воздух, потом усадил его к себе на колени, а когда тот попытался ерзать, сказал ему: «Сиди тихо!» - и Макс повиновался. Сидя на коленях у Джейсона и всем своим видом выказывая крайнее удовольствие, Макс улыбался матери.

Эйми было ненавистно положение матери одиночки, как и мысль о том, что у Макса нет отца. Все было совсем не так, как она себе представляла. Несмотря на все свои недостатки, Билли был добрым человеком и вполне мог быть хорошим отцом. Но судьба распорядилась иначе, и…

- Чего вы хотите? - устало проговорила Эйми, когда до нее дошло, что Джейсон не спускает с нее глаз.

- Еще один шанс. Позвольте спросить вас, миссис Томпкинс, при вас он хоть раз падал?

Эйми, покраснев, отвернулась. Она не знала как, но Макс однажды упал с кровати, а в другой раз это случилось на кухне. Во второй раз он был привязан к тяжелому пластиковому стулу, упал на спину и стал похож на черепаху под панцирем.